Огонь вести в упор

Автор: Maks Июл 31, 2018

 Дмитрий Николаевич Сенявин был отчасти учеником, отчасти — соперником Ушакова. Возглавляемая им Вторая Архипелагская (1805-1807 годы) экспедиция способствовала свержению турецкого султана и привела к неожиданным поворотам военно-дипломатического характера. Апофеозом последствий этого предприятия стало морское сражение у Афона.

Изначально эскадра под командованием Сенявина была послана с Балтики в Средиземное море для борьбы с Францией. Прибыв в Адриатику, русские корабли высадили десанты, очистившие от противника с помощью черногорцев область Бокоди-Каттаро. Затем начались операции на Далматинских островах, по ходу которых балтийцы совершили нападение на Триест и осуществляли морскую блокаду Венеции.

Наполеон переживал из-за неудач подчиненных на Балканах, но утешался успехами на более важных театрах боевых действий, выведя из числа противников Австрию и Пруссию. Из главных врагов оставались только русские и британцы.

Английский дебют

В декабре 1806 года Российская империя объявила войну Оттоманской Порте. Эскадру Сенявина отправили к берегам Турции, чтобы перекрыть проливы, соединяющие Средиземное море с Черным, пресечь подвоз продовольствия в Константинополь и по возможности обстрелять сам город.

Однако еще до прибытия Сенявина в Дарданеллы вошла британская эскадра адмирала Джона Дакворта. Англичан взволновало то, что турки и французы стали союзниками, причем Наполеон прислал султану Селиму III группу военспецов под командованием генерала Себастиани. Вторая причина беспокойства никак не озвучивалась, но в Лондоне боялись, что русские одни управятся с турками и закрепятся в проливах.

19 февраля 1807 года корабли Дакворта, войдя в Дарданеллы, прорвались и частично разнесли турецкие береговые батареи, после чего встали в Мраморном море, неподалеку от Стамбула. Дакворт начал нудные переговоры, требуя разорвать альянс с Францией, выслать Себастиани с компанией и замириться с Россией (реверанс в сторону Петербурга). Османы тянули время и под руководством французов возводили береговые укрепления. Начав с угроз, Дакворт через несколько дней просил ответить ему хоть что-нибудь, а когда понял, что ответа не будет, с боем ретировался в Средиземное море (3 марта). Огонь новых османских батарей наглядно продемонстрировал ему возросшие возможности турецкой береговой обороны.

Соединившись с союзником, Сенявин предложил Дакворту совместно повторить нападение и услышал в ответ отказ-предостережение: «Где не имела успеха британская эскадра, вряд ли преуспеет какая другая». Но русский флотоводец решил поступить по-своему.

Впрочем, на рожон он не лез, решив на первом этапе полноценно блокировать Дарданеллы. В качестве базы был выбран остров Тенедос с сильной неприятельской крепостью.

Оставить крепость с миром комендант, разумеется, отказался. Пришлось высадить десант и предпринять штурм двумя колоннами, одной из которых командовал сам Сенявин, а другой — адмирал Алексей Грейг, бывший его заместителем. Наступление прикрывали действовавшие врассыпную стрелки-албанцы.

Поняв, как все серьезно, турки предпочли выторговать относительно выгодные условия капитуляции — эвакуацию на материк с оставлением артиллерии (79 орудий) и боеприпасов.

Стамбул душат голодом

Дмитрий Николаевич СенявинЗатем русские приступили к рейдерским операциям, и положение с продовольствием в Стамбуле резко ухудшилось. Народ возроптал, и султан выслал в море эскадру «крокодила
морей» Сеита-Али, который несколько дней болтался у выхода из Дарданелл, не решаясь вступить в сражение.

Сенявин решил отрезать его от пролива, обойдя остров Имброс. Турки тем временем пытались высадить на Тенедос десант, который защитники острова дважды сбрасывали в море.

Сообразив, что русские корабли его обходят, «крокодил морей» рванул обратно к Дарданеллам, под прикрытие береговых укреплений. Однако утром 22 мая, поймав попутный ветер, Сенявин сумел-таки сблизиться с ним на необходимое для артиллерийской дуэли расстояние.

Две выстроившиеся в линию эскадры вели огонь, пытаясь по возможности охватить противника с фланга. Для лучшего управления эскадры делились на авангард, кордебаталию и арьергард. Командующий флотом находился на главном корабле — флагмане, являвшемся одновременно и главным кораблем кордебаталии. Авангард и арьергард также имели собственные флагманы.

Сенявин отошел от линейного канона в том смысле, что укомплектованные преимущественно греческими корсарами вспомогательные суда составили отдельный отряд, подчиненный капитану единственного русского фрегата «Венус» Егору Развозову.

