Поход якутского атамана

В начале XVIII века, после присоединения к России Камчатки, среди географов стала популярна версия о соединении Азии с Америкой. Позднее Витус Беринг, открыв пролив между материками, начисто опроверг ее. Практически одновременно с экспедицией датчанина на Камчатку отправился другой отряд - якутского головы Афанасия Шестакова.

К концу XVII века в поисках новых земель и пушного зверя русские казаки добрались до побережья Тихого океана. Однако громадные расстояния, непроходимая тайга и враждебно настроенные народы мешали колонизации этих земель. И все же попытки не прекращались.

Голова Якутска и начальник казацкого полка Афанасий Шестаков был коренным уроженцем Сибири. Он неплохо знал семь языков северных народов и не раз отправлял челобитные по поводу лучшего управления сибирскими землями. Причем не только губернатору, но и даже в петербургский Сенат. Так, когда из Якутска приказали услать в Тобольск 100 юных сыновей офицеров, подьячих и прочих чинов, Шестаков направил письменный протест. И вместо отправки недорослей сам затребовал прислать в Якутск несколько сотен семей служилых и мореходов, а также открыть для казачьих детей школу воинского искусства, дабы обратить их «на отыскание и покорение новых земель, на службу, к коей они совершенно обычны».

Полк, подчиненный Шестакову, насчитывал 1500 сабель, но был разбросан по Колымскому, Алазейскому, Анадырскому, Камчатскому и прочим острогам. На плечах Афанасия был также сбор ясака с местных народов, что подразумевало финансовую грамотность. В довесок из-за отдаленности Якутска, по указу сибирского губернатора, Шестакову вменялось «тамошних ясашных иноземцев смотреть и беречь накрепко, чтоб им обиды и разорения никто не чинил и смотреть над городовыми, толмачами, чтоб они чинили сущую правду». И со всеми этими обязанностями справлялся он неплохо.

Сидеть бы Шестакову на своей должности, но деятельная натура полковника не могла видеть, как богатые земли на востоке не приносят пользы России. Посланные им с разведкой люди собрали сведения о побережье Тихого океана, вплоть до пролива, позднее названного Беринговым. Соединив обрывки их сведений, Шестаков составил карту этих мест. О ней светило российской науки Михаил Ломоносов написал так: «Самые лучшие географы, когда ставят на картах подлинно найденные, но не описанные земли... Сии прекословные известия, сличив одного против другого, ясно видеть можно, что положительные много сильнее отрицательных».

С этой картой в конце 1724 года Шестаков приехал в Петербург к командующему Кронштадтским портом вице-адмиралу Петру Сиверсу. Визитер с увлечением рассказал адмиралу о богатстве Камчатки, Курильских островах и другой землице на северо-восточной окраине. Его рассказ заинтересовал не только Сиверса. В 1725 году адмирал написал записку князю Меншикову: «Явился из Сибири казачий голова Шестаков, который мне объявил про тамошние дела многие неисправления. Того дня я рассудил оного до вашей светлости рекомендовать. Еще оный Шестаков имеет донести о состоянии тамошних земель... также о Камчатке и о Японских островах, похоже как я от него слышал, те места довольно знает и об них имеет карту особливую».

Власть Меншикова в те времена была безгранична, а потому после его одобрения Шестаков представил проект покорения восточных окраин на рассмотрение Сената. Причем в мае-июле 1727 года более половины заседаний Сенат посвятил работе над подготовкой и финансированием экспедиции.

Впрочем, и сам Шестаков ни на минуту не забывал о задуманной миссии. 16 июня он написал в Сенат претензию: «...которые матросы и присланы и те тамошнего обыкновения не знающия, от которых я опасен, что в пути не разбежались».

Формально якутскому голове была поставлена задача отыскания территорий «противу» устьев рек Колымы, Анадыря, Камчатки, Пенжины, Охоты, Амура - то есть земель на побережье Северного и Восточного (Тихого) океана. Получив должность главного командира Северо-Восточного края, в середине 1727 года Шестаков выехал на восток.

Еще по пути начальник экспедиции принимал в нее всех желающих. Критерии приема были просты - законопослушность и крепкое здоровье. В Тобольске, по приказу из Петербурга, к экспедиции присоединился большой отряд казаков под командой капитана Павлуцкого. Последний, имея крутой нрав, считал, что обоз из Петербурга целиком в его власти, и он несет за него ответственность. Возмущение Шестакова от такого понимания полномочий капитана было безмерно. Потому между ним и Павлуцким начались конфликты. И только в Якутске, где Шестаков чувствовал себя хозяином, он договорился с Павлуцким разделить как отряд, так и поставленные задачи.

