Поразительно, но факт: советский академик Игорь Васильевич Курчатов создал самое мощное и разрушительное оружие в мире и этим во многом обеспечил мир на планете. Без его атомного щита СССР был беззащитен против ядерной дубины США.

То, что Курчатов был выдающимся ученым, — бесспорно. При его участии в 1937 году был создан первый в Европе циклотрон. Под его руководством в 1946 году был сооружен первый в Европе атомный реактор, в 1949 году создана первая советская атомная бомба (РДС-1), а в 1953-м -первая в мире водородная бомба (РДС-бс), в 1954 году — первая в мире промышленная атомная электростанция, в конце 1950-х — первый в мире атомный реактор для подводных лодок и атомных ледоколов.

Вместо расстрела — золотая звезда

Говорят, что, когда Сталин награждал Курчатова за создание РДС-1, он сказал: «Если бы мы опоздали на один-полтора года с атомной бомбой, то, наверное, попробовали бы ее на себе». И в его словах был резон. Ведь во многом именно благодаря Курчатову люди в СССР обрели уверенность, что их города не постигнет судьба Хиросимы и Нагасаки. А ядерный паритет США и СССР фактически ознаменовал, пусть и хрупкий, двухполярный мир на планете.

Конечно, в создании ядерной бомбы в СССР заслуга не только Курчатова, но и многих других людей. В частности, советских разведчиков, которые уже через 12 дней после окончания сборки первой атомной бомбы в США сумели передать в Москву описание ее устройства. Конечно, американские наработки очень помогли отцам советской атомной бомбы: Игорю Курчатову, руководившему научными работами по ее созданию, и Юлию Харитону, ее главному конструктору. К этому необходимо добавить огромный вклад заключенных. По словам академика Андрея Сахарова, Арзамас-16, где были разработаны атомная и водородная бомбы, «представлял собой некий симбиоз из сверхсовременного научно-исследовательского института, опытных заводов и большого лагеря…

Руками заключенных строились заводы, испытательные площадки, дороги и жилые дома для сотрудников. Сами же они жили в бараках и ходили на работу в сопровождении овчарок…»

Драматизм ситуации состоял в том, что советская научная элита могла в любой момент, как ныне говорят, «сменить свой статус» и пополнить ряды невольников Арзамаса-16. 29 августа 1949 года после успешного испытания нового оружия на Семипалатинском полигоне Лаврентий Берия расцеловал Курчатова со словами: «Какое счастье! А ведь могло произойти и несчастье». Говорят, что, когда встал вопрос о награждении создателей атомной бомбы, Берия достал некое засекреченное дело, где были перечислены все специалисты, причастные к ее созданию, и напротив каждой фамилии была проставлена мера наказания для них в случае провала проекта — от расстрела до нескольких лет лагерей. По этим спискам людей и награждали. Курчатов и Харитон, которым якобы был уготован расстрел в случае неудачи, были удостоены самых высоких наград — звезд Героев Социалистического Труда.

«Мы сделали страшную вещь!»

Но если советская атомная бомба во многом копировала американский аналог под названием «Толстяк», то водородную бомбу РДС-6с советские ученые под руководством Курчатова сделали раньше американцев. И в 1953 году провели ее испытание. Это было страшное оружие. И после его испытания Курчатов вместо ликования загрустил. И произнес только одну фразу: «Я теперь вижу, какую страшную вещь мы сделали. Единственное, что нас должно заботить, чтобы запретить и исключить ядерную войну».

Дальнейшие годы своей жизни Игорь Курчатов посвятил тому, чтобы сделать атом мирным и запретить испытания атомного оружия.

Не секрет, что в погоне за результатом в СССР зачастую пренебрегали безопасностью. Ныне приходится просто поражаться некоторым действиям советских атомщиков. Рассказывают, что, когда был построен комбинат «Маяк» в Челябинской области, который занимался производством оружейного плутония, там вскоре появилась высокая «радиоактивность». Чтобы сигнализация постоянно не напоминала об этом, звуковую сигнализацию просто отключили, а у световой понизили порог срабатывания.

В этой связи не приходится удивляться, что на «Маяке» в 1957 году произошла первая радиационная авария в СССР. И вероятно, радиация укоротила жизнь Курчатова, который неоднократно бывал на «Маяке» и лично обследовал оборудование.

В 1950-х годах Игоря Васильевича начали преследовать болезни. Особенно тяжело у него протекало воспаление легких. За время болезни он отрастил большую черную бороду, которая потом стала одним из «фирменных» атрибутов его внешности.

В 1956 году Курчатов перенес инсульт. Здоровье восстанавливалось медленно, но время без работы угнетало академика. От депрессии спасала музыка, которую он очень любил. За несколько дней до кончины в феврале 1960 года он на концерте слушал «Реквием» Моцарта. И это музыкальное произведение стало предвестником его смерти.

7 февраля 1960 года Игорь Курчатов отправился в Барвиху, где находился на отдыхе его соратник в создании атомной бомбы Юлий Харитон. Они долго гуляли по саду, потом присели отдохнуть на скамейку. Говорили о разном, в том числе и о музыке. Харитон пообещал Курчатову достать пластинку с его любимым «Реквиемом». Потом, когда собеседник странно замолчал, Юлий Борисович повернулся в сторону Курчатова и обнаружил, что тот неподвижным взглядом смотрит в небо.

На момент смерти Игорю Борисовичу было 57 лет. Врачи назвали причиной его кончины тромбоэмболию — тромб перекрыл ток крови к сердцу.

Последний приют

Торжественное прощание с Игорем Курчатовым проходило в Колонном зале Дома Союзов. В почетном карауле стояли президент Академии наук СССР Александр Несмеянов, министр культуры СССР Николай Михайлов, заместитель председателя Совета министров СССР Дмитрий Устинов, авиаконструктор Андрей Туполев, маршалы Андрей Еременко, Павел Ротмистров, первый секретарь Центрального комитета Монгольской народно-революционной партии и председатель Совета министров МНР Цеденбал и другие.

После прощания тело Курчатова было кремировано. Урну с прахом траурная процессия доставила на Красную площадь столицы. Там состоялся траурный митинг, на котором выступили Дмитрий Устинов, Александр Несмеянов и секретарь Московского городского комитета КПСС Евгений Рагозин. От высшего руководства страны приехал председатель президиума Верховного Совета СССР Климент Ворошилов, который подошел к вдове академика, Марине Дмитриевне, выразил ей соболезнование, а также передал извинения от главы государства Никиты Хрущева, который не смог присутствовать на похоронах. Урну с прахом Игоря Курчатова установили в нише Кремлевской стены, которая была закрыта мемориальной доской с надписью: «И.В. Курчатов, 1903-1960 г. г.». На его похоронах звучал «Реквием» Моцарта.

О заслугах этого ученого можно судить и по его памяти. В честь Курчатова были названы два города, множество улиц, площадь в Москве, район в Челябинске, а также 104-й элемент Периодической системы элементов — курчатовий, малая планета — астероид 2352 и кратер на обратной стороне Луны. А самое главное, что после распада СССР никто не убирал его имя из названий улиц и учреждений.

Олег ЛОГИНОВ