Запретная любовь

После Октябрьской революции регулирование семейных отношений в Советском Союзе строилось на основе тезиса В.И. Ленина, гласящего, что «отношения между людьми в браке личны и сугубо индивидуальны, в них участвуют двое, и возникает третья, новая жизнь». Об интернациональных браках тогда не думали по причине отсутствия иностранцев.

Ситуация изменилась после окончания Великой Отечественной войны. Дело в том, что и во время боевых действий, и после, находясь в составе оккупационных войск за пределами СССР, советские солдаты и офицеры заводили военно-полевые романы с местными фрау и пани, которые зачастую заканчивались браками. И это при том, что на родине оставалось значительное количество вдов. С другой стороны, девушки и женщины, угнанные на принудительные работы в Германию, тоже часто находили там свою любовь и по понятным причинам возвращаться домой не собирались. В результате рост населения в Советском Союзе, с учётом человеческих потерь на фронтах, оказался на критическом уровне.

И вот тогда появился Указ Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1947 года, запрещающий браки советских граждан с иностранцами. По одной из версий, его принятие было форсировано после того, как Сталин прочитал роман И. Эренбурга «Буря», героиня которого вышла замуж за француза. А попытки нарушения указа карались по печально знаменитой 58-й «антисоветской» статье Уголовного кодекса. После смерти «вождя народов» указ был формально отменен, но для пресечения попыток «низкопоклонства перед Западом» использовались тайные схемы противодействия. Например, увольнение, препятствие в трудоустройстве, высылка в отдалённые районы по надуманным причинам.

Во время правления Л.И. Брежнева Семейный кодекс официально разрешил браки советских граждан с гражданами других стран. Но существовали разнообразные отговорки вроде того, что «советская женщина, вышедшая замуж за иностранца, оказавшись за границей в непривычных условиях, чувствует себя плохо и подвергается дискриминации». В те годы каждое второе промышленное предприятие имело статус «почтового ящика», работающего на нужды военно-промышленного комплекса. Поэтому 100% работников, взятых на работу, дав подписку о неразглашении государственной тайны, получали так называемый «допуск», который автоматически лишал возможности «секретоносителя» выезжать за границу без разрешения компетентных органов. А «органы», в свою очередь, по понятным причинам его не давали. В середине 1940-х годов в СССР произошёл казуистический случай, продемонстрировавший всю абсурдность сложившегося положения.

Вряд ли предполагала 18-летняя Лида Лесина, как изменится её жизнь после решения о переезде из калужской провинциальной глубинки в Москву. Верхом её мечтаний было устроиться делопроизводителем, но судьба распорядилась по-другому: Лиде вдруг предложили работу в… Министерстве иностранных дел. Понятно, что не дипломатом, а горничной. Девушка была не только исполнительной и приветливой, но и на редкость красивой, поэтому не удивительно, что в неё влюбился Альваро де Эредия, сын чилийского посла Луиса Окампо. Судя по всему, у молодых людей чувства были взаимными, и в конце 1946 года они отправились в загс, где официально зарегистрировали брак. Но свадебному путешествию в Чили, которое молодые запланировали на следующий год, состояться было не суждено, поскольку на свет появился вышеупомянутый указ. А спустя полгода, в октябре, МИД Чили объявил о разрыве дипломатических отношений с СССР, поскольку «красные заговоры ведут к превращению Чили в форпост Коминтерна на континенте». Теперь оставалось только эвакуировать дипломатов.

Но это оказалось непростой задачей. Доктору Окампо и членам его семьи препятствий тоже никто не ставил, а вот Лидии выезд запретили. И тогда посол встал на дыбы — уехать из Москвы без невестки он отказался. В Сантьяго тоже пошли на принцип, не разрешив выехать советскому послу Дмитрию Жукову. Ситуация, как говорят шахматисты, сложилась патовая. Дипломатических миссий уже нет, а послы есть. Один не может, а второй не хочет уехать. Поскольку экс-послу в продлении договора найма на квартиру было отказано, то сеньор Окампо перебрался вместе членами семьи, включая Лесину, в номера гостиницы «Националь».