Против 10 русских линейных кораблей турки задействовали восемь линейных кораблей и шесть фрегатов, но тактика Сенявина спутала их планы. Регулярное сражение превратилось в хаотичную свалку, где все зависело от энергии и инициативы конкретных капитанов и выучки матросов. А русские экипажи в этом отношении превосходили противника.

Запаниковав, османы бросились под прикрытие береговых батарей, весьма результативно обстреливавших русскую эскадру. Больше всех досталось «Твердому», на котором находился сам Сенявин. В какой-то момент флагман настолько сблизился с вражеским кораблем, что их реи почти соприкоснулись, но обе стороны воздержались от абордажного боя. Со стороны русских были убиты капитан-командор Иван Игнатьев на «Сильном» и 26 матросов, причем половина жертв погибли при разрыве орудия на «Ретвизане». Мемуаристы отмечают, что, постоянно удерживая инициативу, наши корабли, не добив неприятеля, переключались на другого противника. В результате турки потеряли три корабля, два из которых, чтобы не быть захваченными, выбросились на мель, а третий, хотя и добрался до базы, уже не подлежал ремонту.

Сеит-Али отрапортовал о сражении как о победе, а отсутствие видимых результатов списал на промахи своего заместителя Шеремет-бея, который и был казнен на глазах подчиненных за «трусость».

Однако ситуация с продовольствием в Стамбуле не улучшилась, и в результате поддержанного народными выступлениями дворцового переворота Селим III был свергнут. Его преемник Мустафа IV вступил в переговоры с прибывшим на эскадру Сенявина царским посланником Поццо ди Борго, но одновременно торопил Сеита-Али с ремонтом судов, настаивая на новом сражении.

«Крокодил морей», в свою очередь, пытался усыпить бдительность Сенявина, отправляя ему письма, в которых беспокоился о состоянии его «драгоценнейшего здоровья». Но когда ремонт завершился, а в понуканиях султана зазвучали металлические нотки, турецкий флотоводец рискнул приступить к наступательным действиям.

Перед выходом из Стамбула он пообещал султану привезти голову врага, о состоянии здоровья которого еще недавно так беспокоился. Впрочем, при всей своей отваге Сеит-Али был изрядным хвастуном. В 1791 году он уже обещал доставить в Стамбул в железной клетке грозного Ушак-пашу, но сам был разбит при Калиакрии. Теперь история грозила повториться.

Бить по флагману!

Сенявин составил план баталии за неделю до самой битвы, причем снова не собирался придерживаться традиционной линейной тактики. Он решил игнорировать вражеский арьергард, зато навалиться на каждый из трех флагманов двумя своими линейными кораблями. Независимо от места и времени сражения «Рафаилу» предписывалось держаться с «Сильным», «Мощному» — с «Ярославом», а «Селафаилу» — с «Уриилом». Остальные корабли делились на два отряда под командованием Сенявина и Грейга, которые должны были действовать по ситуации.

Около трех недель русский и турецкий флоты маневрировали у входа в Дарданеллы. Сеит-Али опасался удаляться от спасительных береговых батарей, а Сенявин норовил укрыться за островом Имброс, чтобы при попутном ветре отрезать противника от пролива.

В качестве приманки перед турками лежал Тенедос, и в какой-то момент Сеит-Али не удержался. Обнаружив, что для прикрытия островной крепости оставлен только бриг «Богоявление», он 27 июня подошел к острову и приступил к высадке десанта.

На следующий день появилась эскадра Сенявина, и, оставив на берегу 7-тысячный корпус, Сеит-Али устремился к спасительному проливу. Осадившие крепость войска примерно в семь раз превосходили численность гарнизона, принявшего к тому же под защиту местных жителей — греков. Бои на подступах к крепости растянулись на неделю. В конце концов русским пришлось занять оборону в самой твердыни, но из-за нехватки воды и слишком быстрого расходования боеприпасов положение гарнизона было крайне тяжелым. Между тем утром 1 июля Сенявин перехватил-таки противника у мыса Афон и вынудил его принять сражение.

Русская эскадра состояла из 10 линейных кораблей. У турок линейных кораблей было столько же, плюс пять фрегатов, три шлюпа и два брига. При этом корабли турок в основном превосходили русские по оснащению и вооружению. По самому оптимистичному для русских подсчету, при 728 орудиях на эскадре Сенявина турки располагали 1138 пушками.

Однако Сеит-Али в схватку не рвался и собирался придерживаться линейной тактики, так что к ведению огня была готова только артиллерия правого борта.

Русские, не пытаясь выстраивать линию, сразу устремились в бой пятью отрядами по два корабля в каждом. Огонь, в отличие от противника, открыли, приблизившись на минимальное расстояние, зато с гораздо большей эффективностью.

