История — это политика, которую уже нельзя исправить.
Политика — это история, которую еще можно исправить.





«Гражданин Капет»

Одним из самых грандиозных и кровавых событий мировой истории, несомненно, была Великая французская революция XVIII века. Многие историки считают, что этим катаклизмом Франция не в последнюю очередь обязана бездарному правлению короля Людовика XVI, который сам и стал ее жертвой.

Французский король Людовик XVI вступил на престол в возрасте 19 лет, имея хорошее «классическое» образование, но совершенно не зная страны, которой ему предстояло править. Он имел мягкий и незлобивый нрав и был исполнен лучших намерений. Однако способностями к управлению государством не обладал. Был нерешителен, слабоволен и подвержен влиянию своего окружения. Знаменитый немецкий писатель Лион Фейхтвангер писал о нем: «Его жизнь сложилась бы счастливо, родись он мелкопоместным дворянином, но по воле Божьей... ему суждено было стать абсолютным монархом Франции... Восседая на троне, он занимал место, для которого совершенно не подходил».

Отвергнутые реформы

Королева Мария-Антуанетта и братья (граф Прованский и граф д'Артуа) оказывали на Людовика XVI пагубное влияние.

Склонный к уединенным занятиям, он вынужден был много времени проводить при дворе, в увеселениях и различных церемониях. Мало интересуясь положением народа, на все смотрел глазами своих приближенных.

Французский двор сложился еще в XVII веке, при Людовике XIV, знаменитом «короле-солнце». Невозможно даже вообразить, каких гигантских затрат он требовал. Один лишь перечень придворных должностей занимал в Версальском альманахе 137 страниц - 14 тысяч позиций! Например, один из придворных далеко не первого плана, маркиз де Боршан, имел четыре годовые пенсии по одной тысяче ливров. За что же? В формуляре было сказано так: «1. За заслуги отца. 2. На том же основании. 3. По той же причине. 4. За то же самое». А ведь одна его пенсия была равна годовому доходу большого селения. Но были и миллионные пенсии!

Когда король робко высказывал мысль об экономии, родственники обвиняли его в презренном мещанстве.

Однажды прусский король Фридрих II посетил Версаль и был страшно удивлен образом жизни французского монарха. Вернувшись, он заметил, что будь он на его месте, первым своим указом назначил бы себе заместителя «по двору», а сам занимался бы государственными делами.

А ведь в распоряжении Людовика был блестящий реформатор - Жак Тюрго, который еще в 1774-1776 годах предложил план разрешения многих накопившихся проблем. Среди мер, намеченных «генеральным контролером финансов», было и разумное сокращение колоссальных привилегий французских дворян. Однако те сразу же приняли эти попытки в штыки и стали агрессивно требовать его отставки.

На Тюрго ополчились все. Верхушка ремесленных цехов - за стремление разрушить средневековые корпорации и ввести свободу предпринимательства. Духовенство - за поданный королю «Мемуар о веротерпимости». Мария-Антуанетта, непомерные траты которой Тюрго пытался ограничить, требовала у мужа посадить реформатора в Бастилию. Того же добивались и его братья. Людовик стал поддаваться давлению, избегать Тюрго. Тот был вынужден часами дожидаться приема и в основном письменно общаться с королем.

Вот выдержки из одного из его отчаянных писем: «Никогда не забывайте, государь, что слабость привела Карла I (английского короля. - Прим. авт.) на эшафот... Вас считают слабым, государь, и бывают случаи, когда я боюсь, нет ли на самом деле в Вашем характере этого недостатка... Пусть Вам наговорили, что у меня горячая и химерическая голова, но мне кажется, что все мною Вам сообщаемое не похоже на предложения сумасшедшего».

Тем не менее 12 мая 1776 года Тюрго был отправлен в отставку. Трудно сказать, что чувствовал молодой король, подписывая указ об отрешении от должности великого реформатора. Но, как оказалось, он ставил подпись под смертным приговором самому себе. Приговором, на котором пока отсутствовала лишь дата исполнения.

Поклон для народа

Казнь Людовика XVI

В полной мере натура Людовика проявилась в годы Великой французской революции. Когда в ночь на 15 июля 1789 года герцог Лианкур прискакал в Версаль, потребовал разбудить короля и сообщил ему о захвате Бастилии, тот спросил: «Это бунт?» На что последовал ответ: «Нет, сир, это революция!» Но, наверное, король так до самого конца и не понял, что же такое революция.

