100 грамм для храбрости

Ныне живущему поколению эта солдатская «чарочка» знакома в основном по песням времен Великой Отечественной. Слышали мы все и о знаменитых «наркомовских 100 граммах». Но 100 грамм эти вошли в солдатский (и не только) обиход раньше - еще до той войны.

В январе 1940 года, в разгар так называемой Зимней (Советско-финской) войны народный комиссар обороны Клим Ворошилов обратился к Сталину с предложением разрешить выдавать бойцам и командирам РККА по 100 граммов водки и 50 граммов сала в день ввиду тяжелых погодных условий (морозы на театре военных действий той зимой доходили до -40°). Сталин ни минуты не колебался - соответствующее распоряжение немедленно поступило в войска. При этом танкистам норма была удвоена, а летчикам было решено выдавать по 100 граммов коньяка. С 10 января по начало марта 1940 года красноармейцами было выпито более 10 тонн водки и почти 9 тонн коньяка. Именно тогда в обиход вошли словосочетания «ворошиловский паек» и «наркомовские 100 грамм».

Когда началась Великая Отечественная война, водка Красной армии понадобилась задолго до наступления морозов. Ее начали выдавать в войсках уже в июле 1941 года. Хотя официальное секретное постановление Государственного комитета обороны (ГКО) Сталин подписал только 22 августа. А 25 августа заместитель наркома обороны генерал-лейтенант интендантской службы Андрей Хрулев издал соответствующий приказ «О выдаче военнослужащим передовой линии действующей армии водки по 100 граммов в день». В приказе оговаривалось, что наравне с бойцами, сражающимися на передовой, водку должны получать также летчики, выполняющие боевые задания, и инженерно-технический состав аэродромов действующей армии.

Водку начали развозить по фронтам в железнодорожных цистернах. На местах ее переливали в бочки или молочные бидоны и отправляли в воинские части. После того как к весне 1942 года на фронтах сложилось тяжелое положение, в ГКО решили, что раздавать водку всем подряд не имеет смысла. Поэтому постановили: «Сохранить выдачу водки только военнослужащим частей передовой линии, имеющим успехи в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, увеличив норму до 200 грамм в день».

Сталин собственноручно внес поправки в этот проект, сохранив «наркомовскую чарку» только для тех частей передовой линии, которые вели наступательные операции. Остальным же бойцам на передовой она полагалась лишь по праздникам, конкретный перечень которых прилагался к постановлению. Показательно, что из списка праздников, в которые полагалось наливать, Сталин лично вычеркнул Международный юношеский день (был, оказывается, и такой). В ходе войны водочные нормативы корректировались еще не раз. Так, после Курской битвы, в конце августа 1943 года водку впервые стали получать части НКВД и железнодорожные войска.

Однако, если заглянуть в историю, сразу становится понятно, что традиция армейского винопития появилась задолго до наркомов и их приказов. Она пришла из далеких времен петровского парусного флота. Сырые кубрики, ветер и захлестывающие палубу волны, тяжелая работа с парусами требовали очень больших затрат физической и нервной энергии. А это, в свою очередь, требовало снятия напряжения и дополнительного «сугрева». Самыми простыми средствами для этого служили водка и ром.

Считалось, что промокшего матроса водка может спасти от простуды и воспаления легких. Правда, были и те, кто считал, что алкоголь, наоборот, увеличивает теплоотдачу, а стало быть, шансы простудиться лишь повышаются. Так что неизвестно, почему морякам все же удавалось избегать простуд - благодаря испитой чарке или своей морской закалке.

А что, собственно, представляла собой эта пресловутая российская чарка? Чарка вмещала 1/100 ведра, а ведро (старинная русская мера жидкости) - это ни много ни мало 12,3 литра. Таким образом, чарку можно рассматривать как приблизительно 120 граммов хмельного напитка.

Старая поговорка гласит: «Умный в артиллерии, храбрый в кавалерии, дураки в пехоте, а пьяницы на флоте». И это не случайно: вероятно, сочинивший ее «дурак» немного завидовал военным морякам, безвозмездно получавшим алкоголь каждый день. В русском флоте ежедневная, так называемая «казенная чарка» во время плавания полагалась всем нижним чинам: матросам и унтер-офицерам.

