Украина в огне

Партизаны внесли существенный вклад в победу в Великой Отечественной войне. Официальная советская пропаганда довольно быстро создала типичный образ партизана, под который подгонялись все реальные дела лесных отрядов. Однако далеко не все оказалось возможно привести к красивой, залакированной картинке «народного подвига».

В 1943 году известный кинорежиссер Александр Довженко написал сценарий фильма «Украина в огне». Сценарий рассказывал о немецкой оккупации Украины и судьбах людей, оказавшихся там. Идея фильма вызвала негодование самого Сталина. За свое творчество Александр Довженко чудом избежал лагерей. После смерти вождя кинорежиссер пытался затушить пепелище «Украины в огне» водой нового фильма «Поэма о море». Но когда он узнал правду о причинах строительства Каховского водохранилища - одного из целого каскада на Днепре, - больное сердце мастера кино не выдержало. Правда оказалась гораздо сложнее и непонятнее вымысла.

Уже в первые месяцы войны прагматичные люди на Днепре думали, как переждать войну с комфортом. Для этой цели весьма подходили партизанские отряды. С точки зрения стратегической и военной полезности они в районе Днепровских плавней были не очень и нужны. Но вмешалась идеология - если территория будет оккупирована врагом, обязательно должно быть народное сопротивление - и «народ» в лице руководящих лиц сельского и районного масштаба повалил в партизаны.

Начали организовываться партизанские базы. В плавни Днепра свозилось многое. По данным краеведа Ищенко, только для Апостоловского партизанского отряда в плавни было завезено 4 автомобиля, 25 велосипедов, 27 коней, 2 тонны муки, 10 центнеров сала, 70 килограммов меда, 5 центнеров мяса, а также 6800 рублей денег. Свозилось все. Оно и неудивительно. Ведь командиром отряда стал начальник финотдела, а комиссаром - председатель райпотребсоюза. А вот оружие и боеприпасы надлежало добыть у захватчиков.

По состоянию на середину августа 1941 года в Днепровских плавнях пребывали Апостоловский, Никопольский, Криворожский, Дмитровский и Харьковский партизанские отряды. В сентябре прибыл военный партизанский отряд №1080.

Всего в плавнях находилось около 600 человек. В августе 1941 года Днепровские плавни посетил корреспондент «Красной Звезды» Теодор Лильин с заданием описать боевые дела партизан. То ли дел особых не было, то ли принимали столичного военкора слишком радушно, но в репортажах его тянуло на пасторальные картинки: «На многих тысячах гектаров раскинулись Днепровские плавни. Лоза, верба, высокие зеленые травы создали здесь речную тайгу. Чужой человек в плавнях обречен на погибель. За два шага от вас могут затаиться люди, и вы этого не заметите... Много зеленой ряски, водяных лилий, серебристых верб... Нас осторожно окликают часовые. Пароль, и мы в партизанских владениях...»

Природа, увы, внесла коррективы в партизанские будни - наступила зима, опали листья. Теперь плавни легко просматривались с воздуха. По донесениям разведотдела штаба 9-й армии во главе с майором Александром Мельничуком (он же «майор Соколов»), во время карательной операции немцы в плавнях взяли в плен несколько сотен человек. 99 человек были расстреляны, остальные распущены по домам с обязательной подпиской не ходить в плавни без разрешения новой немецкой власти.

Но плавни по-прежнему притягивали людей, которые были не в ладах с оккупантами и которым просто некуда было податься. Это были окруженцы, дезертиры и совсем зеленые подростки, не желавшие добровольно ехать на работу в Германию.

К 1943 году люди все отчетливее стали понимать, что СССР выигрывает войну. Тогда многие озаботились тем, чтобы как-то оправдать свое пребывание на оккупированных территориях. Партизанские отряды подходили для этого как нельзя лучше.

Потребность в партизанах возникла не только у тех, кто в 1941 году поступил на службу к оккупантам и теперь срочно искал связи с подпольем, чтобы оправдаться перед советской властью. Партизаны оказались нужны и самим оккупантам: карательные операции против «бандитов» оправдывали пребывание в тылу. Замерзать где-то в окопах очередного Сталинграда солдатам вермахта не хотелось.