Наши чиновники через родственников попытались уговорить Лидию развестись с мужем, но это привело к противоположному результату — строптивица заявила, что готова отказаться от советского гражданства. Этого ещё только не хватало!

Решить проблему попытались министр внутренних дел Круглов, министр иностранных дел Вышинский и министр государственной безопасности Абакумов.

Первый с присущей ему прямолинейностью предложил насильственно вытащить «изменницу родины» и по соответствующей «контрреволюционной» статье Уголовного кодекса отправить в ГУЛАГ. Осторожный Вышинский запротестовал: жилище дипломата обладает правом неприкосновенности, и подобный наскок приведёт к скандалу мирового масштаба. Да к тому же свадьба состоялась до принятия указа о запрещении брака с иностранцами, а, как известно, закон обратной силы не имеет.

Главный чекист вообще мрачно молчал, поскольку у него уже были схожие ситуации. Сначала он был вынужден «не заметить», как страну покинула советская гражданка Тамара Вегер, вышедшая замуж за старшего сына премьер-министра тогда ещё дружественной СССР Демократической Федеративной Республики Югославия Иосипа Броз Тито. Потом он получит публичную пощёчину от актрисы Татьяны Окуневской, попытавшись её поцеловать в номере гостиницы «Националь» на одном из приёмов. И вот после премьеры в столице Югославии фильма «Ночь над Белградом», где Татьяна сыграла главную роль, красавице стал оказывать недвусмысленные знаки внимания только что овдовевший маршал Тито, обещая для начала создать для неё киностудию. Впрочем, актриса стать его очередной женой не пожелала, оставив в числе платонических друзей, зато обратила свой взор на югославского посла в Москве Влада Поповича, с которым у Окуневской начался бурный роман с перспективой на скорую женитьбу. Так что и она в этом плане была «неприкасаемой».

Единственным, кто мог разрулить ситуацию, был товарищ Сталин. Но никто из участников совещания не решился явиться к нему на доклад. Ведь генсек непременно задаст вопрос: «А что по этому поводу думаете лично вы, товарищ?…». Поэтому решили положиться на русское авось и сделать вид, что ничего не произошло.

Прошло 2 года. За это время чилийский президент Видела тоже пытался разрубить «гордиев узел». Сначала уговаривал строптивого дипломата всё-таки уехать с семьёй, но без невестки. И в итоге, поняв бессмысленность своих увещеваний, назначил Окампо посланником в ООН. Но дипломатическая неприкосновенность «чилийских» номеров в «Национале» продолжала иметь силу, поскольку Альваро был принят на работу в аргентинское посольство.

Единственное, что могла предпринять в новой ситуации советская сторона, так это организовать психологическую атаку на дипломата: ночные телефонные звонки, задержки с доставкой трапезы из ресторана, грубость обслуживающего персонала. Но не больше, поскольку доктор Окампо пожаловался в Юридический комитет ООН, а тот взял ситуацию под свой особый контроль. Однако даже после этого вопрос не разрешился, и Лидия продолжала оставаться добровольной узницей гостиничного номера.

В 1951 году Абакумова арестовали и через несколько лет расстреляли. Пришедший ему на смену новый министр государственной безопасности Семён Игнатьев тоже по «делу Лесиной» предложить ничего толкового не смог.

Ситуация разрешилась только после смерти «вождя всех народов» в марте 1953 года и отмены указа. Теперь узница могла, ничего не опасаясь, выйти из надоевшего ей за б лет вынужденного заточения номера гостиницы. А спустя месяц супружеская чета уже была в Чили. Увы, как дальше сложилась семейная жизнь героев нашего повествования, история умалчивает.

Сергей УРАНОВ