Измаил на Евфрате

Взятие в январе 1916 года Кавказской армией турецкой крепости Эрзерум стало самой, пожалуй, невероятной победой, одержанной войсками Антанты в Первой мировой войне. Не случайно генерала Николая Юденича тогда сравнивали с Суворовым. Мощь вражеской твердыни вызывала ассоциации со штурмом Измаила, а суровые природные условия - со Швейцарским походом.

Крупнейший город азиатской Турции Эрзерум считался хранителем древних традиций османской доблести. Еще более важным было его стратегическое значение. Здесь «запирались» ворота в Пассинскую долину и долину Евфрата, а также сходились важные пути на Батум, Ольты, Ардаган, Муш, Битлис, Трапезунд.

Русские войска брали Эрзерум дважды. В 1829 году части генерала Ивана Паскевича торжественно вошли в город, разгромив на подступах к нему две турецкие армии. А в 1878 году в качестве «залога» до заключения мира его занял отряд генерала Василия Геймана.

В Первую мировую войну Эрзерум был уже не столько городом, сколько центром сложной системы укреплений. С утратой этого узлового пункта вся турецкая линия фронта развалилась.

Разумеется, командующий Кавказской армией Юденич мечтал овладеть подобным призом. Впрочем, в его ситуации наступление было лучшим способом обороны.

1915 год заканчивался для Антанты неудачно. Войска центральных держав оккупировали Сербию. Британцы сворачивали Дарданелльскую операцию. В Месопотамии английский корпус генерала Таунсенда потерпел поражение у Ктесифона. Союзники, как водится, просили русских отвлечь неприятеля, хотя никаких пополнений в Кавказской армии не ожидалось. Снабжалась она вообще по остаточному принципу, поскольку успешно выполняла поставленные задачи. Да и вообще считалось, что русские должны побеждать турок даже с меньшими силами и под командованием посредственных генералов.

Николай Николаевич Юденич таковым не был, а потому понимал, что именно зимой 1915-1916 годов ему надо переходить в наступление. В противном случае по весне противник перебросит с других фронтов освободившиеся части, и тогда придется самому сидеть в обороне, растягивая войска в тонкую линию.

Наступление зимой, да еще против Эрзерумского укрепрайона, выглядело безумием, но Юденич подошел к делу обстоятельно. Особое внимание уделялось теплому обмундированию, комплект которого включал валенки, ватные шаровары, полушубок, папаху с назатыльником. Заказывались дополнительные партии белых маскировочных халатов и даже специальные очки для защиты глаз от сверкающего снега.

Перемещения войск маскировались под учения. С подходом дополнительных сил фронтовые подразделения демонстративно отводились в тыл, а ночью тайно возвращались обратно. За четыре дня до наступления на всех дорогах и тропах прифронтовой зоны были выставлены караулы, введены специальные пропуска, а отправка личной корреспонденции приостановлена вплоть до специального распоряжения. Таким образом, весь район Ольты - Карс - Кагызман, где происходило сосредоточение ударной группы, оказался изолирован от внешнего мира.

Эти меры дали свои результаты. Буквально накануне сражения командующий противостоящей Юденичу 3-й турецкой армией Махмуд Камиль и его начальник штаба полковник Гюзе с чистой совестью отбыли в отпуск.

И все равно, сколь бы тщательно ни готовилась операция, риск оставался значительным, поскольку сидевший в обороне противник мог рассчитывать еще и на такого грозного союзника, как природа.

На севере левый фланг 3-й армии был защищен хребтом Понтийского Тавра, а правый (южный) фланг прикрывался горным массивом Драм-Дага. Прорвать эту позицию можно было только фронтальным ударом, который предстояло наносить 2-му Туркестанскому корпусу генерала Пржевальского и 1-му Кавказскому корпусу генерала Калитина. Решающая роль отводилась 4-й Кавказской стрелковой дивизии генерала Воробьева.

Чтобы помешать противнику перебрасывать силы, удары наносились и на смежных с эрзерумским направлениях. Так, 4-му Кавказскому корпусу де Витта предстояло наступать на Муш, а Приморской группе Ляхова - к побережью. Батумский отряд кораблей должен был активизировать нападения на вражеские транспорты и угрожать главному черноморскому порту Трапезунду.

Но когда 7 января 1916 года начавшие наступление войска Пржевальского взяли передовые окопы на горах Гай-Дага, заменявший уехавшего командующего Керим-паша, забыв и про Трапезунд, и про Муш, начал стягивать к угрожаемому участку все имеющиеся под рукой силы. Ошибка заключалась в том, что в бой он бросал их малыми порциями. Перемалывая врага, туркестанцы, хотя и с потерями, но продвигались вперед и добрались до укрепления с грозным названием «Орлиное гнездо».

12 января в бой двинулась вся Кавказская армия. Особенно жестокая схватка разгорелась за Азап-Кейскую позицию. Во вьюжную ночь на 13 января (когда по старому юлианскому стилю в России отмечался Новый год) здесь полегла половина 154-го Дербентского полка. Из строя выбыли все штаб-офицеры, так что в решающую атаку солдат повел полковой священник протопоп Смирнов. В этом бою он лишился ноги. Но фронт стрелки все же прорвали, выйдя в тылы противника.

Спустя двое суток они спустились в Пассинскую долину, овладев селением Кепри-Кей. За ними, расширяя прорыв, двигались другие соединения Кавказской армии, которые, выйдя к хребту Деве-Бойну, 19 января завершили первый этап операции.

Два русских корпуса разгромили три турецких, потеряв убитыми и ранеными около 20 тысяч человек против примерно 25 тысяч у противника. Пленных взяли около 7 тысяч.

