Политик и гетера

Союз Перикла, древнегреческого оратора, государственного деятеля, одного из основоположников афинской демократии, и Аспазии, которую считали то ли хозяйкой «великосветского салона», то ли гетерой, то ли политической деятельницей, вряд ли был понятен современникам…

Мы привыкли восхищаться древнегреческой демократией. Но на самом деле общество тогда было патриархальным. И совместная жизнь оратора и гетеры стала чем-то вроде пощечины традиционным представлениям о том, как должны выглядеть отношения мужчины и женщины.

Ещё в школе нам привили восторженное отношение к афинской демократии как государству для всех. На самом же деле женщинам в Древней Греции отводилась роль безропотных жён, матерей и хранительниц домашнего очага. Могла ли представительница прекрасного пола вступать в интеллектуальные беседы с мужчинами на равных? Такое происходило только в одном случае — если она была гетерой. Афинские гетеры не были проститутками в обычном смысле этого слова. Они представляли собой наиболее интеллектуальный слой женщин. К сожалению, интеллект гетер был «направлен» на ублажение мужского слуха интересной беседой. Гетеры — единственные из представительниц прекрасного пола Древней Греции — владели искусством риторики. А именно умение аргументировать свои мысли и убеждать других в своей точке зрения считалось в Афинах высшей степенью образованности. За обучение сыновей в школах риторики представители греческой аристократии выкладывали огромные суммы серебром.

Аспазия была примерно на четверть века моложе Перикла, родившегося в 494 году до нашей эры. И появилась в Афинах, когда великий оратор и полководец пребывал в зените своей славы. Афиняне сходились на площади, чтобы послушать мудрые речи Лукоголового. Перикл — красивый, видный мужчина — обладал одним внешним недостатком: его голова была очень вытянута вверх и заканчивалась узкой макушкой. За это он и получил обидное прозвище. Чтобы скрыть голову некрасивой формы, оратор всегда появлялся на людях в шлеме. Таким его и изобразил скульптор Кресил.

Судя по скульптурному изображению, Аспазия выдающейся красотой не отличалась. Но зато сразу по прибытии в Афины из родного Милета, примерно в 455 году до нашей эры, она стала заниматься тем, чего патриархальное афинское общество меньше всего ожидало от женщины. Она вместе с подругами открыла… школу риторики. Это было очень странное учебное заведение, вокруг которого сразу стали роиться слухи. Официально то была школа риторики для женщин. Это в Афинах, где образованная женщина могла стать только гетерой. Не стоит идеализировать Аспазию. Она и её подруги также готовили этих образованных женщин лёгкого поведения. Да и сами занималась сомнительным заработком.

Так что Аспазия была личностью сложной. Но чрезвычайно привлекательной. И в особенности — для мужчин. В образованных Афинах «водились» представители сильного пола, которые хотели видеть в женщине не только домохозяйку и наложницу. Да, конечно, эту роль выполняли высокооплачиваемые жрицы любви — гетеры. Но, как оказалось, не все воспринимали гетер как проституток с мозгами.

Перикл — ко времени знакомства с Аспазией уже сорокалетний мужчина, женатый, имеющий двух сыновей, мудрый политик, при котором афинская демократия достигла высшей точки своего развития, — сильно скучал дома. Вне его стен он мог предаваться интеллектуальным беседам сколько душе угодно. А вот дома… Дома его ждала невыразимая скука.

Перикл стал заходить на огонёк в школу Аспазии. «Какая там школа, — возмущались праведные афинянки. — Публичный дом как публичный дом!». Нельзя сказать, что блюстительницы нравственности были категорически не правы. Но им нечего было противопоставить умной гетере, которая умела удовлетворять не только эротические запросы мужчин.

У Аспазии собирался весь цвет интеллектуальной элиты Афин. Здесь можно было увидеть драматурга Еврипида, целителя Гиппократа, скульптора Фидия, чья статуя Зевса стала одним из чудес света. Чаще всех заглядывал к гетере будущий философ — молодой Сократ, которого Аспазия смогла смело причислить к своим поклонникам. Позже Сократ говорил, что своим формированием он обязан именно милетянке.