В российских территориальных водах выдавали водку, в заграничном плавании - ром. Дневную дозу делили на две части: две трети в обед, одна треть - в 6 часов вечера. Делалось это по настоянию судовых докторов, которые справедливо полагали, что одномоментное употребление более 100 граммов алкоголя определенно наносит вред. Если не здоровью моряка, то уж точно - его работоспособности. По усмотрению командира корабля треть чарки вместо ужина можно было получить к завтраку. Это могло быть связано, к примеру, с необходимостью проведения авральных работ. При всем этом принятие чарки было делом сугубо добровольным. Редким трезвенникам полагалась какая-либо компенсация.

С парусного флота традиционная чарка перешла на паровые корабли, где служба матросская была несколько легче. Но и здесь перед обедом и ужином звучала боцманская дудка, баталер выносил ендову (медную емкость с водкой или ромом) и по списку выкликал членов экипажа. Соблюдался непременный ритуал: перед приемом чарки следовало снять шапку, осенить себя крестным знамением, а выпив, поклониться и передать емкость следующему. Закусывать или запивать не полагалось. В связке с этой традицией идет и «адмиральский час» - пара часов отдыха после работы, принятия чарки и полуденного обеда. Правило это свято соблюдалось на всех кораблях российского флота. Традиция сохранялась и после революции, бытует отчасти и в наше время.

Так все-таки помогали или мешали воевать «наркомовские 100 грамм»? Ответ на этот вопрос совсем не очевиден. Даже у фронтовиков, непосредственных участников событий, существуют различные мнения. Общепринято считать, что пили в Великую Отечественную войну много, особенно на передовой. Однако воспоминания фронтовиков на эту тему противоречивы.

Бывший старший лейтенант Федор Ильченко, арестовавший после победы в Сталинграде фельдмаршала Паулюса, утверждает: «Без спиртного победить было невозможно - мороз. Фронтовые 100 грамм стали дороже снарядов, они спасали от обморожения солдат, проводящих многие ночи в чистом поле на голой земле...»

Совсем иные воспоминания у Дмитрия Вонлярского, воевавшего в разведке морской пехоты: «На фронте перед атакой иногда давали 100 грамм, но у нас в батальоне с этим было строго. Считаю, что в боевой обстановке алкоголь "для храбрости" недопустим. Если ты трус, то напейся, не напейся - все равно им останешься. А если ты мужчина, то будешь им в любой обстановке...»

Так же неодобрительно отзывался о роли спиртного на фронте и Петр Тодоровский. На войне будущий режиссер был командиром взвода. Он вспоминал: «Конечно, перед боем ходили и раздавали бойцам водочку "для храбрости". На передовой появлялся бак со спиртом, и кому - 100 грамм, кому - 150. Те бойцы, кто постарше, не пили. Молодые и необстрелянные пили. Они-то в первую очередь и гибли. "Старики" знали, что от водки добра ждать не приходится».

Его поддерживает и другой режиссер-фронтовик Григорий Чухрай: «Нам в десанте давали эти пресловутые 100 грамм, но я их не пил... Однажды, в самом начале войны, мы крепко выпили, и из-за этого имели большие потери. Тогда я и дал себе зарок не пить до конца войны».

В общем, трудно сказать, чего было больше от этой фронтовой выпивки - пользы или вреда. Вероятно, не случайно маршал Жуков приказывал взрывать оставленные немцами цистерны со спиртом. И утверждения, что Советский Союз выиграл войну благодаря водке, смехотворны - пьяная армия небоеспособна по определению.

К концу войны, когда ее исход уже не вызывал сомнений, снабжение частей «горючим» прекратилось. Однако, к сожалению, многие ветераны уже не могли отказаться от привычных 100 граммов водки, что стало толчком для послевоенного роста алкоголизма в стране.

Анатолий БУРОВЦЕВ
Константин РИШЕС