История — это политика, которую уже нельзя исправить.
Политика — это история, которую еще можно исправить.





На линии невидимого фронта

Не так давно ФСБ рассекретила данные о том, что в течение всех военных лет город Куйбышев (ныне Самара) был не только запасной столицей СССР, но и крупным контрразведывательным центром, организованным на базе переехавшего сюда 2-го управления НКВД. В частности, отсюда велись секретные радиоигры против спецслужб фашистской Германии. Одним из ведущих специалистов, руководивших этими радиоиграми, был легендарный советский разведчик Вильям Фишер, ставший впоследствии известным как Рудольф Абель.

Деза для абвера

Вильям Фишер вместе с семьёй эвакуировался из Москвы в Куйбышев ещё в сентябре 1941 года. Несколько месяцев он готовил радистов для заброски в немецкий тыл, но в январе 1942 года был направлен на выполнение специальных заданий командования, работая попеременно то в Куйбышеве, то в Москве. При его непосредственном участии тогда удалось провести несколько сложных радиоигр, целью которых было дезинформирование немцев в отношении планов советского военного командования.

Например, при участии Фишера удалось убедить абвер, что в Куйбышеве действует антисоветская религиозная группа, которая готова сотрудничать с немецкой разведкой. Эта операция получила название «Послушники». Согласно легенде, куйбышевское «подполье» возглавлял епископ Ратмиров, эвакуировавшийся из города Калинина. Находясь там в период оккупации, он якобы начал сотрудничать с немцами, хотя на самом деле выполнял задания советской разведки.

Операция «Послушники» началась с того, что за линию фронта под видом служителей культа забросили офицеров госбезопасности Иванова и Михеева. Имея рекомендации Ратмирова, они быстро внедрились в круг священнослужителей, сотрудничавших с немцами на оккупированной территории. Нашим разведчикам полностью доверяли, и они под видом «послушников» направились в Псков, где находился штаб абвера, немецкой военной разведки. Здесь им тоже легко поверили. В итоге немцы направили к Ратмирову в Куйбышев радистов из числа русских военнопленных. Эти агенты были сразу же задержаны и перевербованы. Так чекисты начали радиоигру с абвером. Обеспечение каналов связи было возложено именно на Рудольфа Абеля.

По этому радиоканалу из Куйбышева в Берлин в течение 1942 года потоком шла крупная стратегическая дезинформация. Немцам сообщали, например, что через Куйбышев со стороны Урала и Сибири под Москву движутся войска, техника и боеприпасы. На самом же деле все это перебрасывалось под Сталинград. Здесь наше командование накапливало крупные силы для наступления.

Группа Рудольфа Абеля работала настолько филигранно, что руководство абвера было полностью уверено в надёжности и достоверности сведений из Куйбышева. После окончания войны по приказу Сталина епископа Ратмирова наградили боевой медалью и золотыми часами. Получили боевые ордена и офицеры внешней разведки Иванов и Михеев, которые работали в немецком тылу под видом священнослужителей.

Операция «Кустарник»

Но самой масштабной из радиоигр 1942 года, проведённых под руководством Вильяма Фишера, стала операция под кодовым названием «Кустарник». Она началась в 1942 году, когда на берегах Волги были выброшены на парашютах несколько групп немецких диверсантов. Все они в прошлом были советскими военнослужащими, которые попали в плен на фронте, а затем дали согласие работать на немцев и прошли подготовку в разведшколах абвера.

Одним из заданий, возложенных на диверсантов, был взрыв Сызранского (позже Александровского) железнодорожного моста через Волгу. Это важнейший стратегический объект, построенный ещё в 1880 году.

Со стороны Урала, Сибири и Средней Азии по этому мосту на фронт потоком шли воинские эшелоны, грузы военного назначения. В случае успеха диверсии её последствия для Красной армии могли стать непоправимыми.

Но немцы не учли того факта, что многие наши военнопленные соглашались пойти на сотрудничество с ними только для того, чтобы после заброски на советскую территорию сразу явиться с повинной. Именно это и произошло в ходе операции «Кустарник». Вскоре после приземления в районе Сызрани один из членов диверсионной группы сразу же пришёл в пункт охраны местного завода и сообщил, что он — немецкий шпион. Дело было ранним утром. Полусонный начальник охраны, едва протерев глаза, стал прогонять с проходной пришедшего молодого парня.

— Ты, видать, вчера сильно перебрал, так что сейчас лучше пойди и опохмелись, — заявил охранник странному гостю. — А то я сейчас позвоню в милицию, чтобы тебя поместили в камеру.