Посреди страшной лавины происходящих событий Людовик занимал колеблющиеся позиции - в зависимости от того, какая группировка оказывала на него влияние. Он то заявлял о поддержке всех нововведений, то выставлял себя поборником «старого порядка». То провозглашал, что навсегда соединен со своим народом, то пытался бежать из страны... И это вызывало у всех растущее презрение к нему.

Толпы парижских простолюдинов - санкюлотов - вскоре нашли себе развлечение. Однажды они подступили к королевскому дворцу Тюильри и стали кричать: «Гражданин Капет, выйди к нам!» Король вышел на балкон. Тогда закричали: «Поклонись своему народу!» - он поклонился. Ему бросили красный фригийский колпак - один из символов революции. Он надел его и снова поклонился. В этой толпе стоял простой артиллерийский лейтенант. Увидев кланяющегося короля, он презрительно бросил: «Какой трус! Что он делает?! Надо было разнести пушками 500-600 этих каналий - остальные разбежались бы сами».

Этого офицера звали Наполеон Бонапарт...

10 августа 1792 года, в решающий момент революции, когда жирондисты и якобинцы подняли в столице восстание, верные королю войска готовы были дать им отпор и сражаться до конца. Но Людовик опять заколебался. Австрийский писатель Стефан Цвейг писал об этих событиях: «Каждый раз, когда надо принять решение, этот... как бы ошеломленный любой ответственностью человек, чувствует себя совершенно больным. А можно ли ожидать мужества от солдат, если они видят своего вождя дрожащим от страха?» В результате солдаты стали брататься с восставшим народом и вместо «Да здравствует король!» стали кричать: «Долой толстую свинью!»

На четвертом году революции монархия была свергнута, а король отдан под суд. Он был признан виновным в «злоумышлении против свободы нации и общей безопасности государства» и приговорен к смертной казни через отсечение головы. Гильотина ждала Людовика 21 января 1793 года.

Последнее слово

В этот день на площади Революции (бывшая площадь Людовика XV, а сейчас - площадь Согласия) собралась огромная толпа народа. Все предвкушали увидеть короля жалким, униженным и растоптанным, охваченным диким страхом и молящим о пощаде.

Когда тюремная карета подъехала к помосту и Людовик Последний (как его окрестили после вынесения приговора) вышел из нее, он сразу же увидел топор гильотины. У многих несчастных от одного вида этой жуткой машины сразу же сдавали нервы, но король остался внешне спокоен. Он сам снял верхнюю одежду. Три палача окружили его, чтобы связать руки. Он попросил этого не делать, но те грубо настаивали. Тогда Людовик сказал: «Делайте, что хотите, я выпью чашу до дна».

Ступени эшафота были очень круты, и при подъеме связанному королю пришлось опереться на плечо священника. Каково же было удивление святого отца, когда на последней ступени Людовик оставил его плечо и твердым шагом прошел всю площадку! Он подошел к краю помоста и посмотрел на бесновавшуюся под ним толпу. И та вдруг затихла. Тогда король громким и твердым голосом произнес: «Я умираю невиновным в преступлениях, в которых меня обвиняют. Я прощаю виновникам моей смерти и прошу Бога, чтобы кровь, которую вы сейчас прольете, не упала бы никогда на Францию». Далее последовала казнь. Палач высоко поднял отрубленную голову... Многие очевидцы отмечали, что толпа, потрясенная мужественным поведением «гражданина Капета», покидала площадь в молчании.

Можно ли назвать загадкой истории то, что слабый и где-то даже трусливый человек вдруг принял смерть с удивительным достоинством и честью? Но на эшафоте стоял не просто человек - король. Людовик какое-то время искренне пытался играть в «равенство» и «братство», не очень понимая, что же это такое. Перед лицом смерти игры закончились, и вступил в силу тот кодекс чести «первого аристократа», который он впитал с молоком матери. Франция в тот день окончательно простилась со «старым порядком». И история распорядилась так, что прощание это обернулось не площадным весельем, а сценой, полной трагизма и благородства.

Александр САГОМОНЯН





Если вам понравилась статья, поделитесь пожалуйста ей в своих любимых соцсетях:
На Главную сайта "Загадки истории"

Главные рубрики сайта "Загадки истории"


Предыдущая     Дворцовые тайны     Следущая