Украинский Робин Гуд

Украинский крепостной крестьянин Устим Кармелюк является одним из самых известных бунтарей Российской империи. Его личность до сих пор плохо изучена, хотя совершенно очевидно - это был человек неординарного масштаба, настоящий народный вожак, способный поднять людей на вооруженную борьбу...

Настоящее имя народного героя до сих пор скрыто в историческом тумане. Даже в судебных актах, церковных записях и метриках называют его по-разному: Устим, Августин, Севастиан, Юстиан, Василий.

Его деяния, отчаянная храбрость и героическое упорство так напугали царский режим, что официальные историки того времени сделали все, чтобы о Кармелюке не осталось даже памяти. Но как бы они ни старались, вычеркнуть его из истории так и не удалось: Кармелюк всегда символизировал свою эпоху, противоречивую и сложную.

Для одних он был воплощением непокорности, мужества, героизма, для других - бунта, кровавого, беспощадного, бессмысленного.

Будущий народный вожак Устим Кармелюк родился в селе Головчинцы Литинского уезда Подольской губернии в 1787 году, в семье крестьян. Село, как и люди, в нем живущие, принадлежало помещику Андрею-Иосифу Литовскому, человеку жестокому и властному. Головчинцы некогда были основаны королевой Боной, женой польского короля Сигизмунда I. На окраине стояла хата-развалюха Якима Кармелюка - крепостного помещика Пигловского.

Когда парубку исполнилось 17 лет, его забрали к панскому двору: Устим слыл человеком работящим, энергичным, что называется, «моторным», и умным. Известно, что еще во время работы в усадьбе он выучил еврейский, польский и молдавский языки.

Но помимо природной сметливости и энергичности, он отличался от других завидной непокорностью и твердостью характера. С юных лет Устим не желал подчиняться панскому своеволию и не, мирился со злоупотреблениями управителей, принимая близко к сердцу судьбу закрепощенных крестьян.

В 1806 году украинский крепостной женился на крепостной девушке Евдокии, которая родила ему дочь Настю и сына Ивана. Однако дети были всю жизнь несчастны - мало того что их отец всегда ходил в бунтовщиках, но и любимая мама умерла, когда дочке было три, а сыну два года. Жизнь без жены для Устима стала невыносимой, и вскоре осиротевших детей забрали на воспитание родители покойной Евдокии.

Спустя год Устим женился снова. Но тут на него положила глаз хозяйка - жена Пигловского, пани Розалия. Кармелюк на свою голову спас ее, когда той грозила смерть: кони, впряженные в бричку, на которой ехала высокородная пани, понесли. Шансов на спасение у пани Розалии практически не было, но молодой крепостной, отличавшийся недюжинной силой, сумел остановить животных.

Романтичная дама решила «достойно отблагодарить» своего спасителя и подарить... себя! Однако Устим столь «щедрый дар» не оценил...

Естественно, пан Литовский, узнав об этой истории, был крайне возмущен. То, что Устим не ответил взаимностью пани Розалии, взбешенного пана не интересовало, он постарался превратить существование крепостного в ад. Кроме того, пани Розалия тоже была возмущена отказом Устима и сама с удовольствием науськивала супруга на гордого крестьянина. Однако Кармелюк не желал сносить издевательства - при каждом удобном случае он проявлял редкое непослушание и непокорство. Изрядно намаявшись со строптивым холопом. Литовский отдал бунтаря, у которого только что родился еще один ребенок, на 25 лет в солдаты.

Это было в 1812 году, когда стране требовались солдаты. Правда, в результате особого распоряжения Александра I рекрутов с Подолья в армию не брали - там свирепствовала эпидемия чумы. Но пан Пигловский, ненавидевший непокорного крестьянина, каким-то образом умудрился обойти царский запрет. Кармелюку не помогло даже то, что у него были выбиты два передних зуба и имелись резаные раны на теле - с такими травмами в армию не брали. Ему пришлось стать рекрутом, хотя первая врачебная комиссия отправила представителя «зачумленной» области домой. Но вторая, более высокая комиссия постановила, что место Устима в армейском строю.

Устим недолго терпел армейскую муштру. Сговорившись со свояком, который служил в соседней воинской части, после прибытия в Каменец-Подольский Кармелюк ушел в бега.

