Николаевский инцидент

Автор: Maks Сен 21, 2018

Среди бывших союзников по Антанте, пытавшихся во время Гражданской войны отщипнуть кусочек «русского пирога», активнее других к вооруженной силе прибегали японцы. Пик интервенции пришелся на весну 1920 года и был спровоцирован так называемым Николаевским инцидентом.

Еще весной 1918 года войска интервентов высадились во Владивостоке. Пока белые выясняли отношения с красными, в важнейшие населенные пункты Приморья и Забайкалья вводились японские гарнизоны, там скупались по дешевке предприятия, приобретались концессии.

Партизанский главком

Однако к началу 1920 года продолжать такую ползучую аннексию становилось все труднее. Колчак потерпел поражение, и красные партизанские отряды постепенно брали под контроль Забайкалье и прилегающие к Тихому океану регионы.

Интервенты, где могли, пытались помочь белым, но слишком не увлекались. Общественность в странах Антанты была не готова получать известие о гибели своих солдат в еще недавно союзной России.

Когда в июне 1919 года у села Романовка американский отряд потерял более 20 человек убитыми в бою с партизанами, нигде эта информация не афишировалась. Зато авторитет партизанского командира, 22-летнего анархиста Якова Ивановича Тряпицына, упрочился настолько, что в ноябре 1919 года с отрядом в три десятка бойцов он отправился на завоевание Приморья.

Двигаясь вдоль Амура, Тряпицын направлялся ко второму по значению городу края — Николаевску. Действовал он в одних случаях силой, в других — пропагандой. Явившись парламентером в расположение посланного против него отряда полковника Вица, он столь убедительно доказывал бесполезность дальнейшей борьбы и преимущества советской власти, что значительная часть белогвардейцев перешла на его сторону.

Увеличив численность своего отряда до 1400 бойцов, Тряпицын объявил о создании Красной армии Николаевского фронта, назначив самого себя командующим.

Численность еще державшихся в Николаевске белых не превышала 300 человек, но кроме них в городе находился японский отряд — 350 штыков — под командованием майора Исикавы, формально вызванный для защиты японских подданных. Легитимность присутствия самураев подтверждалась прошением, которое еще в 1918 году было подано японскому правительству группой состоятельных жителей Николаевска. В городе проживали и другие иностранные граждане, также здесь обреталась застрявшая во время перехода из Амура в Сунгари малая эскадра китайских канонерок коммодора Чэнь Шиина.

Тряпицын направил в Николаевск парламентера Орлова-Овчаренко с ординарцем Щетниковым, но их после жестоких пыток убили. Действовали белогвардейцы по собственному усмотрению или с подачи японцев, судить трудно, но эту расправу можно считать прологом к дальнейшим событиям.

Резня в ночном городе

Партизаны перетянули на свою сторону гарнизон крепости Чныррах, защищавший подступы к городу, заполучив при этом несколько пушек. После краткого артиллерийского обстрела японцы вспомнили, что не являются участниками внутрироссийского конфликта, и подписали декларацию о нейтралитете. Отступившие белые перед уходом расстреляли 17 человек, арестованных еще в 1918 году, и содержавшихся в тюрьме ревкомовцев.

Отряд Исикавы заперся в казармах, и 1 марта части красных заняли город. Состоятельных граждан, и прежде всего тех, кто в 1918-м подписывал прошение японскому императору, посадили в тюрьму до решения революционного трибунала.

Утром 11 марта Исикаве был вручен ультиматум с требованием частичного разоружения японского гарнизона. Рассудив, что красные так просто отказ не проглотят, самураи решили ночью напасть первыми.

После обстрела ракетами здание штаба Николаевского фронта оказалось охвачено пламенем и одновременно подверглось атаке противника.

Выпрыгнувший в окно начальник штаба Наумов-Медведь получил ранение и через два дня умер. Секретарь штаба Покровский-Черных, чтобы не попасть в плен, застрелился. Раненный в обе ноги Тряпицын просил его бросить, но на окровавленной простыне командира уволокли в безопасное место.

Положение красных было отчаянным, поскольку, несмотря на превосходство в силах, координация между подразделениями оказалась утрачена. Ситуация изменилась после подхода горно-приискового полка под командованием Будрина, который и взял на себя руководство истреблением интервентов.

Потеряв до 500 человек убитыми, партизаны жаждали мести. Одно из зданий, где неприятель держал оборону, красные облили керосином и подожгли. Тяжелораненый Исикава был убит лично Будриным.

Когда исход боя определился, в победе красных решили поучаствовать местные гопники и «сахалы» (бывшие сахалинские каторжники), которые бросились даже не столько добивать японских солдат, сколько грабить дома японских обывателей.

Партизаны взяли 117 пленных, а также 11 женщин из полевого борделя. Истреблена оказалась почти вся японская колония в Николаевске (около 840 человек). Расправы избегли только 12 японок, бывших замужем за китайцами. Был расстрелян директор одного из крупнейших рыбных промыслов в городе Джон Фрид.

