Пролог к мировой войне

Вторая мировая война началась не только потому, что германские нацисты жаждали реванша за поражение в предыдущей войне. Будь в распоряжении мирового сообщества действенный механизм предотвращения агрессии, Гитлер, скорее всего, никогда бы не решился покуситься на Австрию, Чехословакию и другие страны. Но в 1938 году он уже имел пример Италии, которая, вопреки международному праву, напала на независимую Эфиопию и присоединила ее к своим колониальным владениям.

Италия по итогам Первой мировой войны вошла в число стран-победительниц. Насколько это было заслуженно - судить сложно. Достаточно сказать, что итальянское воинство не одержало ни одной победы над не самой сильной в мире австро-венгерской армией, при этом потерпев несколько сокрушительных поражений, а экономика страны пришла в полнейшее расстройство. В общем, если бы союзники не наседали на австрияков каждый раз, когда они начинали давить на итальянцев, дело могло дойти до захвата центральными державами Рима и позорной капитуляции Италии.

При этом союзники по Антанте не стали совсем уж задвигать незадачливых итальянцев на задворки и допустили их к обсуждению послевоенного устройства мира. Правда, ничего ощутимого итальянцы так и не получили. В то время как Англия, Франция и даже Германия постепенно преодолевали тяжелые последствия войны, в Риме одно правительство менялось другим, а страна скатывалась в нищету и хаос.

На этом фоне в 1922 году к власти пришел лидер фашистской партии Бенито Муссолини. Он довольно быстро убедил соотечественников, что причины всех неурядиц в том, что Италия незаслуженно обижена богатыми странами. Между тем Муссолини провозгласил курс на создание империи по образу и подобию Древнего Рима. Средиземное море со временем должно было стать внутренним итальянским озером.

Муссолини считал, что сможет сделать Италию великой державой, которую будут уважать и бояться. Для этого требовалась демонстрация силы, чем дуче и озаботился. Но все его авантюры выходили неловкими и мелочными. В 1923 году Муссолини попытался отобрать у Греции остров Корфу, но под давлением Лиги Наций его пришлось вернуть. Пытались итальянцы наложить лапу на Албанию, но тоже без особого успеха.

В общем, величие итальянской нации со временем стало навязчивой идеей для Муссолини. Вот только оставалось оно мнимым. Военно-морская база на средиземноморском острове Лерос, призванная обеспечить гегемонию Италии в регионе, оказалась дорогостоящим мыльным пузырем. Денег на нее потратили много, а вот принимать даже те устаревшие линейные корабли, что были в распоряжении итальянского флота, она не могла из-за серьезных недоделок. И так - везде. Итальянцы могли сконструировать один очень хороший самолет или танк, но запустить их в серию не удавалось. Так что мощь итальянской армии оставалась на бумаге и в воображении Муссолини.

Но сам Муссолини мнил себя едва ли не центром вселенной. Присвоив себе восемь из четырнадцати министерских постов государства, он вмешивался абсолютно во все, хватался за десятки дел разом и, как следствие, ничего не успевал. Тем более что очень много времени он проводил на международных конгрессах, конференциях и тому подобных мероприятиях. Как казалось самому Муссолини, он неуклонно повышал авторитет Италии на международной арене. Как полагали остальные европейские лидеры, бездарно терял время.

При этом тон высказываний дуче часто ставил в тупик его зарубежных коллег. Муссолини не стеснялся угрожать англичанам, что сотрет Лондон с лица земли с помощью тысяч бомбардировщиков, которых у него не было. Или грозил Франции, что вышвырнет ее флот из Средиземного моря. А то вдруг, словно опомнившись, в угоду Лондону и Парижу набрасывался на Германию, обещая вооружить против нее Венгрию и Австрию.

Как нетрудно догадаться, оружия и техники, которые Муссолини собирался поставить центрально-европейским странам, у него не было и в помине.

В результате дуче очень скоро приобрел славу опасного авантюриста и совершенно непредсказуемого политика.

Почему же с ним продолжали общаться и даже до некоторой степени считались? Причин много. Одни рассчитывали использовать Муссолини в своих целях. Другие, не могли до конца поверить, что он блефует на сто процентов. Третьи считали, что дуче вообще не стоит воспринимать всерьез. Справедливости ради надо сказать, что Италия не была совсем уж пустым местом. Она имела, какие-никакие, армию и флот, некий промышленный потенциал и определенный вес в международных организациях. По крайней мере, статус постоянного члена Совета Лиги Наций не позволял игнорировать Италию при обсуждении даже самых важных вопросов.

