«Дверь» в Европу

Одним из неразвенчанных мифов, характеризующих деяния Петра I, является миф о том, что царь-реформатор «прорубил окно в Европу». На самом деле связи с Европой были завязаны значительно раньше. И весьма плодотворные связи...

Поклонники царя-реформатора обычно говорят следующее: дескать, до начала царствования Петра московитов в столицах европейских стран воспринимали как заморскую диковинку. А самое главное, что допетровская Русь никакой роли в европейской политике не играла. Между тем лишь перечисление посольств, отправленных его отцом - царем всея Руси Алексеем Михайловичем - в заморские страны, доказывает обратное.

Внешняя политика русского царя была активна и весьма влиятельна. В 1649 году Кремль отправил посольство в Грузию. В 1653-м - к персидскому шаху (определялось взаимодействие каспийских держав по морской торговле и борьбе с пиратством). В 1654 году отправлено посольство в Китай - регулировать линию границы в Приамурье и Забайкалье. В 1667-м отправлено посольство в Стамбул - следовало обсудить вопросы морской торговли в Азовском и Черном морях. «Ладно, - снисходительно махнут рукой либералы, - Московия - это Азия. Юг и восток - направления ее традиционных интересов». Но, извольте, вот вам и Европа: в 1646 году отправлено из Москвы сразу три посольства - в Голландию, Швецию и Польшу. В 1654-м - еще два, в Испанию и во Францию. В 1656 году - в Венецию. В 1659 году - во Флоренцию. В 1667-м (помимо Турции) Кремль субсидировал сразу три посольства в Европу: в Данию, к курфюрсту Браденбургскому и в Рим - к самому папе римскому. И во всех европейских столицах принимали по тонкому дипломатическому этикету русских послов. Европейские короли и князья учитывали мнение Москвы. Дипломатическая, международная жизнь Московского Кремля бурлила, не дожидаясь «Великого посольства». А в 1662-1663 годах Лондон и королевский двор принимали русское посольство - интересно, как оно туда попало, если «окно в Европу» еще не прорубили? Неужели через дверь?

Ну ладно, приплыли русские бородачи в кафтанах, вручили королям шкуры медведей и куниц, бочки вишневого меду, пытались продать пеньку, поговорили о торговле... Большего интереса русские дипломаты к себе якобы не вызывали. А будет ли интересно узнать отечественным англоманам, что британская монархия была буквально спасена деньгами русского царя?

С Англией Москва прервала отношения после того, как ее посол - лорд Джон Колпепер сообщил о революции и казни короля Карла I. В 1654-м в Москву прибыл уже посол от революционного правительства - сэр Уильям Придакс. Принят он был холодно - у него отобрали шпагу (неслыханное унижение для дипломата той эпохи), при приеме русский царь слушал его сидя. Посла проводили домой без ответных подарков, ответного посольства в «демократический Лондон» Кремль не отправил, и самое главное - не вернул льготы беспошлинной торговли для британских купцов. Уильяму Придаксу явно дали понять, что в православной Руси не хотят видеть купцов и послов Англии, где правили олигархи, а не Божий помазанник.

А Божий помазанник - будущий король Карл II - еще в 1650 году через своего посла в Пскове выпросил у московского царя Алексея Михайловича в долг 50 тысяч фунтов золотом (100 тысяч рублей - по тем ценам астрономическая сумма!). Хотя есть версия, что денег не дали вовсе. Конечно, на борьбу с революцией король клянчил деньги у всех монархов Европы, пугая вероятностью появления у них своих «Кромвелей», но наибольшую лепту внес русский царь. 50 тысяч фунтов золотом - столько стоила Руси реставрация британской монархии в середине XVII века.

Новое посольство во главе с князем Петром Семеновичем Прозоровским, дворянином Иваном Афанасьевичем Желябужским (профессиональным дипломатом Посольского двора), дъяком (секретарем посольства) Иваном Давыдовым и переводчиком Андреем Форотом (с чином полковника) тронулось из Москвы в Лондон в начале июня 1662 года. Формально - поздравить короля Карла II с победой в войне за трон. Но прежде всего вернуть долг. Второе - выпросить кредит у самого короля. Третье - восстановить торговые отношения (попутно сбыть в Лондоне 10 тысяч пудов пеньки - как говорится, «я под этот интерес сплавлю пеньку им и лес»). Четвертая задача была сугубо политическая - в Кремле узнали, что при Лондоне отирается международный авантюрист Фридрих Альбертус, выдающий себя за «царевича Белорусского». В Москве еще были свежи воспоминания о Лжедмитриях, которых некогда принимали в европейских столицах. Карла II просили «вора-самозванца» выдать посольству, намекая, что он некогда сам пострадал от «самозванца» Кромвеля.

