Пулемёт товарища Сухова

«Нет, ребята, пулемёта я вам не дам!» — эта фраза бывшего таможенника Верещагина из «Белого солнца пустыни» стала крылатой. Но в нужный момент пулемёт у товарища Сухова всё же оказался и помог ему расправиться с басмачами. Речь идёт о пулемёте системы Льюиса.

Авторство так любимого киношниками оружия принадлежит не тому, в честь кого оно было названо, а двум другим американцам — Самуэлю Мак Клёну и помогавшему ему в качестве консультанта подполковнику Лиссаку.

Однако доводить свой продукт до кондиции, которая устроила бы потенциальных покупателей, они не стали, предпочтя просто уступить патентные права фирме «Аутоматик Армз Компани» из Баффало. Вероятно, изобретатели решили, что овчинка не стоит выделки, поскольку потенциальным заказчиком было американское военное министерство, финансировавшееся по остаточному принципу. Дело ведь происходило в 1910 году, когда об участии США в большой войне никто не думал, да и сама война ещё не началась.

Доработать оружие компания предложила своему консультанту полковнику Исааку Льюису (1858-1931 гг.), имевшему репутацию хорошего специалиста по механике и электротехнике. Тот как раз получил назначение начальником артиллерийской школы в форте Монро и, как предполагалось, мог бы выступить заодно и в качестве лоббиста.

Люьис подошёл к делу творчески. То, что изначально создавалось как станковый пулемёт с водяным охлаждением, после его доработок превратилось в ручной пулемёт с принудительным воздушным охлаждением ствола, причём именно такая система охлаждения делала это оружие уникальным.

Визитной карточкой системы стал кожух, краями выходящий далеко за дульный срез и образующий своеобразный эжектор: проходящая через него при выстреле волна пороховых газов, создавая разрежение в задней части кожуха, и обеспечивала циркуляцию холодного воздуха.

Всё остальное было традиционно. Автоматика работала на принципе отвода пороховых газов. Запирание канала ствола производилось поворотом затвора. Скорострельность регулировалась краном на газовой камере. Огонь вести можно было только автоматически, причём точность его оставляла желать лучшего.

Впрочем, оригинальным для своего времени был ещё и дисковый «магазин» с многослойным (в два или четыре ряда при ёмкости 47 и 97 патронов соответственно) расположением и вращаемый подающим механизмом. Но такое решение позже тоже стало классическим, и оно было усовершенствовано добавлением подающей пружины.

К пулемёту крепилась тренога и полагалась кожаная сумка с запасными деталями и инструментом для ликвидации поломок.

Весил пулемёт 11,8 килограмма, длину имел 1,28 метра, максимальную дальность стрельбы — 1830 метров, скорострельность — 550 выстрелов в минуту.

Доведя это оружие до ума, Льюис в 1912 году получил на него патент. Однако лоббистские возможности полковника, видимо, оказались не столь уж значительными. Четыре экземпляра были приобретены для пробы, и хотя итоги первых испытаний, проведённых в военно-авиационной школе в Мэриленде, оказались вполне многообещающими, Управление вооружений интереса к новинке не проявило. И тогда подавший в отставку «по состоянию здоровья» Льюис, подобно другим американским конструкторам ручного оружия, отправился искать признания в Европу.

Признание он обрёл в Бельгии, где получил первый казённый заказ и основал компанию «Армз Аутоматик Льюис». Но для большего размаха требовались большие производственные мощности. И здесь ему помогло сотрудничество с британской компанией «Бирмингем Смолл Армз». Да плюс ещё мировая война подоспела…

На Западном фронте боевые действия начались с нападения Германии на нейтральную Бельгию, причём маленькая бельгийская армия проявила большую стойкость, отстреливаясь от агрессора, в том числе и из пулемётов Льюиса. Молва о перспективном оружии пошла гулять по свету. Производство этих пулемётов постоянно расширялось, и уже в 1915 году компания «Сэвидж Армз» из США приобрела лицензию на выпуск «льюисов», чтобы поставлять их в страны Антанты.

В России «льюис» обрёл признание гораздо раньше. Первый образец поступил из Бельгии ещё в июле 1913 года и прошёл испытания в Офицерской стрелковой школе в Ораниенбауме. К системе охлаждения ствола имелись претензии, но главное артиллерийское управление (ГАУ) решило приобрести ещё десять экземпляров.

После начала войны, в условиях дефицита вооружений, интерес к «льюисам» вырос на порядок, тем более что из всех имеющихся пулемётов он более подходил для установки на аэропланах. Поэтому, когда в конце 1915 года британцы согласились уступить часть размещённых на американских заводах заказов, в России этому очень обрадовались. А уже по ходу боевых действий выяснилось, что и в наземных сражениях пулемёт достаточно эффективен.

«Льюис» сравнительно легко переносился одним бойцом, «выныривал» в самых неожиданных местах и рядами косил австро-германскую пехоту.

Именно по способности к быстрым перемещениям и по характерному глуховатому звуку стрельбы немцы окрестили его «гремучей змеёй» и с удовольствием вооружали трофейными пулемётами свои штурмовые отряды, предварительно переделав орудие под патроны «маузера».

В Россию к началу Гражданской войны было поставлено 11000 «льюисов». А поскольку значительная часть аэропланов из-за нехватки бензина и квалифицированного персонала просто не могли подниматься в воздух, то снятым с них пулемётам нашли другое применение.

«Льюисы» охотно использовались не только регулярными частями, но и разного рода партизанскими соединениями, и просто бандитами. Такими пулемётами, например, была вооружена охрана батьки Махно — так называемые «люйсисты».

Вообще в России «льюис» прослужил дольше других оставшихся с Первой мировой войны пулемётов. 7 ноября 1941 года прямо с парада на Красной площади с этим оружием уходили защищать Москву красноармейцы. С ними обороняли Тулу рабочие-ополченцы.

В Британии и Соединённых Штатах после Первой мировой войны «льюисов» был явный переизбыток, так что их постоянно куда-нибудь сплавляли — например, на построенную в Барроу в 1935 году для Эстонии субмарину «Калев», которая через три года вошла в состав Балтийского флота.

Британцам эти запасы очень пригодились, когда после неудач 1940 года «льюисами» вооружали части второго эшелона. Немцы тогда же захватили в Голландии почти 3000 пулемётов, а через пять лет передали их в отряды фольксштурма.

Последние же случаи боевого применения «льюисов» зафиксированы в Корейской войне 1950-1953 годов, когда из них вели огонь пришедшие на помощь северокорейским товарищам «китайские добровольцы».

В нашей стране широкую популярность этим пулемётам обеспечили даже не столько реальные боевые заслуги, сколько кино. Ведь с «льюисами» чуть ли не наперевес шли на врага персонажи приключенческих фильмов о Гражданской войне — есаул Брылов из фильма «Свой среди чужих…», Гайдар-Голиков из «Конца императора тайги». В «Белом солнце пустыни» товарищ Сухов тоже стреляет из «льюиса», но роль этого пулемёта сыграл замаскированный под него путём наложения кожуха ручной пулемёт Дегтярёва (ДП).

Да и в Голливуде «льюис» отметился; из него вели огонь Чарли Чаплин в «Великом диктаторе» и Жан-Клод Ван Дамм в «Легионере». Но помним мы его всё-таки именно благодаря товарищу Сухову.

Дмитрий МИТЮРИН