Уже в 1813 году он перебрался на Подолье, где возглавил повстанческий отряд.

Организовав в 1813 года небольшой отряд мстителей, Кармелюк расправлялся с угнетателями-поляками, громил и поджигал их имения, забирал деньги, раздавая их бедным. Его отряд вызывал беспокойство и страх польских и украинских помещиков, народное движение вскоре охватило и другие уезды Подольской губернии: Хитинский, Летичевский, Олегомольский, Проскуровский. Примечательно, что за все годы борьбы Кармелюк так и не обзавелся собственным добром, обычно он все раздавал бедным и несчастным.

В результате такого честного и неподкупного поведения он приобрел заслуженный авторитет. При любой угрозе крестьяне прятали его от преследователей, сообщали об опасности.

В течение 17 лет народный мститель был для власти бельмом на глазу. Его ловили и судили восемь раз, приговаривали к 100 ударам батогами, клеймили раскаленным железом, высылали в Сибирь.

Но Кармелюк каждый раз умудрялся совершать побег и возвращался в родные края, снова поднимая народ на борьбу. В его «послужном списке» семь отчаянных побегов, не раз он спасался тем, что выдавал себя то за российского солдата из Костромы, то за поляка из Люблина. По словам очевидцев, в этом ему помогало знание иностранных языков.

Несмотря на то что предводители восстания были то в тюрьме, то на каторге, народные бунты не прекращались. Особенно мощная волна поднялась в 1830-1835 годах. Крестьянский бунт охватил все Подолье и соседние с ним районы - Бессарабию, Волынь, Киевщину.

В этой борьбе против власти, по разным оценкам, участвовало 20-25 тысяч крестьян. При этом Кармелюк совершил 1000-1200 нападений на помещиков и их усадьбы.

В национально-революционном движении, возглавляемом Кармелюком, участвовали и люди других национальностей: поляки, евреи, русские. Их имена остались в истории - Василий Добровольский, Ян и Александр Глембоцкие, Феликс Янковский, Александр Витвицкий, Аврум Ель Ицкович, Арон Виняр. Все они были подвержены суровым пыткам, но выдержали и не выдали Кармелюка, за что были отправлены в Сибирь на каторгу.

Сподвижники и все, кто знал Кармелюка, восхищались его железной силой воли и твердостью духа. Ни преследования, ни побои, ни каторга не сломили его, а наоборот, закалили, придали новые силы.

В ноябре 1833 года для борьбы с повстанцами была создана так называемая Галузинецкая комиссия, которая должна была покончить с Кармелюком и восстанием.

Осенью 1835 года «комиссарам» удалось выйти на след мстителя. Это случилось в селе Коричинцы, в хате любовницы Устима Елены Процьковой. Шляхтич Рутковский убил его из засады, по преданию, выстрелив в Устима серебряной пулей (ходили слухи, что Кармелюк «заговоренный» и обычная пуля его не берет).

Царское правительство, оценивая деятельность этого «героя», всегда характеризовало его как злодея и убийцу, но простые люди считали Кармелюка народным заступником, настоящим Робин Гудом.

Польский историк Йосиф Ролле в своем романе «Кармелюк» так говорил о нем: «...во главе всей этой толпы разбойников народный герой, для которого оковы, тюрьма и пуля - ничего, послание в Сибирь - приятная прогулка, тысяча ударов батогами - укус комара».

И недаром тело убитого героя еще долго возили по селам - тем самым правительство пыталось убедить крестьян в его смерти, ведь люди до конца не верили в гибель своего кумира. Ненависть к нему была так велика, что всю родню героя вынудили отказаться от своей фамилии, заставив их взять фамилию Карман.

Правда, существуют и другие версии, согласно которым «подольский Робин Гуд» угодил в солдаты за банальную кражу, «позаимствовав» из хозяйского амбара годовой запас воска, а его «армия» наряду с помещиками с таким же успехом грабила и крепостных.

И это еще раз свидетельствует о том, что имя Устима Кармелюка навсегда стало легендой.

Можно сказать, что деятельность Кармелюка в какой-то мере способствовала отмене крепостного права, хотя до того момента было еще долгих 26 лет...

Виктор ПРИХОДЬКО