Но Сократ был для неё слишком мелкой рыбкой. Целью Аспазии стал сам Перикл — тот самый политик, при котором построили Парфенон.

О чём велись разговоры в «салоне» Аспазии? Конечно же, о роли женщины в обществе. Вот какие взгляды проповедовала свободолюбивая гетера: «Каждая женщина, — внушала она, — должна быть свободной в выборе мужа, а не выходить за назначенного ей родителями или опекунами; муж обязан воспитать свою жену и разрешать ей высказывать свои мысли». Некоторые мужчины с ней спорили. И плевать она хотела на то, что говорил о женщинах знаменитый оратор Демосфен: «Куртизанки нужны для того, чтобы ублажать нашу плоть, гетеры — для наслаждения, а жены — для того, чтобы рожать нам законных детей».

Перикл, внешне очень уравновешенный и невозмутимый человек, совершенно потерял голову от Аспазии. Ничего удивительного: умный мужчина, размышляющий о жизни, он нуждался не только в физическом союзе с женщиной.

С женой Лукоголовый развёлся. И сделал это вполне достойно: он подыскал ей надёжного мужа. А воспитанием сыновей Перикл предпочёл заниматься лично.

Почтенные афиняне, конечно, пришли в ужас от заключения такого союза. Тем более что до встречи с Аспазией сам же Перикл больше всех выступал за неприкосновенность брака. Более того, согласно закону, принятому при полной поддержке Лукоголового, афинянин не мог вступить в официальный брак с куртизанкой (или гетерой) — какой бы национальности и какого бы происхождения она ни была. Но любовь оказалась сильнее всех законов. Понятно, что такое поведение вчерашнего поборника нравственности не добавило ему очков в глазах соотечественников. Кто, как не Перикл, ратовал за введение денежных штрафов для вступивших в брак с женщинами лёгкого поведения? Кто, как не он, благословлял продажу таких «жён» в наложницы?

А тут ещё у Перикла и Аспазии родился сын, которого отец, конечно, хотел признать законным. Но какое там! Демократия на то и демократия, что законы одинаковы для всех.

И сколько ни называл Перикл Аспазию женой, сколько он ни выражал на людях свою привязанность к ней, к примеру целуя её при всех, — всё это не действовало на озлобившихся афинян.

Аспазию обвинили в разжигании войны между Милетом и Самосом: она была там с большим «отрядом» куртизанок, которые-де заработали много денег во время военных действий. Аспазия предстала перед народным собранием. Перикл так рыдал, защищая любимую, и достиг таких высот красноречия, что ошарашенное собрание оправдало гетеру. Драматург Эсхил так оценил его выступление: «Он бы не пролил столько слез, если бы речь шла о его собственной жизни».

Но теперь всё считали: виной всем войнам — Аспазия, из-за которой Перикл потерял рассудок и чувство собственного достоинства.

Только эпидемия чумы, обрушившаяся на Афины, несколько примирила горожан с грешной любовью Перикла. Греки искренне оплакивали кончину двух его сыновей, которых унесла болезнь. Афиняне оценили верность Аспазии, которая каждую минуту поддерживала политика в его горе.

Перикл обратился к народному собранию с просьбой признать законным как его брак с иностранкой «сомнительной профессии», так и наследника, родившегося в этом супружестве. И афиняне смилостивились. Но только было уже поздно. После всех потрясений Перикл скончался в 429 году до нашей эры. По мнению некоторых историков, его также унесла чума. Но, как бы то ни было, Аспазия осталась вдовой.

Ей срочно нужно было найти себе мужчину-покровителя. И делать она это умела — иначе как бы Аспазия стала столь преуспевающей куртизанкой! Она вышла замуж за полководца и своего ученика Лисикла. Родила от него сына. Но новый супруг вскоре погиб в сражении.

Афиняне так и не признали Аспазию своей — после гибели второго мужа она с младшим сыном удалилась из Афин. Больше о ней не слышали.

Её сын от Перикла — Перикл-младший — стал полководцем. После разгрома флота Спарты его обвинили в том, что тела погибших не были извлечены из моря. И казнили. Всего за несколько лет до того, как довели до самоубийства Сократа.

Эти бессмысленные казни ознаменовали конец золотого века афинской демократии.

Мария КОНЮКОВА