Ратное поле

Автор: Maks Дек 5, 2017

Спросите любого, какая в России пушка самая большая, и любой, не задумываясь, ответит: «Царь-пушка». И ошибется: этот выставленный в Кремле для всеобщего обозрения бронзовый монстр — мортира, имеющая чуть ли не метровый калибр, которая за всю историю своего существования не сделала ни единого выстрела. А самое мощное артиллерийское орудие находится на Ржевском полигоне…

Основанный в 1854 году Ржевский полигон предназначался как для практических боевых стрельб полевой артиллерии, так и для исследовательских и экспериментальных работ по созданию новых видов сухопутного и морского оружия.

Непростые будни

24 декабря 1862 года император Александр II утвердил Положение о Главном артиллерийском управлении, которое охватывало практически всю область деятельности государства по обеспечению армии оружием, контролю качества вооружения, подготовке научно-технических кадров. В 1863 году морскому ведомству была выделена просторная территория близ Охтинского порохового завода. С той поры и до недавнего времени полигону безраздельно принадлежала правая часть Охтинского поля, протянувшаяся на 16 километров от Ржевки до Токсовских высот.

Немало славных дел совершилось здесь за полтора столетия. Практически вся морская артиллерия (особенно крупнокалиберная) отметилась на полигоне своими первыми выстрелами. Уже в 1930-е годы на Ржевке успешно решались проблемы, связанные с повышением мощности и точности стрельбы существующих артиллерийских систем разного калибра, применением дульных тормозов и иных новшеств. Многое было сделано для развития бронебойных снарядов. Одновременно велись работы по созданию новых образцов звукометрической аппаратуры, результатом которых стало увеличение дальности работы звукоуловителей с 4 до 10 километров. Через полигон прошли практически все образцы артиллерийского вооружения. Общее число орудийных систем, испытанных на полигоне в 1930-1936 годах превысило 30 образцов. Основательно были испытаны здесь железнодорожные транспортеры нескольких типов (крупнокалиберные орудия, установленные на специальные рельсовые платформы). Таким образом, полигон стал одним из центров разработки артиллерии Красной армии и флота. Этому немало способствовало его территориальное расположение вблизи центральных научных учреждений и предприятий оборонной промышленности. В 1928-1933 годах на территории полигона работала знаменитая газодинамическая лаборатория (ГДЛ), заложившая основы будущего советского ракетостроения. Здесь же прошла испытания боевая машина БМ-13 — знаменитая «катюша», принятая на вооружение 21 июня 1941 года.

На защиту города

С началом Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда часть техники и работников полигона была эвакуирована в Горьковскую область, где образовался его филиал. На его базе проходила опытная отработка большей части создаваемых уже в ходе войны образцов оружия. Но и оставшийся в кольце блокады полигон продолжал трудиться, будучи включенным в структуру Ленинградского фронта. Здесь ни на день не прекращались испытания образцов орудий и боеприпасов, серийно выпускаемых на 26 работающих для фронта заводов осажденного города. Трудно представить, каким образом при отсутствии поставок необходимых для производства материалов и комплектующих предприятиям города удавалось обеспечить ежесуточное производство до 7 тысяч артиллерийских снарядов и 3 тысяч снаряженных мин.

Но полигон не только стал «военпредом» для ленинградской промышленности, он оставался и воином. Когда вражеские войска приблизились к городу с юга, 29 августа 1941 года полигон нанес по ним свой первый мощный удар. Подняв 20-метровый ствол, в бой вступила советская «царь-пушка» — экспериментальное 16-дюймовое (406-миллиметровое) орудие Б-37, предназначавшееся изначально для несостоявшегося суперлинкора «Советский Союз». Кстати, заложенный на Балтийском заводе бронированный корпус линкора был разрезан на части, которые нашли применение при создании броневых дотов на Ижорском рубеже. Когда выпущенный с полигона 406-миллиметровый снаряд (массой 1100 килограммов) достигал Пулковских высот, в земле образовывалась 6-метровая воронка, а разлетающиеся осколки поражали противника в радиусе 4 километров. Танки и бронетехника при прямом попадании разлетались в щепки. Наступление фашистов захлебнулось. Вслед за Б-37 вступили в дело также морские 305-миллиметровые орудия. Ощутимый урон врагу нанесли они в ходе прорыва блокады в январе 1943 года. Когда стреляли орудия таких калибров, стоял грохот, что население приходилось заблаговременно оповещать о готовящемся залпе, так как в близлежащих домах вылетали оконные рамы.