Наступление Кавказской армии приостановилось, и началась перегруппировка. Впереди был штурм главной эрзерумской позиции, необходимость которого Юденичу еще предстояло доказать наместнику на Кавказе великому князю Николаю Николаевичу.

Два Николая Николаевича - и великий князь, и Юденич - были опытными военными. До августа 1915 года великий князь являлся главнокомандующим русской армии, пользовался популярностью в войсках, но был снят с должности после серии неудач, после Горлицкого прорыва австро-германцев. Должность наместника на Кавказе позволяла ему оставаться в большой политике, и он, разумеется, не хотел рисковать, боясь оказаться в положении «стрелочника».

Юденича такие соображения не волновали, и после бурных объяснений он выразил готовность взять на себя всю ответственность за успех или провал операции. Командарм лично руководил действиями авиаотряда, осуществлявшего аэрофотосъемку вражеских позиций. Разработал методику обучения войск действиям в высокогорной местности, формировал при действующих на главных направлениях полках штурмовые отряды с дополнительной полевой артиллерией и пулеметами.

На титаническую работу, касающуюся подготовки наступления на Эрзерум, отводилось всего две недели. Естественно, когда срок настал, многие командиры просили отложить операцию хотя бы на двое суток. Юденич не без сарказма заметил, что готов отложить ее на 5 минут - с 23:00 до 23:05.

Позиции, которые предстояло штурмовать, на карте напоминали букву Z с верхней (северной) перекладиной - хребтом Гяур-Даг (Собачьи горы) и нижней - хребтом Палантекен.

Диагональную перекладину образовывали горы Деве-Бойну, а сам город Эрзерум находился в 10 километрах за «нижним углом буквы». При этом Деве-Бойну был превращен в сплошную линию обороны с мощными каменными фортами, приспособленными для круговой обороны. Пространство между ними защищалось рвами, валами, артиллерийскими батареями и пулеметными гнездами. Общая длина укрепленных позиций составляла около 40 километров.

Основной удар Юденич нацеливал на «верхний правый» угол, захватив который, рассчитывал выйти в тыл противника и далее двигаться на Эрзерум вдоль противоположной стороны хребта Деве-Бойну.

Наступление началось 11 февраля при температуре -20° мороза после одиннадцатичасовой артподготовки. В ночной темноте, усугубленной метелью, турки вели огонь практически вслепую. А русские карабкались по обледенелым склонам и увязали в сугробах.

Основные бои разгорелись на вершинах, так что раненых и обмороженных спускали, используя вместо саночек полотна палаток. Ударная колонна Чаплыгина завязла в снегах нагорья Карга-Базар, прикрывавшего подходы к Гяур-Дагу, но к утру все же добралась до первого из фортов - Кара-Гюбек, стены которого были взорваны саперами. Следующим был форт Тафта, прикрытый редутами и проволочными заграждениями. Его предпочли просто обойти, с ходу взяв следующий форт - Долан-Гез (его русские уже брали в кампании 1877 года: и тогда, и в 1916 году отличилась 10-я рота Бакинского полка, в обоих случаях потерявшая своих командиров).

Турки пытались контратаковать, и шесть рот бакинцев штыками и гранатами отбили восемь атак противника. К утру один из снабженцев сумел привести несколько осликов, нагруженных мешками с патронами, так что, когда неприятель сунулся в очередной раз, его встретили убийственным огневым шквалом.

К 13 февраля, преодолев горные кручи, основные силы 1-го Кавказского корпуса начали спускаться в долину. Если точнее, пехотинцы просто съезжали на заднем месте и сразу атаковали подступы к форту Тафта. Турки в этот момент пытались отбить Долан-Гез и пропустили момент, когда части наступающих обложили еще один форт - Чобан-Деде. Взять его с ходу тоже не получилось, но о контратаках противник уже не думал.

Исход сражения определился 14 февраля, когда донские пластуны и туркестанцы захватили форт Тафта. В отчете штаба Кавказской армии сообщалось: «Штурмовые колонны взбирались местами на почти отвесные обледенелые склоны фортов и батарей, прорывая ряды колючей проволоки, осыпаемые свинцом. Дербентцы и елисаветпольцы к рассвету взяли штурмом форт Чобан-Деде, а затем весь массив с 8 промежуточными батареями, захватив 42 орудия». Прежде чем стать трофеями, эти пушки били картечью в упор по атаковавшим их дербентцам.

Северная часть турецкой обороны обрушилась, и Юденич, решив не трогать пока Эрзерум, приказал введенной в прорыв коннице взять еще западнее - на Аш-Калу. Почувствовав, что готовится грандиозный «котел», турки не стали защищать оставшиеся форты (Узун-Ахмет, Кабурга, Ортаюнов, Сивишик) и сам Эрзерум, начав отступление, ничем не отличающееся от бегства.

В 5 часов утра 16 февраля передовые части Кавказской армии вошли в город. В этот же день Сибирская бригада взяла Аш-Калу, перерезав туркам основные пути отхода. Остаткам девяти вражеских дивизий пришлось выбираться из окружения окольными тропами, бросая артиллерию и снаряжение, сдаваясь небольшим отрядам преследователей или замерзая на горных отрогах.

3-я турецкая армия оказалась практически полностью уничтоженной, а великий князь Николай Николаевич отстучал императору телеграмму: «Господь Бог оказал сверхдоблестным войскам Кавказской армии столь великую помощь, что Эрзерум после пятидневного беспримерного штурма взят».

Во время парада в Эрзеруме наместник, выйдя на площадь, снял папаху перед солдатами, а потом поклонился в пояс своему тезке.

Юденич последним из русских военачальников получил за эту победу полководческий орден Святого Георгия 2-й степени.

Дмитрий МИТЮРИН