Находка для актёра

Автор: Maks Янв 25, 2019

В современном театре почти невозможно увидеть на сцене суфлёрскую будку, хотя до середины XX века эта небольшая раковина у самой рампы, обращённая в сторону сцены, была так же обязательна, как оркестровая яма или театральный занавес.

Можно сказать, что профессию суфлёра погубил Константин Сергеевич Станиславский, один из основателей МХАТa и создатель самой распространённой в наше время театральной школы. Ведь именно он ввёл обязательное для актёра правило: если ты не знаешь свою роль наизусть, на сцене тебе делать нечего. Именно это и стало началом конца незаменимого прежде «тихого голоса сцены».

Служить и подсказывать

А ведь сам мэтр считал суфлёра (от французского слова souffleur — «дышать», «дуть», «подсказывать») одним из самых нужных в театре людей. «Уберут суфлёров, уйду и я», — сказал Станиславский однажды.

Вполне вероятно, что эта профессия появилась вместе с самим театром. Драматурги всегда были многословны. Попробуй-ка упомни с десяток длиннейших монологов из любой пьесы Еврипида, а ведь там ещё есть диалоги, где важно дать реплику другому партнёру… Актёры — это обычные люди, а человеческая память ненадежна. Кроме того, до самого конца XIX века в театре было просто не принято заучивать роль наизусть. Разве что великий Михаил Щепкин, блиставший на сцене московского Малого театра, давал себе труд выучить текст. Всё же прочие вели себя точь-в-точь как один из персонажей Александра Островского: «Мы артисты, наше место — в буфете».

Была и другая причина. Сегодня драматический театр имеет в репертуаре не более полутора десятков спектаклей, и они регулярно повторяются. Раньше же дело обстояло совсем иначе. Каждый день на сцене могла идти новая пьеса (а то и 2-3 пьесы в один вечер). Если успеха у публики она не имела, то её просто снимали, а на следующий день играли новую. Времени на заучивание ролей у актёров зачастую просто не было.

Прирождённые таланты

Суфлёр в театреПоэтому от суфлёра требовалось очень многое. Приличное знание языков (не только родного, в русских театрах XIX века часто играли французские пьесы без перевода). Выдающаяся дикция (шёпот суфлёра должен быть слышен в самом дальнем уголке сцены). Поставленный голос — иногда шёпота было недостаточно, и в каждом случае громкость приходилось «регулировать» особо. Прекрасная память, знание всего текста пьесы, отличная реакция (актёр запросто мог перепутать сцены из первого и четвёртого актов, и чтобы вернуть действие в нужное место, суфлёру нужно было мгновенно сориентироваться). Добавьте к этому хорошие зрение и слух, а также безупречное знание актёров труппы (кто-то из них мог плохо слышать, другому достаточно было подсказать начало монолога, а третьему следовало нашептать весь монолог целиком, да ещё указывая, к кому из партнёров ему следует обращаться в тот или иной момент). Хороший суфлёр мог так провести премьерную пьесу, из которой актёры не знали ни слова, что зрители ничего бы и не заметили.

Оказывали суфлёры и «побочные» услуги. Например, в середине XIX века в Александрийском театре был актёр, известный своим пристрастием к спиртному. Произнести центральный в пьесе монолог без «допинга» было для него абсолютно нереально. Все об этом знали, и каждый раз в нужный момент в суфлёрской будке появлялся заветный бокал, который любимец публики умудрялся осушить незаметно для зала.

Герои сцены

Условия, в которых работали суфлёры, никак нельзя назвать комфортными. Вот что писал об этом Станиславский: «Если же заглянешь в конуру суфлёра, — вспомнишь средневековую инквизицию! Этот мученик обречён в театре на вечную пытку, от которой становится страшно за человека.

Грязный ящик вроде собачника, обитый пыльным войлоком. Половина туловища суфлёра погружена в подполье сцены с подвальной сыростью, другая половина туловища его — на уровне пола сцены — подогревается с обеих сторон стосвечёвыми раскалёнными лампами рампы. Вся пыль при раздвигании занавеса, при шмыгании женских юбок о пол сцены летит в рот мученика-суфлёра. А он принуждён весь день и весь вечер без передышки, в течение всего спектакля и репетиций, говорить неестественно сжатым, часто напряжённым голосом, чтобы быть слышным только актёрам, а не зрителям. Известно, что три четверти суфлёров кончают чахоткой».

Впрочем, за все эти мучения незаметным труженикам сцены и воздавалось неплохо. В середине XIX века служащий в императорских театрах Санкт-Петербурга и Москвы суфлёр мог получать до 100 рублей в месяц (для сравнения — в 1866 году жалование приказчика на железнодорожной станции составляло 25 рублей 50 копеек).

Алексей ЛЫКОВ

  Рубрика: Забытое ремесло 477 просмотров

Предыдущая
⇐ ⇐
⇐ ⇐
Следущая
⇒ ⇒
⇒ ⇒

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,284 сек. Потребление памяти:9.73 mb