Держать порох сухим

«Конденсатор 2п»

Тяжёлый самоходный миномёт «Конденсатор 2п», способный стрелять снарядами с атомной начинкой

После окончания войны работы у полигона не убавилось, скорее, наоборот. Советская промышленность выдавала все новые виды вооружения, и ни один из них не миновал Ржевский полигон. Здесь прошли испытания как образцы ствольной артиллерии, так и реактивные системы залпового огня. В начале 1950-х годов были развернуты работы по созданию «атомной» дальнобойной артиллерии, использующей снаряды с ядерной начинкой. Результатом работ стало появление на полигоне тяжелых минометов «Конденсатор» (калибр 406 миллиметров) и «Ока» (калибр 420 миллиметров). Свои ядерные заряды мощностью до 13 килотонн они были способны забросить на 50 километров. Учитывая близость города, на Ржевке они стреляли болванками-имитаторами, а сам ядерный снаряд проходил испытания в безлюдных степях на Семипалатинском полигоне. Об их выстрелах сразу же узнавали все сейсмические станции Северо-Запада — так содрогалась земля. После испытаний эти стальные мастодонты торжественно прошествовали на параде по Красной площади, произведя глубокое впечатление на многочисленных военных атташе дружественных и не очень стран. Повоевать ни «Конденсатору», ни «Оке» не пришлось, но свою роль оружия устрашения они исправно сыграли.

Увы, были в биографии полигона и мрачные страницы. Менее чем через год после Октябрьского переворота 1917 года территория полигона по причине своего удачного расположения (недалеко от города, изолирована и недоступна для случайных посетителей) стала использоваться чекистами для расстрелов. Как вспоминал позднее чудом уцелевший свидетель массовой казни, «арестованных привезли на рассвете и заставили рыть яму. Когда яма была наполовину готова, приказано было всем раздеться… Часть обреченных была
насильно столкнута в яму, и по яме была открыта стрельба. На кучу тел была загнана остальная часть и убита тем же манером. После чего яма, где стонали живые и раненые, была засыпана землей».

Территория, где вершились эти злодеяния, являлась участком Ржевского полигона, прилегающим к Рябовскому шоссе между Ковалево и Приютино. Участок этот был не только отделен от внешнего мира охраняемой внешней границей полигона, но и отрезан от остальной территории полигона речкой Лубья. Полигон был удобен еще и тем, что здесь постоянно гремели взрывы и звучали выстрелы при испытании оружия. Таким образом, по замыслу чекистов, расстрельные залпы не должны были привлекать особое внимание окрестных жителей.

Здесь встретили смерть как представители сословий, объявленных властью вне закона (дворяне, интеллигенция, офицеры армии императора, православное духовенство), так и недавние союзники большевиков — мятежные кронштадтские матросы. Обреченных доставляли по ночам из чекистской тюрьмы на Гороховой, либо из «Крестов» и дома предварительного заключения на Шпалерной. Последним местом их пребывания перед расстрелом был так называемый накопитель — бывший пороховой погреб, мрачные глухие кирпичные стены которого по сей день багровеют среди леса. Сегодня ни крыши, ни пола в нем нет, все кругом заросло мелколесьем.

1 сентября 1921 года «Петроградская правда» опубликовала сообщение ВЧК «О раскрытом в Петрограде заговоре против Советской власти» и список расстрелянных участников заговора в количестве 61 человека. 13-м в списке значился замечательный русский поэт, филолог, путешественник, муж Анны Ахматовой 35-летний Николай Гумилев. По свидетельству палачей-чекистов, смерть он встретил очень достойно. О том, чтобы сохранить поэту жизнь, просил Максим Горький. Когда Гумилев уже стоял в строю перед расстрельной командой, старший, порывшись в бумажках, выкрикнул: «Кто тут поэт Гумилев? Выходи из строя». На что Николай Степанович ответил: «Тут нет поэта Гумилева, есть офицер Гумилев» и остался в строю.

Константин РИШЕС

  Рубрика: Военная тайна 537 просмотров

Предыдущая
⇐ ⇐
⇐ ⇐

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,322 сек. Потребление памяти:9.67 mb