Об ужасах блокады написаны тома. Но ленинградцы выдержали все. Они не только выжили, но и сохранили для потомков мировые шедевры! При этом мало кто знает, что судьбы, например, «Мадонны с младенцем» Леонардо да Винчи или «Возвращения блудного сына» Рембрандта оказались в мягких и пушистых, но очень надежных лапах…

Сохранился такой вот рассказ девочки-блокадницы: «Мой дядя… требовал кота на съедение чуть ли не с кулаками. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жак наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих… Кот Максим тоже еле бродил — шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к попугаю. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…»

Ярославский призыв

Позже в дом этой семьи приходили люди полюбоваться на этого кота как на чудо, а одна учительница привела на «экскурсию» целый класс. Но чаще ситуация развивалась прямо противоположным образом. И вскоре в блокадном Ленинграде почти кошек не осталось. Их съели… Тогда и началось нашествие крыс.

В истории такое бывало не раз. Во времена Средневековья, например, чума проникла из Азии в Европу вместе с монгольскими войсками и торговыми караванами, после чего распространилась аж до Северной Африки и Гренландии. Тогда религиозные фанаты Старого Света во множестве сжигали на кострах кошек вместе с «ведьмами», считая их сообщниками. Многие исследователи видят самую прямую связь между массовым уничтожением котов-крысоловов и беспрецедентным распространением эпидемии. Ведь именно крысы — переносчики вируса чумы. А без кошек и котов управы на агрессивных грызунов не было никакой. Так и над блокадным Ленинградом нависла угроза не только уничтожения продуктов на складах, но и вспышки эпидемии…

18 января 1943 года советские войска прорвали кольцо блокады, и образовался коридор, связавший город со страной. Сразу после этого председатель Ленсовета издал постановление: «…выписать из Ярославской области и привезти в Ленинград 4 вагона дымчатых кошек» («дымчатые» слыли лучшими крысоловами). Железная дорога Поляны — Шлиссельбург была построена в сверхкраткие сроки, и в город прибыли «ярославцы». Жители, встречавшие поезд внушительной толпой, вмиг разобрали кошек. А те без проволочек принялись очищать от крыс подвал за подвалом, чердак за чердаком.

Когда 27 января 1944 года блокада была снята полностью, прошел еще один «кошачий призыв». На этот раз задача была такова, что справиться с ней было под силу только настоящим сибирякам особо крупных размеров, повышенной пушистости с навыками опытных охотников — примерно так шутили работники Эрмитажа в ожидании новой партии крысоловов из Тюмени, Иркутска и Омска.

Тайны музейных хранилищ

Шедевры Эрмитажа были эвакуированы из города уже через неделю после начала войны. Первый эшелон с полотнами Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана, Рембрандта и прочими музейными сокровищами (всего 500 тысяч единиц хранения) ушел на восток еще до начала блокады. Лишь начальник поезда профессор Владимир Левинсон-Лессинг знал, что шедевры едут в Свердловск.

Большие картины были сняты с подрамников и накатаны на валы. Но с «Возвращением блудного сына» Рембрандта, хотя площадь полотна составляла пять квадратных метров, такое проделать не решились, боясь повредить. Для него сделали спецящик со стенками в три сантиметра толщиной. «Мадонну с младенцем» Леонардо да Винчи также никто никогда не посмел бы тронуть, а тем более накрутить на валик. Эта картина добиралась до Свердловска в родном подрамнике. Полотна мастеров Возрождения были размещены в подвалах дома Ипатьева — того самого, где был расстрелян последний русский царь со своей семьей.

Затем ушел второй эшелон с раритетами. А вот третий немцы уже не пропустили — блокировали город со всех сторон. Оставшиеся в Ленинграде раритеты срочно перетащили в подвалы Эрмитажа. В залах остались лишь пустые рамы на стенах.

