Кузница революций и диктатур

В середине 1950-х годов эйфория от совместной победы Советской армии и западных стран над фашизмом ушла в прошлое. Началась холодная война, СССР требовались союзники, и именно поэтому, начиная с 1950-х годов, обучение иностранных студентов в СССР получило приоритет государственной программы...

5 марта 1946 года бывший премьер Великобритании Уинстон Черчилль в Вестминстерском колледже в Фултоне (США) произнес свою печально знаменитую речь, где обозначил бывшего военного союзника - СССР - как главного врага всего «цивилизованного» западного мира. Именно тогда закрутился маховик холодной войны. Ну а к середине 1950-х он уже был раскручен вовсю. Шла война идеологий и борьбы за сферы влияний в мире. Победить в этой войне мог лишь тот, кто поставит под контроль как можно больше регионов Земли. Решалось это двумя способами. С одной стороны, экономическими, а с другой (может быть, даже более важной) - подготовкой национальных кадров. Будучи хорошо образованными, они быстро продвигались в социальной и политической иерархии своих стран, занимали там высшие государственные посты. И, соответственно, отдавали свои страны под влияние того, кто их готовил.

О том, насколько для руководства страны была важна эта программа, свидетельствуют такие цифры.

Если в самом начале 1950-х в 10 городах СССР обучались 5,9 тысячи иностранцев, то к 1990 году, предшествовавшему развалу СССР, их число достигло 126,5 тысячи (третий показатель после США и Франции), и обучались они уже в 120 городах. Всего же с 1949 по 1991 год в советских вузах получили образование более 500 тысяч человек из 150 стран.

Нужно отметить, что в СССР в основном готовили инженерно-технические кадры для других стран. По этим специальностям обучались 53% иностранных студентов. Впрочем, готовились здесь и будущие политики, врачи, специалисты сельскохозяйственной сферы.

Главными городами, ставшими кузницами кадров для стран второго и третьего мира, были Москва, Ленинград и Киев.

Проанализировав национальный состав учащихся-иностранцев, вполне можно понять, на какие регионы распространялось геополитическое внимание руководства Страны Советов.

Понятно, что готовились кадры для стран Варшавского блока, который СССР держал под полным контролем. Однако не только их. Советский Союз сделал ставку на страны Африки, Средней Азии и Ближнего Востока. Например, студенты из Средней Азии составляли 27% всех иностранцев в наших вузах - второй показатель после восточноевропейских и балканских стран (33,2%). Учащиеся с Ближнего Востока и из Северной Африки составляли более 12%. После них шли будущие диктаторы Латинской Америки (11,8%).

Уровень, на который планировал распространить свое геополитическое влияние СССР, можно оценить, если назвать лишь несколько имен тех, кто получил образование в Советском Союзе. Среди них, например, глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас, бывший аспирантом в Университете дружбы народов. Этот же университет закончил президент Гондураса в 2010-2014 годах Порфирио Лобо. Президент Румынии в 1990-1996 и 2000-2004 годах Ион Илиеску учился в Московском энергетическом институте, президент Анголы Жозе Эдуарду душ Сантуш был выпускником Азербайджанского института нефти и химии.

Есть и интересные коллизии. Например, заместитель председателя Еврокомиссии Марош Шефчович свои знания и политические амбиции обрел ни где-нибудь, а в нашем МГИМО.

Список можно было бы продолжать, но не стоит перегружаться статистикой. Достаточно сказать, что СССР подготовил немало президентов и революционеров.

В 1960-е годы среди тех, кто имел отношение к обучению иностранных студентов, ходила такая поговорка: «Хочешь воспитать борца или коммуниста, отправь его на Запад. Хочешь воспитать буржуа - отправь его в Советский Союз».

Дело тут вот в чем. Конечно, иностранные студенты в СССР были на привилегированном положении, и их жизнь значительно отличалась от жизни обычных советских студентов.

Начнем с того, что существовало два типа иностранных студентов.

Первый - если в Советский Союз посылали учиться сына какого-нибудь африканского короля или ближневосточного шейха. В этом случае он находился на полном обеспечении своей страны или семьи, которая и за обучение платила немалые деньги.

Второй тип был гораздо более распространенным. СССР договаривался с той или иной страной, что готов обучить для нее будущие кадры научной, технической, медицинской или экономической элиты. Обговаривалась так называемая квота - сколько представителей этой страны едут в СССР получать высшее образование. Дальше шел долгий процесс отбора.

Сначала будущих студентов отбирали власти родной страны. Понятно, что в этом случае требовалось как минимум школьное образование. Например, для Африки один этот критерий значительно сужал круг кандидатов.

После этого каждый из претендентов проходил придирчивое собеседование в представительстве СССР.

Наконец, счастливчики были отобраны, и... для них наступал коммунизм, которого так и не дождались советские люди. Потому что СССР брал на себя абсолютно все расходы по обучению и жизни каждого из иностранных студентов. Их обеспечивали перелетами в Советский Союз и на родину, жильем в общежитиях, питанием, теплой одеждой и всем, что было необходимо для учебы.

В этом случае советские власти преследовали двоякую цель. Во-первых, стоило получше подготовить будущего управленца, чтобы он в будущем побыстрее занял на своей родине ключевой пост и «отблагодарил» страну, давшую ему такую возможность.

Вторая цель была, может быть, даже более важной, поскольку носила идеологическую подоплеку. Советские чиновники, которые отвечали за процесс отбора и дальнейшего обучения иностранцев, всерьез полагали, что их подопечные будут думать, что в СССР все живут так, как они, что этот «инкубаторский коммунизм» является не искусственно созданной системой, а стилем жизни всего советского общества, и значит - неоспоримым доказательством преимущества коммунистической идеологии перед капиталистической.

Поэтому чиновники пытались создать студентам максимально комфортные условия. «В Университете дружбы народов все делалось по высшему разряду, - рассказывал один из научных сотрудников Института всеобщей истории РАН. - Там были спецбуфеты. В ГУМе была закрытая секция, где отоваривалась номенклатура. Африканские студенты могли купить там теплые вещи на деньги, которые им выдавали помимо стипендии».

Если, скажем, сентябрьские поездки «на картошку» для простых ребят были вещью обязательной (за отказ можно было и из института вылететь), то для иностранцев это предлагалось «по желанию».

Это с одной стороны. А с другой - иностранных студентов любыми способами пытались оградить от контактов с окружающей реальностью. Например, преподавателям вузов, которые жили в коммунальных квартирах, запрещалось приглашать к себе домой иностранцев для факультативных занятий. Вводился и ряд других ограничений, которые казались эффективными советской номенклатуре, но были идиотскими по самой своей сути.

Конечно же, они подчас имели противоположный эффект. Доходило до того, что наивные иностранные студенты объединялись в «антисоветские группы», пытаясь бороться с несправедливой советской системой.

Их ловили. Конечно же, об уголовном преследовании речи не шло, просто высылали. Но к себе на родину они возвращались уже ярыми антисоветчиками, которые потом, повзрослев, становились или мирными буржуа, или недругами советской системы.

Остается добавить, что распад СССР привел к резкому сокращению числа иностранных студентов. Однако уже к 1996 году приток стал увеличиваться. В 2013 году в 750 образовательных учреждениях РФ училось около 250 тысяч граждан из 150 стран, из них свыше 40 тысяч - за счет федерального бюджета. И эта тенденция продолжается - сейчас в мире образование в современной России становится все более и более престижным.

Дмитрий ГРИГОРЬЕВ