В конце концов, Муссолини надоело гастролировать по конгрессам и надувать щеки: он четко осознал, что ему нужен оглушительный успех во внешней политике. Но для этого требовалось устранить два препятствия. Первым была Лига Наций - организация, созданная сразу после Первой мировой войны странами-победительницами как гарант международной безопасности.

Нельзя сказать, что «поджигатели войны» трепетали, едва заслышав о Лиге Наций. Она не смогла остановить вторжение Японии в Маньчжурию в 1931 году. Ее игнорировали США и довольно долго СССР.

Лига Наций полностью провалилась в попытках остановить Чакскую войну 1933-1935 годов. Парагвай и Боливия как будто и не заметили потуг международных миротворцев. Но стоило подключиться к процессу американцам, аргентинцам, бразильцам и чилийцам, как немедленно был подписан мирный договор.

Так что влияние Лиги Наций было чисто иллюзорным, и это было трудно не заметить. Например, как только началось обсуждение санкций против Японии, она вышла из организации. Так что Муссолини оглядывался на Лигу только до тех пор, пока не наигрался в солидного политика. Он искренне полагал, что международное сообщество будет гораздо больше уважать силу, чем закон.

Второе препятствие обойти было гораздо сложнее. Весь мир к тому моменту был уже поделен. На бывшие германские и османские колонии Лига Наций выдала мандаты, позволявшие их обладателям выкачивать из этих территорий богатства, пообещав местному населению плебисциты об их будущем политическом устройстве. Здесь Муссолини ждать было нечего: Франция и Англия в лице своего руководства готовы были терпеть выходки дуче, но не собирались поступаться ни единым квадратным километром территории. Даже во временное пользование. На все требования Муссолини ответ следовал один: с Италии достаточно Эритреи и Сомали. А Ливия вообще была не утихающей кровоточащей раной фашистского режима. Итальянцам никак не удавалось взять страну под свой контроль, что вовсе не укрепляло престиж страны.

Свободных же территорий не оставалось вообще. Между сильными мира сего была поделена даже Центральная Африка. Так что дуче надо было сначала найти объект агрессии, что было непросто.

В Азии и Америке итальянцы никогда не присутствовали и не имели даже плацдарма для экспансии. В Европе попытка прибрать что-нибудь к рукам могла натолкнуться на серьезное сопротивление и противодействие Англии и Франции. Единственным вариантом для Муссолини оказалась Эфиопия. К 1930-м годам она оставалась единственной полностью независимой страной в Африке. Захват Эфиопии позволил бы соединить Сомали и Эритрею, создав Итальянскую Восточную Африку. А кроме того, можно было свести счеты с этой страной за поражение в войне 1895 года, когда при Адуа итальянская армия была практически уничтожена «дикарями».

Сказано - сделано. Уже в 1934 году генеральный штаб итальянской армии подготовил план военной кампании по покорению Эфиопии. Параллельно дуче начал дипломатическую подготовку. Например, добился заключения франко-итальянского договора. В его основе лежала уступка Парижу в вопросе статуса итальянских поселенцев в Тунисе. В ответ Италия получила несколько островов в Красном море, часть береговой полосы и право использовать железную дорогу Джибути - Аддис-Абеба.

Кроме того, Франция выступила посредницей в переговорах Муссолини с Лондоном. Дуче наобещал англичанам в случае их благосклонного отношения к эфиопской авантюре создать и возглавить антигерманский блок в Центральной Европе.

Император Эфиопии Хайле Селассие прекрасно понимал, что близится война с Италией. Он обращался в Совет Лиги Наций, шел на всевозможные уступки при разборе пограничных инцидентов (которые во множестве устраивали итальянцы), но все было напрасно. Англия, к примеру, отказалась даже продавать оружие Эфиопии.

А оно бы очень пригодилось армии африканской страны. К 1935 году она состояла из императорской гвардии (около 10 000 солдат и офицеров), вооруженной относительно современным оружием и обученной наподобие регулярных частей. Каждая провинция страны выставляла свое войско, и таких частей насчитывалось до 300 тысяч человек. Но вооружены они были значительно хуже - в ряде случаев луками и копьями или винтовками образца XIX века. Еще около 450 000 человек могло дать ополчение. У его бойцов почти не было вооружения, а сами они совершенно не были обучены.

Так что, несмотря на то что император мог поставить в ружье армию почти в 800 ООО человек, ее боевые качества были сомнительными. Артиллерия практически вся была устаревшего образца, зенитных орудий вообще почти не было. Из пяти устаревших самолетов исправны были три. Из семи легких танков на ходу оставались четыре.