— Так ведь я как раз этого и добиваюсь! — обрадовался пришелец, и стал выкладывать на стол диверсионное оборудование и оружие. Вскоре он уже давал показания в НКВД.

Вот так советская контрразведка получила возможность начать ещё одну радиоигру с абвером. Перевербованные агенты под руководством Абеля стали передавать немцам сведения о том, что проходившие через Сызранский мост войска и вооружение в основном идут в направлении Москвы, Смоленска и Ржева. Частично это было правдой, потому что врагу нельзя было передавать одни только ложные сведения. Тогда бы он сразу заподозрил обман. А дезинформация заключалась в цифрах о количестве эшелонов, идущих в том или ином направлении. Благодаря этим цифрам у немцев в итоге сложилось впечатление, что у нас готовится крупная наступательная операция под Москвой. Но на самом деле основные силы Красной армии в это время перебрасывались под Сталинград. Именно здесь потом и началось наше главное наступление в ноябре 1942 года. Его успех в числе прочих обеспечила и операция «Кустарник», которая дала возможность обмануть немцев в отношении концентрации наших войск на берегах Волги.

Противоборство двух «К»

Почётный сотрудник органов госбезопасности, полковник КГБ, а ныне — заведующий Музеем истории УФСБ Самарской области Сергей Георгиевич Хумарьян о том времени вспоминает так:

— Между собой чекисты в то время называли эту операцию не «Кустарник», а операция «Два „К»«. Одно «К» — это Канарис, то есть адмирал Вильгельм Канарис — начальник абвера, военной разведки Германии. Он был профессионалом высокого класса, но в то же время и ярым ненавистником России. А второе «К» — это майор Фортунат Викторович Козик, оперативный сотрудник Сызранского горотдела НКВД, который был одним из главных действующих лиц операции. Так вот, несмотря на разницу в опыте и армейских званиях, майор Козик в данном случае вчистую обыграл адмирала Канариса.

Незримое противоборство двух «К» началось, когда радиогруппа Фишера получила сообщение о том, что в Сызрань для проверки работы заброшенных агентов направляется немецкий связник. В шифровке указывалось, какой именно пароль «гость» произнесёт при встрече, но ничего не говорилось о том, когда именно он прибудет. Поэтому на конспиративной квартире постоянно дежурила опергруппа.

Прошу к столу!

Как это всегда бывает в лихо закрученном детективе, связник явился на встречу именно в тот момент, когда два наших сотрудника из группы захвата отлучились на обед. За столом в квартире сидел только майор Козик. Вдруг раздался стук в дверь, и вошёл человек в форме капитана Красной армии с наградами на груди. Гость спросил:

— Здесь сдаётся комната внаём? Это была кодовая фраза связника.

— Здесь, — ответил ему Козик. — Прошу к столу.

Капитан прошёл в комнату и присел к столу. А намётанный глаз контрразведчика уже успел отметить, что кобура его пистолета придвинута ближе к середине пояса и при этом расстёгнута. Так делают, чтобы в случае опасности сразу выхватить оружие. Значит, гость уже приготовился к возможному захвату. Тогда майор Козик ему и говорит:

— Ну, давай закурим, что ли?

Капитан согласился. Контрразведчик достал папиросу и начал хлопать себя по карманам — мол, спичек-то нет. А капитан, видя это, сказал:

— Да есть у меня спички. Майор Козик в это время всё смотрел за руками «гостя». Пришедший начал шарить по своим карманам — и этого момента Козику хватило для того, чтобы вскочить и скрутить липового капитана. И тут как раз в комнату ворвались два опера, вернувшиеся с обеда.

Вот так был захвачен в плен сотрудник абвера, опытнейший разведчик, кадровый немецкий офицер, без акцента говоривший по-русски. До этого он неоднократно забрасывался в советский тыл — и каждый раз благополучно возвращался к своим. Но вот в Сызрани его поджидала неудача. На следующий день немецкого агента самолётом отправили в Москву.

Успешные секретные операции советской контрразведки внесли неоценимый вклад в ход Великой Отечественной войны. После катастрофы под Сталинградом гитлеровские войска потерпели другое, не менее сокрушительное поражение — в районе Курской дуги. От этих потерь гитлеровская Германия уже так и не смогла оправиться. Органы госбезопасности нашей страны по праву гордятся тем, что в исторической победе над фашизмом есть также неоценимый вклад работников невидимого фронта.

Валерий ЕРОФЕЕВ





Если вам понравилась статья, поделитесь пожалуйста ей в своих любимых соцсетях:
На Главную сайта "Загадки истории"

Главные рубрики сайта "Загадки истории"


Предыдущая     Секретные операции     Следущая