В 1942 году в подвале музея лопнула водопроводная труба. Дрезденские пастушки и маркизы из фарфора, а также севрские вазы и сервизы оказались под водой. Затоплена была и ценная старинная мебель. Спасти раритеты помогли курсанты. Как вспоминал научный сотрудник Эрмитажа Павел Губчевский: «Я взял этих ребят… и повел по Эрмитажу, по пустым рамам. Это была самая удивительная экскурсия в моей жизни. И пустые рамы, оказывается, впечатляют!»

Кстати, пустые рамы сослужили службу еще не раз. Благодаря им после возвращения картин из эвакуации Эрмитаж восстановил всю экспозицию за 18 дней. Однако еще до этого остро стоял вопрос о том, как обезопасить хранилища от крыс. Невозможно было представить, чтобы шедевры, сохраненные благодаря героизму сотрудников в блокадном городе, погибли из-за обычных грызунов.

Так что сибирские крысоловы прибыли в Ленинград как раз вовремя. Одна только Тюмень прислала 238 котов и кошек в возрасте от полугода до пяти лет. Первым из добровольцев на сборный пункт поступил черно-белый Амур. Хозяйка принесла его и отдала с пожеланием питомцу «внести свой вклад в борьбу с ненавистным врагом». Всего из разных городов Сибири в Ленинград прибыло 5 тысяч крысоловов. И часть из них сразу отправилась в главный музей страны, отгонять крыс от бесценных полотен.

8 ноября 1945 года залы Эрмитажа открылись для публики. «Возвращение блудного сына», «Мадонна с младенцем» и другие шедевры красовались на привычных местах, как было до войны. А музейные коты дремали себе в подвалах, копили силы для ночной охоты.

Царские любимцы

Справедливости ради остается добавить, что кошки охраняли раритеты Эрмитажа еще с XVIII века. Свою историю они вели с некоего Василия. Этот кот был взят Петром Великим из дома голландского купца и привезен в новую столицу.

Дщерь Петрова Елизавета в 1745 году издала указ, который гласил: «Сыскав в Казани здешних пород кладеных самых лучших и больших тридцать котов, удобных к ловлению мышей, прислать в С.-Петербург ко двору ея императорскаго величества…» Царица даже грозила штрафами тем подданным, «кто оных имеет, а не объявит» в три дня!

Основательница коллекции Эрмитажа Екатерина II, хотя кошек и не любила, тем не менее своим указом повысила их статус до «охранников картинных галерей». И разделила на два отряда: надворных и комнатных. Для покоев дворца выбирались обычно русские голубые, пластичные и неторопливые флегматики.

Сегодня у каждого из 50 эрмитажных котов есть ветеринарная карта, паспорт и униформа — желтый бант на шее. Отдельной строкой в бюджете Эрмитажа проходит банковский «котиный» счет, куда поступают личные средства частных меценатов. Деньги с этого счета могут быть потрачены только на нужды музейных крысоловов.

Каждый год в один из весенних дней вместе с полуденным залпом со стены Нарышкина бастиона начинается «День эрмитажного кота». Открываются подвалы и чердаки Зимнего дворца, животных выпускают на публику.

С некоторых пор бытует легенда о том, что по ночам мифические существа эрмиты и эрмитессы, обитатели музеев и галерей, старинных дворцов и замков, играют с эрмитажными котами, а из их шерсти вяжут волшебные шарфы. Сказка стала традиционной темой конкурсов детского рисунка на празднике, а научные сотрудники музея теперь кличут крысоловов не иначе как «эрмиками».

В марте 2016 года эрмитажные коты вошли в список петербургских достопримечательностей, которые необходимо увидеть, по версии британского издания The Telegraph.

Любой кот или кошка, встреченные на улицах нынешнего Санкт-Петербурга, — скорее всего, прямые потомки тех самых героических ярославцев и сибиряков из «кошачьих призывов» 1943 и 1944 годов. Так что любой может погладить усатого-полосатого, черно-белого или дымчатого спасителя. Если, конечно, зверек разрешит. Ведь он потомок настоящих бойцов. Так что можно и не ждать весны, а просто любить, кормить и вообще хорошо относиться к братьям нашим меньшим. Ведь большего они и не ждут.

Людмила МАКАРОВА