Китайцы и корейцы в резне практически не пострадали. Более того, Тряпицын озаботился созданием «международной комиссии», в которую вошли шесть русских жителей города, шесть китайцев, три корейца и несколько представителей других общин. Вердикт комиссии был однозначным — ответственность лежит исключительно на японцах.

Смерть анархиста

Яков Тряпицын и Нина Лебедева-КияшкоНиколаевск перешел на положение военного коммунизма, с отменой денег и уравнительным снабжением. Местные чекисты и милиционеры, занимаясь экспроприацией, действовали почище грабителей, что, разумеется, вызывало недовольство.

Лидером оппозиции стал герой недавних боев Будрин. Однако 22 апреля особые полномочия Тряпицына были подтверждены телеграммой Генриха Эйхе, который стал главкомом армии провозглашенной двумя неделями ранее Дальневосточной республики (ДВР). 23 апреля Яков Иванович приказал арестовать Будрина и его соратников.

Пламенный революционер демонстрировал диктаторские замашки.

Дошло до того, что начальником штаба фронта стала… любовница Тряпицына, эсерка Нина Лебедева-Кияшко. В Забайкалье она попала за участие в подготовке покушения на пензенского губернатора, а в 1918-1919 годах участвовала в красном подполье.

Между тем, использовав события в Николаевске как повод, японские войска в ночь с 4 на 5 апреля атаковали части ДВР в нескольких населенных пунктах. В Спасске было истреблено около 400 красноармейцев, в Никольске-Уссурийском — 392, в Шкотово — 265, в Раздольном — около 100. Глава Приморской земской управы Сергей Лазо с двумя соратниками был сожжен в паровозной топке. В Приморье на самурайских штыках утвердилось белое краевое правительство.

Николаевск оказался отрезан от остальной территории ДВР, и когда противник подошел к городу, Тряпицын счел его удержание невозможным.

В ночь на 1 июня он отправил открытую радиограмму: «Товарищи! В последний раз говорим с вами. Оставляем город и крепость, взрываем радиостанцию и уходим в тайгу. Все население города и района эвакуировано. Деревни по всему побережью моря и в низовье Амура сожжены. Город и крепость разрушены до основания, крупные здания взорваны. Все, что нельзя было эвакуировать и что могло быть использовано японцами, нами уничтожено и сожжено. На месте города и крепости остались одни дымящиеся развалины, и враг наш, придя сюда, найдет только груды пепла…»

В тюрьме перебили не только пленных японцев и «буржуев», но и своих же красных оппозиционеров, включая Будрина и его 16-летнего сына.

Отойдя в тайгу и разместившись на пароходе «Амгунец», Тряпицын пытался продолжить борьбу с интервентами. Но его авторитет сильно упал. Заговор против него возглавил начальник милиции Андреев.

Ранним утром 7 июля в каюту Тряпицына и Лебедевой постучали, якобы со срочным пакетом. Когда командующий открыл дверь, в грудь ему были направлены стволы револьверов.

Организованный заговорщиками «суд 103» приговорил Тряпицына и 32 его сторонника к расстрелу. Расправа произошла 9 июля возле села Керби.

Тех, кто выжил после залпа, включая самого Тряпицына и находившуюся на четвертом месяце беременности Лебедеву, командовавший экзекуцией Яков Есипов добивал контрольным выстрелом в голову.

Приговор власти ДВР утвердили, поскольку республике требовалась мирная передышка, а без Тряпицына вести сложную военно-дипломатическую игру с японцами стало легче.

Дмитрий МИТЮРИН

  Рубрика: Военная тайна 520 просмотров

Предыдущая
⇐ ⇐
⇐ ⇐
Следущая
⇒ ⇒
⇒ ⇒

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Комментариев к записи: 1

  1. Малафеева Екатерина от 14.10.2019 в 01:17 пишет:

    А откуда известно о беременности Лебедевой? Да ещё о том, что была на 4 месяце?
    Это что за виртуальная гинекология?
    Книга Смоляка, откуда взялась эта «выпущенная утка» — это составленные после его смерти разрозненные заметки разных лет, в том числе и литературного плана, т.е. «фантазии на заданную тему».
    В документах же по Николаевскому делу (ни в протоколах допросах, ни в материалах, близко и хорошо знавшего Лебедеву, Жук-Жуковского, с которым она говорила незадолго до оставления Николаевска по телефону, этого НЕТ.
    Кстати, и в покушении на губернатора в 1914 она не участвовала. И сослана была не в Забайкалье, а в Сибирь в Красноярский край — и вот там вышла замуж, и у неё родился сын!!!!
    Вот об этом сыне у неё и шёл разговор по телефону с Жук Жуковским, вот о нём она и просила позаботиться.

    Ну и дальше в статье очень много ляпов, явно из материалов одиозного Лёвкина — ярого защитника Тряпицына. Именно он, желая снять ответственность с тряпицынцев, придумал тему «сахалы», хотя каторга на Сахалине была закрыта ещё в 1905 году. А вот Нерчинская каторга продолжала быть до революционной поры. И по воспоминаниям очевидцев, Лебедева в отряде Лазо руководила именно «нерчинцами»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:48. Время генерации:0,300 сек. Потребление памяти:9.69 mb