Битва, спасшая Элладу

Эта битва стала для античного мира рубежной. Персидское войско так и не смогло сокрушить разрозненные греческие полисы. Восток уступил Западу, и началась новая эпоха - эллинистическая.

Борьба персов и эллинов началась еще в середине V века до н. э., когда царь Кир покорил и включил в свою державу греческие полисы (города-государства) Малой Азии.

Дарий I замахнулся на саму Элладу, но посланное им войско было в 490 году до н. э. разбито афинянами при Марафоне. Его сын Ксеркс подошел к делу более основательно, собрав мощный флот и многонациональную армию для похода на Грецию.

Огромное воинство Ксеркса в 480 году до н. э. переправилось через Геллеспонт (пролив Дарданеллы) и вторглось в Грецию с севера, пополнившись контингентами из признавших власть царя племен и государств Балканского полуострова.

Были среди них и греки. Царь Македонии Александр I отправился в бой крайне неохотно и при случае «сливал» соотечественникам ценную информацию. Зато воины из полисов Беотии и, прежде всего, самого крупного города - Фив - буквально рвались в бой, рассчитывая поквитаться со своими старыми врагами - афинянами.

В борьбу с захватчиками вступила разношерстная и раздираемая внутренними склоками коалиция. Решающая роль в ней принадлежала спартанцам, чьи воины имели репутацию лучших в Элладе. Да и в количественном отношении их контингент был самым многочисленным. Вторая позиция принадлежала располагавшим самым сильным флотом афинянам.

При Фермопилах персы разбили передовые греческие части и полностью уничтожили героически погибший в бою отряд из 300 спартанцев во главе с царем Леонидом.

В живых из горсти героев остался только один воин - Аристодем, отосланный с поля битвы из-за болезни. Когда он объявился в родной Спарте, его заклеймили трусом, и он мечтал только о том, чтобы со славой погибнуть в новом сражении.

Прорвавшись в центральную Грецию, армия Ксеркса без боя взяла Афины, жители которых эвакуировались на остров Саламин. Главное войско греков отошло на полуостров Пелопоннес, соединенный с материком узким Коринфским перешейком.

Для Ксеркса главная проблема заключалась в том, что его огромное войско требовалось чем-то кормить, а, следовательно, борьбу надо было завершить как можно быстрее. Однако, располагая примерно вдвое меньшими силами, более мобильные греческие суда смогли при Саламине разбить персидскую армаду.

Поняв, что выиграть войну одним ударом не получилось, Ксеркс отвел главные силы на родину, оставив в Греции часть сухопутных войск под командованием сатрапа Мардония.

Но и этой армии пришлось отойти для зимовки на север в дружественную Фессалию, и афиняне смогли вернуться в свой разрушенный город. Мардоний отправил к ним послов, предложив почетные условия сепаратного мира. Союзники афинян разнервничались, что, конечно, не способствовало единству коалиции.

Между тем весной 479 года до н. э. военные действия возобновились. Афинянам пришлось снова покинуть свой город, который по второму разу был разграблен противником.

Послав гонцов в Спарту, они популярно объяснили союзникам: либо вы нам будете помогать более активно, либо мы снова обсудим предложения Мардония. И тогда, обрастая контингентами из других городов, в поход выступило спартанское войско, возглавляемое Павсанием.

Противники сошлись в Северной Греции у беотийского города Платеи. Геродот, описавший ход битвы по горячим следам, общую численность греческого войска определил в 108 тысяч и при этом подробно перечислил все входившие в него контингенты. Геродота более поздние историки часто ловили на преувеличениях. Но, сопоставив по другим источникам мобилизационные возможности тогдашней Эллады, более поздние историки сочли цифру вполне убедительной. Во что они не поверили, так это в названную Геродотом цифру персидского войска - 350 тысяч.

Еды, чтобы прокормить такую ораву, не доводя до ручки греческих союзников, достать Мардонию было просто негде. К тому же исследованное археологами место расположения лагеря персов никак не подходило для столь громадного войска. Вердикт оказался суровым - численность армии Мардония составляла от 80 до 120 тысяч.

И сразу возник вопрос: почему, располагая как минимум равными, если не большими силами, Павсаний никак не решался на битву, оказавшись вовлечен в нее только силой обстоятельств? Ведь его войско тоже нуждалось в провианте, да и сами греки хотели поскорее выкинуть захватчиков из Эллады.

Скорее всего, численный перевес был у Мардония, и далеко не все его воины жили в лагере. Так что цифра в 120 тысяч является минимальной. Но и 350 тысяч многовато. Надо полагать, истина находится где-то посередине.

При этом войско захватчиков состояло из трех неравных частей: собственно персов, подвластных им азиатских племен и греческих союзников, включая местных беотийцев. Хотя беотийцы тоже бывали разными. Жители Платей, например, присоединились к антиперсидской коалиции.

В любом случае поначалу инициатива принадлежала именно Мардонию. Впрочем, ни он, ни Павсаний в бой не рвались.

Пройдя через ущелье горы Киферон, греки расположились на возвышенностях. Персы решили выманить их на равнину, чтобы использовать свое превосходство в кавалерии. Конные отряды гарцевали напротив отдельных греческих подразделений, осыпая их стрелами и обзывая «трусливыми бабами». Насев на мегарцев, они почти обратили их в бегство, когда присланное афинским стратегом Аристидом подкрепление изменило ход боя. Один из гоплитов ударил копьем в пах коня вражеского предводителя Масистия, и тот скинул хозяина. Облаченный в золотой панцирь перс лежал на земле под градом ударов, пока один из гоплитов не добил его копьем.

