Императрицу Александру Федоровну в России всегда обвиняли в антипатриотизме. А накануне Февральской революции — в предательстве национальных интересов. Были ли для этого какие-нибудь основания?

Измена императрицы

Россия не слишком удачно воевала в Первой мировой войне. А либеральная общественность, сплотившаяся в думский Прогрессивный блок, стремилась во что бы то ни стало довести войну до победного конца.

Общественность считала, что удачно воевать мешает власть, и делает это отчасти сознательно. Поскольку Николай II хочет заключить с немцами сепаратный мир.

Оппозиционные лидеры сначала выдумали это обвинение, а потом сами же свято в него уверовали. Вслед за ними тему сепаратного мира подхватили советские историки. Целых пятьдесят лет они уверяли, что Николай II стремился договориться с немцами. А потом, наконец, проверили факты. И оказалось, что никаких доказательств этой версии попросту нет. Николай II несколько раз получал предложения от немцев заключить мир, но каждый раз с негодованием их отвергал.

Императрицу Александру Фёдоровну всё время обвиняли: то она — англичанка, то — немка

Император вроде как чист. Но его жена, Александра Федоровна, осталась, как говорится, под подозрением. Собственно, и в годы войны обвиняли не столько Николая II, сколько ее. Дескать, это она склоняет мужа к миру. Что вполне объяснимо — она же немка. И интересы Германии для нее важнее, чем интересы России.

Лидер думской оппозиции Павел Милюков даже специально ездил в Швейцарию, чтобы собрать, по его словам, «данные о таинственных сношениях германцев с русскими сферами». И на него «посыпался целый букет фактов — достоверных, сомнительных и неправдоподобных».

«Достоверные» факты Милюков почему-то оставил при себе, а вот «неправдоподобные» выложил в своей знаменитой речи о глупости или измене. Эту речь вся Дума встретила овациями. Причем не было сомнений, что причиной зла депутаты считали не глупость, а именно измену. А самая главная изменница — императрица-немка Александра Федоровна.

Англичанка по воспитанию

Александра Федоровна Гессен-Дармштадтская принцесса Алиса, ставшая российской императрицей. В этом нет ничего удивительного: почти все жены российских императоров были немками.

Правда, у Александры Федоровны особый случай. Ей было всего шесть лет, когда умерла ее мать. С тех пор почти все время она проводила у своей бабушки — английской королевы Виктории. Так что по воспитанию она — англичанка. С мужем, Николаем II, они общались и переписывались на английском.

В Гессен-Дармштадте были не очень рады присоединению к Германской империи, состоявшемуся в 1871 году. И пруссаков всегда недолюбливали. Это сказалось и на отношении Александры Федоровны к кузену Вилли — германскому императору Вильгельму II.

«Она питала к своему кузену почти нескрываемую антипатию. У нее всегда болела голова, когда предстояло обедать или завтракать с Вильгельмом II», — вспоминает начальник дворцовой канцелярии Александр Мосолов.

Вроде бы у российской императрицы не было никаких причин отстаивать германские интересы. Зато у нее существовала проблема — она была крайне непопулярна в России. Причем с самого начала.

Но в первые годы правления Николая II отношения с Германией складывались вполне нормально. Зато очень плохими оставались отношения с Англией. В годы Русско-японской войны англичане поддерживали Японию. И тогда Александру Федоровну обвиняли в том,что она… англичанка.

Прошло время. Англия стала союзницей, а Германия — врагом. И все забыли, что Александра Федоровна — англичанка. Она превратилась в немку.

«Вы слыхали: меня обвиняли, что я англичанка, теперь — я им немка», — жаловалась императрица графу Владимиру Шуленбургу, начальнику одного из ее благотворительных учреждений. При этом Александра Федоровна утверждала: «Моя совесть спокойна. Я — русская. Я — православная».

И в этом не приходится сомневаться. Ее совесть действительно чиста. Нечистой она может быть только у тех, кто навешивал на нее национальные ярлыки и предъявлял ничем не обоснованные обвинения.

Михаил АЛЕКСЕЕВ