Однако в такой напористой, но хаотичной атаке были и свои минусы. Русские корабли подошли к вражеской линии не одновременно, а вразнобой. Первым к противнику подскочил «Рафаил», давший в упор залп по флагману вражеской эскадры «Мессудие». Корабль Сеита-Али на время вышел из боя, но успел огрызнуться. В результате практически лишившийся задних парусов «Рафаил» отнесло в тыл вражеской лини. Сразу несколько противников обстреляли его и даже пытались взять на абордаж. «Рафаил» отбивался как мог, оттягивая на себя врага и помогая тем самым другим атакующим. С кормы сбило Андреевский флаг. Мичман Панафидин закрепил его обратно, но доложить об этом не успел. Капитан «Рафаила» Дмитрий Лукин — гигант, прозванный русским Геркулесом, сворачивавший в узел кочергу и вдавливавший гвозди в бревна, — был практически надвое перерублен вражеским ядром.

Два последних русских корабля — «Селафаил» и «Уриил» — вступили в бой через полчаса после «Рафаила». Турецкие флагманы держались вместе, а значит, нападавшим на них пяти (за вычетом оказавшегося в окружении «Рафаила») русским судам тоже пришлось держаться рядом, так что в некоторые моменты боя они оказывались вплотную друг другу, так что бушприт одного буквально упирался в корму впереди стоящего товарища.

Товарища выручай

Сам Сенявин на «Твердом» бросился на выручку «Рафаила» и дважды пересекал путь атаковавшим его вражеским кораблям, заставив их продольными залпами выйти из линии.

Из турецких судов больше всего доставалось многострадальному «Мессидие», которого поливали огнем «Уриил» и «Сильный». Сам «крокодил морей» получил две тяжелые раны.

К 10 утра, менее чем через час ожесточенного боя, турки начали выдыхаться и отходить к Афонскому мысу. Истерзанный «Рафаил» получил возможность приступить к исправлению повреждений, а остальным кораблям Сенявин приказал преследовать неприятеля. Иногда османы пытались контратаковать. Например, вырвавшийся вперед «Ярослав» в какой-то момент оказался между тремя вражескими кораблями и двумя фрегатами, но сумел уйти.

Около полудня турки взяли курс к спасительным Дарданеллам, но отдельные схватки продолжались до вечера.

Один из вражеских флагманов -«Седэль-Бахри» под командованием Бехир-бея — из-за повреждений буксировался двумя фрегатами, но был ими брошен, когда эту троицу атаковали «Селафаил», «Сильный» и «Елена».

Отчаявшийся Бехир-бей приказал поставить штормовые паруса, сопротивлялся до последнего, но в три часа ночи все же капитулировал.

Отряд Грейга заставил выброситься на мель корабль «Бешарет» и фрегаты «Ниссим» и «Митилена». Еще два поврежденных фрегата затонули у остова Самофракия, а следующим утром, поняв, что уйти не удастся, турки взорвали еще фрегат и корабль. Таким образом, османы потеряли все пять фрегатов и три корабля, один из которых достался Сенявину в качестве трофея. Это было самое страшное поражение турецкого флота со времен Чесменского сражения.

В принципе, Сенявин имел возможность потопить еще пару-тройку линейных кораблей, продолжая преследование, но он предпочел отправиться на выручку осажденного гарнизона Тенедоса. Ряд историков считают, что полное уничтожение вражеского флота компенсировало бы потерю островной крепости, которую русские в скором времени все равно отбили бы обратно. Но здесь упускаются два момента.

Во-первых, не факт, что в случае преследования русские смогли бы потопить или захватить еще кого-нибудь, поскольку ветер был благоприятен для турок. Во-вторых, падение Тенедоса могло закончиться гибелью гарнизона и почти наверняка привело бы к резне жителей. И то, что Сенявин предпочел выручить своих, пожертвовав несколькими листиками в своем лавровом венке, бесспорно, говорит в его пользу.

Вскоре последовал очередной дворцовый переворот, и вместо Мустафы IV на престол вступил Махмуд II. Но Русско-турецкая война продолжалась до 1812 года.

Олег ПОКРОВСКИЙ

Союзники стали врагами

После заключения в начале июля 1807 года Александром I и Наполеоном Тильзитского мира Россия и Франция стали союзниками. Англичане, напротив, превратились в противников и начали поддерживать Порту.

Русскую Средиземноморскую эскадру отозвали в Петербург, но в Лиссабоне она была блокирована превосходящими силами английского флота. Сенявин добился заключения конвенции, по которой его корабли интернировались на берега Туманного Альбиона до урегулирования спорных вопросов между Петербургом и Лондоном.В Англии они находились до 1812 года.

  Рубрика: Главное сражение 897 просмотров


https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,314 сек. Потребление памяти:9.73 mb