Персидские всадники обратились в бегство. Вечером по греческому лагерю на колеснице возили труп Масистия, в то время как остригшие волосы в знак скорби азиаты стенали и плакали о своем предводителе.

Повеселев, греки, спустя пару дней, сменили позицию, развернувшись не к западу, а к востоку. Занятый спартанцами правый фланг остался на прежних хорошо защищенных склонах около удобного источника Гаргафия. А вот афиняне на левом фланге перешли на равнину, оказавшись в непосредственной близости от лагеря неприятеля.

Взаимное стояние растянулось на десять дней и объяснялось одинаковыми предсказаниями, полученными и Павсанием, и Мардонием. И тому, и другому жрецы пообещали победу, но только в случае, если они будут придерживаться оборонительной тактики.

Первым не выдержал Мардоний, у которого, видимо, ситуация с продуктами была хуже. А может, наоборот: его коннице удалось перехватить обоз из Пелопоннеса, и он решил, что, плотно поев, воины будут лучше сражаться.

Так или иначе, решение о наступлении было принято, и сразу после вечернего военного совета царь македонский Александр тайно съездил к соотечественникам, чтобы предупредить их о грядущей опасности.

Однако сражение снова оказалось отложено. Павсаний предложил Аристиду произвести рокировку - так, чтобы афиняне сражались с отборными персидскими войсками, а спартанцы - с греческими изменниками. Аристид согласился, но Мардоний и его персы тоже сделали рокировку, поскольку хотели непременно скрестить мечи со спартанцами.

Последовала еще одна аналогичная рокировка у греков и еще одна у персов. По ходу этих перемещений один из персидских отрядов захватил источник Гаргафию.

Происходившее смахивало на комедию, и не исключено, что дело объяснялось неладами внутри греческого войска. Мардоний, во всяком случае, времени зря не терял и, захватив ущелье Киферона, перерезал противнику доставку продовольствия.

Павсанию оставалось либо атаковать, либо командовать отступление, заняв позиции ближе к Платее. Он предпочел второе.

Вечером 8 сентября 479 года до н. э. находившиеся в центре и изнуренные беспрерывными наскоками конницы контингенты из небольших греческих городов Пелопоннеса начали отступать к Платеям. С наступлением темноты они заночевали в восточной части города у храма Геры.

Павсаний в это время только отдал приказ об отходе, но командир одного из отрядов Амомфарет заявил, что останется на месте и предпочтет погибнуть со славой подобно царю Леониду. В разгар спора прибыли посланцы от афинян, спрашивавшие, что им делать. Павсаний заявил, что спартанцы остаются на месте, и приказал Аристиду идти к нему на соединение.

Ближе к рассвету Павсаний опять передумал. Приказав двигаться к Платеям, он словно забыл об афинянах и проигнорировал призывы Амомфарета, которому оставалось только последовать за начальником.

Мардоний, увидев в рассветной дымке, что греки отходят, не осознал всего привалившего ему счастья; ведь противник не просто отступал, но еще и разделился на три части. Павсания с его спартанцами он принял за все греческое войско и, разумеется, бросился по их следу.

Погоня настигла спартанцев у храма Деметры Элевсинской. Павсаний послал гонца к афинянам и пелопоннесцам за помощью и приказал воинам выстроиться в фалангу, прикрывшись с тыла священной рощей. Засевшие под деревьями вспомогательные отряды, используя пращи, буквально засыпали наступающую персидскую пехоту камнями. Враг остановился, и в дело вступили лучники.

Камни летели в одну сторону, стрелы - в другую. Время от времени кто-то из стоявших на месте пехотинцев падал на землю, но рукопашная схватка все не начиналась. Павсаний молился и ждал, когда приносивший в жертву очередное животное жрец, взглянув на внутренности, сообщит, что есть шанс на победу. Наконец, предзнаменование оказалось удачным, и спартанцы пошли в атаку.

Здесь-то и сказалось преимущество греческой фаланги против нестройной толпы азиатских воинов. Орудуя двухметровыми копьями и при необходимости пуская в ход мечи, воины Павсания теснили ряды неприятеля. В этой жестокой сече пали упрямец Амомфарет и последний из 300 спартанцев Аристодим, искавший смерти.

Мардоний решил охватить фланги греков, пустив в дело всадников саков, но они так и не смогли сломить сопротивление подневольных спартанских илотов. Один из них, некий Аимнист, метнул камень прямо в лоб Мардонию, и тот рухнул мертвым на землю.

Вероятно, именно его гибель и стала сигналом к повальному бегству, в которое оказались вовлечены так и не успевшие даже поучаствовать в битве отряды. Относительно спокойно и без потерь удалось отступить только 40-тысячному (по Геродоту) корпусу Артабаза.

Пока происходило главное сражение у рощи Геры, спешившие на помощь спартанцам афиняне подверглись нападению служивших персам соотечественников. Несмотря на пятикратное превосходство противника, Аристид сумел нанести ему поражение. Благо убежденности в своей правоте у врага не было, а македоняне сразу покинули поле сражения.

Однако беотийская конница не только отошла в полном порядке, но по дороге еще разгромила четырехтысячный отряд пелопоннесцев, поспевший к шапочному разбору. Так что если спартанцы и афиняне получили свою долю славы, то их союзники из небольших городов, наоборот, понесли поражение, потеряв каждого восьмого воина.

Однако частная неудача не смогла изменить главного. Объединившись, спартанцы и афиняне заняли вражеский лагерь, а персидское войско оказалось рассеянным. Уцелевшие отряды пришли в себя только на берегах Геллеспонта.

Дмитрий МИТЮРИН