Деньги на посольство - 10 тысяч рублей - собирали несколько месяцев. Еще бы: помимо оборотной налички в дорогу (7 тысяч ефимков, обменянных на голландские гульдены, что доказывает, что и до Петра I русский рубль был полноправным участником финансовой жизни «Евросоюза» XVII века), нужно было набрать более 100 человек - солдат охраны, дворян, конюхов и птицеловов, обслугу, священника. Пушнина была самым ценным подарком той эпохи, потому «подарочный фонд» составляли: медвежья шуба, 4 шубы собольи, собольих шкурок на 20 тысяч рублей. Мамонтовой кости - на 20 пудов, ценилась она на уровне слоновой. Везли и живые подарки: 6 верблюдов, 2 кречетов, 3 соколов, 4 ястребов, 3 цапель. А еще 2 живых куниц, 2 горностаев, 2 лис. Не забыли и традиционные русские напитки - нет, не водку, а бочки с медами хмельными: вишневым, малиновым и имбирным. Все это погрузили в Риге на корабль, оплатив 3,5 тысячи ефимков золотом за фрахт и после штормов прибыли в Лондон.

Посольство отшвартовалось в Глазго еще в ноябре, но князь Прозоровский, измученный морской болезнью в шторм, месяц отлеживался на Посольском дворе.

В начале декабря 1662 года состоялась парадная аудиенция у короля. Приветственная речь князя Прозоровского длилась 40 минут. Устав слушать, Карл II сел. Князь смолк. Пришлось королю встать вновь. Он искренне умаялся, ведь русский посол говорил еще речь и от царевича Федора, и от царицы, каждая коротенько так ... минут на 40. (Это не шутка - каждая речь посла с переводом длилась именно столько.) Внесли подарки Кремля в дворцовый тронный зал (верблюдов не ввели?). После чего английский король произнес короткую ответную речь и пригласил всех обедать. В парадной зале московиты сидели на почетных местах. На этом лирические любезности закончились. Проза была скучнее.

Свой долг Карл II велел выплатить сразу же. Но в кредите отказал. Также русским не разрешили продать пеньку. Относительно «принца Белорусского» король сообщил, что выдать Фридриха Альбертуса он не вправе, так как против британской короны тот никаких преступлений не совершал, а подданного чужого королевства он арестовывать не может по закону. Чем сильно удивил русского князя - холоп московского царя искренне не понимал: как это самодержец может быть «не вправе»? («Да голову ему отрубить и всего делов!») Правда, изумленного посла успокоили: мол, денег Альбертусу действительно немного дали, но никто в Лондоне не признает его политический статус. И о «царевиче Белорусском» в Кремле более не услышат. Пришлось поверить.

Делать больше в Лондоне было уже нечего, и наши дипломаты засобирались домой. Прощание было сухим, как с наскучившим гостем. Карл II принял посла в спальне, одетый в домашнее платье, лишь при нескольких придворных. Принесли подарки русскому царю - что именно, историки не написали, но, по мнению князя Прозоровского, в сравнении с кремлевскими подарки были совершенно ничтожные. В Лондоне остался послом стольник Дашков.

4 июля 1663 года корабль с посольством князя бросил якорь в Архангельске. Дипломатические отношения можно было считать восстановленными.

Английский король отправил в Москву своего посла графа Карлейля. Но поскольку Карл II в кредите Алексею Михайловичу отказал, то и торговых льгот британцы не получили. Максимум - право прислать 10 судов в год в Архангельск. Разочарованный британец при отъезде нахамил служащим Посольского двора и отбыл в Туманный Альбион.

И почему некоторым нашим историкам не хочется вспоминать о том, как «дикая, варварская, отсталая, дремучая Русь» в середине XVII века решила судьбу британской короны?

Всего за 100 тысяч рублей.

Александр СМИРНОВ