Тем временем в плавнях тихо сидели отдельные группы окруженцев, доедая отары овец, которых какой-то «мудрый» хозяйственник согнал туда в 1941-м во время эвакуации, но так и не эвакуировал. Окруженцев нужно было организовать и найти им врага, которого не жалко было уничтожить. Таким врагом оказались гитлеровские приспешники, удирающие на Запад с семьями и весьма солидным багажом. Этот багаж и вынуждал их бежать нелюдными местами.

Один из таких партизанских отрядов, объединенный из нескольких других, возглавил Герой Советского Союза, младший лейтенант Макар Ткачев. Звезду Героя он получил на финской войне, а Великую Отечественную встретил на западной границе. Но уже в августе 1941 оказался дома в селе Кут Днепропетровской области. Какое-то время мирно работал лесником в родном селе, иногда наведываясь в райцентр Апостолово. Там трудились на оккупантов его еще довоенные знакомые: начальник полиции Георгий Шемко (кстати, полный Георгиевский кавалер) и его заместитель Никита Штефан. Затем Ткачев решил заняться партизанской войной. Правда, иногда это было больше похоже на обычный грабеж на большой дороге.

Отрядом Ткачева был убит начальник полиции города Пятигорска. А потом еще несколько бургомирстров других городов, на свою погибель выбравших одиночное бегство через плавни, а не с отступающими регулярными частями вермахта. Наконец слух об этих делах докатился до Большой земли. Там решили узнать побольше о доселе неизвестных народных мстителях. Разведгруппа старшего сержанта Шеина (псевдоним Токарев) в составе 17 человек успешно приземлилась в плавнях и добралась до партизанского отряда. Вскоре в разведотдел штаба 4-го Украинского фронта была послана радиограмма: «Герой Советского Союза М.Л. Ткачев в 1941 году сдался в плен немцам со своей батареей и прибыл в родное село к отцу. Народ озлобленный против Ткачева. С целью упреждения предательства Ткачевым и его отцом они расстреляны». Так бесславно закончилась война для лейтенанта Ткачева. А все партизанское движение в Днепровских плавнях оказалось скомпрометировано.

«Партизаны» разбрелись, но свое дело не оставили. После окончания войны, зная, какие «награды» и «почести» их ожидают на Колыме, многие из плавней так и не вышли, продолжая промышлять разбоем. Некоторые местные «партизаны», раздобыв документы, подтверждающие звание фронтовика, возращались в родные села и райцентры.

После войны Днепровские плавни стали настоящей «костью в горле», которой постоянно давилась советская власть. Официальная трактовка о героизме партизан и зверствах фашистов над коммунистами, комиссарами и офицерами не вязалась с реальностью. Память многих тысяч еще хранила живые эпизоды минувшей войны. Тогда и решено было залить все водой, выселив целые районы и похоронив тем самым - казалось, навсегда, - вредную людскую память.

Александр Довженко писал в своем дневнике от 4 октября 1954 года: «Животворящее Каховское море ничего уже не скажет нашим потомкам о своей предыстории, вроде ее и не было вовсе... Почему правительство остановилось на Каховском варианте? Какие мотивы руководили умами вышестоящих? Не научно-технические, как это ни удивительно, а идеологические. Об этом говорили специалисты, писали докладные записки...»

А память жила, иногда опасно высовываясь из кухонных разговоров. В конце 1965 - начале 1966 года днепропетровская областная газета «Зоря» начала печатать страницы документальной повести Григория Мартыненка. Но вскоре публикации прекратились. Журналиста уволили из редакции за искажение фактов.

В 1971 году партизанское движение в плавнях изучал директор Апостоловского краеведческого музея Николай Загреба. Его сняли с должности и посоветовали молчать.

То, что Александр Довженко может снять «неудобный» с точки зрения идеологии фильм, а не агитку об очередной победе над природой в социалистическом обществе, видимо, поняли и руководители кинематографии СССР. За две недели до смерти, 7 ноября 1956 года, режисер записал в своем дневнике: «Сегодня убедился, что с постановкой "Поэмы о море" будет беда. Срезали 700 тысяч. Похоронить правду, спрятав концы в воду, гораздо дороже, чем о ней рассказать. Народ имеет много оснований ненавидеть нас всех за это...»

Марк РАППОРТ