Не сильно доверяя набранным людям, Афанасий уже в Якутске включил в состав партии 94 илимских крестьянина. Он так писал об этом в донесении: «Без таких набранных крестьянских детей быть невозможно, понеже они к службам необычайные и к приуготовлению пути лыжи, нарты, лотки сделать умеют и всякого зверя промыслить могут и будут содержать новобранных из гулящих и из каторжных обретающихся ныне при партии в службе» (а число людей перевалило уже за тысячу).

За полтора месяца пребывания в Якутске Шестаков подготовил и отправил в разные «тракты» свыше 200 человек. А весной 1729 года и сам вместе с отрядом направился на восток. Добравшись до тихоокеанского побережья, колонисты остановились в Охотском остроге. Именно там началось активное строительство ботов «Восточный Гавриил» и «Лев», которые были закончены к 1 сентябрю того же года. Там же, в Охотске были построены в свое время суда «Фортуна» и «Святой Гавриил» для Первой Камчатской экспедиции Витуса Беринга, также исследовавшего тихоокеанское побережье.

По заданию Шестакова члены его группы регулярно ходили по суше и морю в небольшие экспедиции. Их целью было изучение и описание всего увиденного. К концу 1730 года уже были описаны четыре острова на Курилах, устья Амура и Уды, часть камчатского побережья.

Сам Афанасий Шестаков со своим отрядом на боте «Восточный Гавриил» в 1729 году отчалил из Охотска и направился в Тауйский острог (недалеко от современного Магадана). Но шторм разбил деревянное суденышко и едва не погубил экипаж. Поврежденный бот с трудом причалил неподалеку от острога Талак.

В сложившихся обстоятельствах начальник отряда принял решение добираться до Тауйского острога по суше. Надо отметить, что те земли принадлежали корякским и чукотским племенам. Последние были особенно воинственными. Зная это, впереди отряда Шестаков высылал дозорную группу из 30 коряков и трех казаков во главе с урядником Иваном Остафьевым. При этом начальник наказал Остафьеву, идучи сухим путем на реки Яму и Пенжину, «уговаривать немирных коряк ласкою и приветом». Под уговариванием понимался, прежде всего, добровольный платеж ясака «белому царю».

Но более всего уряднику требовалось «записывать» в особые книги «какие имеются реки и сколько велики, от реки до реки великое число расстояниям... какое довольствие рыбных и других кормов, и какие звери в промыслу бывают... а также смотреть всяких вещей, в раковинах жемчугу, руды, каменья, краски, кости мамонтов и рыбей», - то есть заниматься исследовательско-географической работой.

Сам Шестаков с небольшим с отрядом остался у реки Гижиги ждать прибытия казаков из Анадырского острога. Но в итоге, не дождавшись, отправился с небольшим отрядом в путь. Преодолев реку Парень, он узнал от разведчиков про расположенный неподалеку отряд «немирных чукоч, которые-де разбивают и грабят оленных коряк».

Стоит отметить, что благодаря победам над соседями - коряками и юкагирами - чукчи, столкнувшись впервые с русскими в XVII веке, считали их «ущербными» и ничем не опаснее тех же коряков. А потому легко нападали на казацкие обозы и небольшие группы. Но Шестаков не стал рубить сплеча, а еще три дня выжидал появления подкрепления. В конце концов, ему пришлось принять бой. В возникшей рубке чукотский лучник выстрелил в него и поразил прямо в сердце. Вскоре погибли и его товарищи. Опьяненные победой, чукчи отрубили голову Шестакова и насадили ее на кол. И только спустя несколько месяцев в эти места пришел тот самый Павлуцкий. Он жестоко расправился с чукчами, уничтожая под корень все их поселения и пастбища.

Несмотря на то, что конкретных географических открытий Шестаков не совершил, его экспедиция и огромные усилия сыграли немалую роль в их колонизации. А карта Тихоокеанского побережья Дальнего Востока, составленная Шестаковым, в 1726 году была напечатана во Франции и стала ориентиром для европейских мореплавателей.

Прохор ЕЖОВ