Итальянцы подготовили для вторжения 400-тысячную группировку. Правда, регулярных частей было только две трети от означенного числа. Остальные дивизии были укомплектованы активистами фашистской партии. Как показали бои, толку от них было не больше, чем от эфиопских ополченцев. Еще Италия выставила около 200 тысяч туземных частей. Но в вооружении европейцы превосходили противника на порядок: 150 самолетов, до 700 орудий, 150 бронетранспортеров и танкеток, другая техника.

Тем не менее, в сентябре 1935 года Хайле Селассие объявил всеобщую мобилизацию. Итальянцы немедленно ответили объявлением войны и перешли границу. А Лига Наций... создала комиссию из пяти стран для выработки компромиссного решения.

С самого начала боевых действий у эфиопов не было никаких шансов. Итальянцы, хотя и не показали чудес храбрости и выучки, все же смогли использовать свое техническое превосходство и более высокое качество войск. Несмотря на несколько ярких побед, африканские войска не смогли удержать оборону. Кроме того, эфиопы не смогли толком скоординировать территориальные формирования, которые действовали разрозненно и позволяли итальянцам на всех направлениях создавать перевес. Переход на сторону захватчиков нескольких правителей провинций тоже не облегчил положения Эфиопии.

А когда европейцы встречали сопротивление, которое не могли преодолеть, в ход шли ковровые бомбежки, обстрел гражданских объектов крупнокалиберной артиллерией и даже химическое оружие. Приказ о его применении отдал лично Муссолини, когда ему показалось, что армия топчется на месте. Очевидное нарушение Женевской конвенции, как ни странно, сошло дуче с рук.

В начале мая 1936 года все было кончено - итальянцы заняли все крупные города. Сопротивление продолжали только партизаны, и Муссолини приступил к самой сложной части своего плана: легализации завоеваний. Военная победа, даже несмотря на статус соперника, значительно укрепила его престиж на международной арене. Правда, надо оговориться, что самой Италии она вряд ли пошла на пользу. Дуче окончательно уверился в своем гении (полководческом, политическом, дипломатическом и т.д.) и втянул страну во Вторую мировую войну на стороне Германии.

Мировое сообщество очень быстро признало аннексию Эфиопии. Первой это сделала Латвия еще в 1936 году, затем Германия, Япония и другие. Франция и Англия «ломались» до 1938 года. Из значительных держав так и не согласились с ликвидацией независимости Эфиопии США, СССР и Китай. Уже в 1941 году итальянцев выгнали из Восточной Африки англичане (при поддержке эфиопских партизан), и Хайле Селассие вернулся в Аддис-Абебу. Но главным итогом войны стало не это и даже не огромное количество жертв - только Эфиопия потеряла свыше 300 000 человек (включая мирное население), потери Италии составили до 30 000 военнослужащих. Крах потерпела сама система коллективной безопасности.

Расчет Муссолини на бездеятельность и беспомощность Лиги Наций подтвердился полностью. Нельзя сказать, что международное сообщество не пыталось остановить войну совсем, но попытки оказались очень робкими. С большим трудом Италию удалось признать агрессором - в октябре 1935 года. Через месяц Лига предприняла попытку ввести против Рима экономические санкции. Однако они не касались металла, нефти, угля и еще целого ряда стратегических материалов.

Кроме того, санкции не мешали покупать итальянцам что угодно через посредничество третьих стран. А отказались участвовать в санкциях США, Германия, Австрия, Венгрия - и это только важнейшие торговые партнеры Рима. СССР предложил ввести эмбарго на поставку в Италию нефтепродуктов. Его поддержали только девять стран, в том числе такие «мощные» экспортеры углеводородов, как Финляндия. В довершение всего Лига Наций даже не смогла согласовать запрет на провод итальянцами военных грузов через Суэцкий канал. А в 1937 году Италия вышла из Лиги Наций - просто так, без всякого давления, сделав театральный жест.

В конце концов, Муссолини не только убедился в собственной безнаказанности, но и проторил дорожку для другого европейского агрессора - Гитлера. Тот сначала добился шантажом и угрозами немыслимых уступок, а потом все же развязал мировую войну. Но виновата в этом не только Германия, но и так называемые «европейские демократии», не пожелавшие прийти на помощь Эфиопии. Хотя Хайле Селассие предупреждал в 1936 году: «То, что происходит у нас сегодня, произойдет у вас завтра».

К сожалению, его не послушали.

Дмитрий КРУГЛОВ