Есть в истории события, которые будоражат воображение людей либо своей драматичностью, либо совершенными подвигами и примерами неслыханного самопожертвования, либо необычайной таинственностью, их окружающей. Все, что связано с альбигойцами (катарами), имеет все эти признаки…

В XI-XIII веках в Пиренеях, на границе современных Испании и Франции, существовало богатое независимое государство Лангедок со столицей в Тулузе.

Города Лангедока (Тулуза, Нарбон, Альби, Безье) в то время были крупнейшими культурными и экономическими центрами Западной Европы. Благоприятный климат, выгодное географическое расположение способствовали процветанию и влекли сюда тысячи людей из разных земель. Давние связи и выгодная торговля со странами средиземноморского Востока порождали богатство и чувство независимости, особенно от навязчивого правящего католического клира.

Писатель XIII века Гильом де Гилауренс констатировал, что население Лангедока относилось к римскому духовенству хуже, чем к евреям и арабам.

«Чистые» и «совершенные»

Так случилось, что в городе Альби возникла ересь, которая быстро распространялась среди горожан, купцов, крестьян. Приверженцев ереси назвали альбигойцами. Вскоре чуть ли не все жители Лангедока, вместе со своими сеньорами, примкнули к новому вероучению.

Себя альбигойцы называли катарами («чистыми»), а своих наставников — перфектами («совершенными»). Перфекты воздерживались от мяса и соблюдали целомудрие. Катары отрицали существование святых, святых икон и реликвий, не чтили Ветхий Завет, но признавали книги Нового Завета. Христос рассматривался ими не как спаситель, умерший на кресте во искупление грехов, но как эманация божественности, которая снизошла на землю, чтобы открыть людям глаза на их истинное положение. Господь никогда не воплощался во плоти, а его телесный облик, как и распятие, был иллюзией. По этой причине катары отвергали святость креста — духовного символа христиан. Для них крест был лишь орудием пытки, с помощью которого Римская церковь совратила миллионы людей, заставив их почитать ложного идола.

Они не признавали церковных таинств, в особенности крещения и брака. Крещение считали бесполезным, ибо оно проводится над младенцами, не имеющими разума, и никак не предохраняет человека от грядущих грехов. Злой бог, а это Иегова — бог Ветхого Завета, произвёл различие между полами, между тем как в Новом Завете сказано, что во Христе нет ни мужского пола, ни женского. Неудивительно, что мужчины и женщины были для катаров равноправны.

Катары обличали пороки католического духовенства и римских пап и создали собственную церковную организацию, которую противопоставляли Католической церкви. При посвящении они обязывались не убивать, не лгать и не отрекаться от своей веры «из страха воды, огня или любого другого вида наказания», и поэтому еретики не боялись смерти, что показали дальнейшие события, когда они мужественно принимали сожжение на костре.

Воззрения альбигойцев восходили к учению персидского пророка Мани, обвинённого в ереси и казнённого иранским шахом в конце III века. Его последователи (манихеи) разошлись по свету, проповедуя доктрину, согласно которой земля наша представляет собой поле постоянной борьбы между силами добра и зла, света и тьмы, Бога и дьявола. Окружающий материальный мир есть порождение дьявола, а истинное предназначение человека — содействовать торжеству духа и добра.

Впервые учение, близкое катарам, было замечено в середине X века в далёкой Болгарии, где в то время жил поп Богомил, личность весьма загадочная. Слова его всколыхнули всю страну, ведь он открыл людям то, что долго скрывали от них. Он объяснял, почему испокон веков льются кровь и слёзы людей, и никто не скажет, отчего так беспомощен Господь. А всё потому, что духовенство боится говорить, что есть два бога: добрый и злой — Господь и Люцифер. Первый сотворил душу, второй — тело. Богомилы были очень популярны в Европе. Они вскоре проникли в благоденствовавший Лангедок, где их учение превратилось в силу, способную вытеснить католическую религию из Европы.

Страхи папы римского

В страхе перед широким распространением сектантского движения, грозившего вырвать из рук церкви такой лакомый кусок, как Южная Франция, папа римский призвал рыцарей северной части Франции, искавших случая за счёт грабежа богатых соседей наполнить свои скудные закрома, к крестовому походу против альбигойцев. Ради этой карательной экспедиции была учреждена инквизиция, после чего всякое сомнение в догматах веры стало в западном мире смертельно опасным.

В 1208 году, не желая более мириться с захватившей Лангедок ересью и с оскорблениями в адрес Рима и самого Иисуса Христа, папа Иннокентий III потребовал от графа Тулузского Раимунда VI наказать непослушных подданных. Но могущественный граф отказался, и тогда папа объявил крестовый поход (в союзе с французским королём) против еретиков.

Предводителем крестоносцев стал жестокий рыцарь Симон де Монфор. Он захватил Альби и Тулузу. Еретиков убивали и жгли на кострах тысячами. В один день в Безье перебили 20 тысяч человек, большинство которых составляли женщины, дети и старики.

«Святой отец, как отличить катаров от добрых католиков?» — спросил какой-то солдат папского легата Арнольда Амальрика, сопровождавшего воинство Монфора. «Убивайте всех: Бог узнает своих!» — ответил легат. Безье горел три дня.

Во время 20-летней кровопролитной войны крестоносцы истребили свыше миллиона мирных жителей, превратив цветущие города и селения в руины. Крестоносцы победили. Остатки альбигойцев были истреблены инквизицией в конце XIII — начале XIV века. Полностью погибла уникальная средневековая материальная и духовная культура Лангедока.

Из ряда городов были изгнаны поголовно все жители, а их имущество раздали крестоносцам. Так же поступили с жителями Каркассона. Правивший городом-крепостью молодой виконт Раймунд Роже Транкавель открыто выступал на стороне альбигойцев — он укрывал еретиков за мощными стенами замка. В результате многодневной осады Каркассона крестоносцами городские стены были проломлены и город взят, а виконт умер (по другой версии, был убит) в заточении.

Последний оплот

Последний боевой штаб альбигойцев находился в замке Монсегюр. Расположенный в горах, почти на вершине остроконечного пика, замок казался неприступным. По преданию, Монсегюр возвели сами «совершенные». Они построили его в виде пятиугольника, имевшего по диагонали 54 метра, а в ширину — 13 метров. Здесь в глубокой тайне совершались ими неведомые ритуалы и в тайне от всех, даже от посвящённых, хранились некие духовные сокровища альбигойцев и, как они уверяли, чаша Святого Грааля.

Три сотни воинов, составлявших гарнизон крепости, противостояли 10 тысячам крестоносцев почти год. Объединившись вокруг своего престарелого перфекта Бертрана д’Ан Марти, они готовились принять мученическую смерть.

Однажды ночью крестоносцы втащили на скальную площадку тяжёлую катапульту и забросали замок камнями. Эти ядра и сейчас лежат у разбитых стен Монсегюра. Однако четверо «совершенных» сумели тайно покинуть крепость. Об этом под пытками сообщил трибуналу инквизиции комендант крепости Арно-Роже де Мирпуа, так как он сам организовал их побег. «Они унесли с собой наши сокровища, — утверждал де Мирпуа. — Все тайны катаров заключались в этом свёртке». Вероятно, в том числе, и чаша Грааля.

Обитель пала 16 марта 1244 года, а вскоре 257 уцелевших катаров взошли на костёр в месте, получившем название Поле Сожжённых.

Ирина СТРЕКАЛОВА