Героизм на конвейере

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя», - этой христианской заповедью руководствовались русские солдаты (пусть даже неверующие), ценой жизни уничтожавшие врага, чтобы спасти своих товарищей.

Но есть и другой подход, когда боец изначально программируется на гибель. Таких солдат называют смертниками, или используют заимствованный у японцев термин «камикадзе».

Япония стала, пожалуй, первой страной, где такое индивидуальное дело, как «подвиг», решили использовать в качестве постоянного фактора.

В июне 1944 года при захвате американцами острова Сайпан из почти 40-тысячной японской группировки в плен попал лишь каждый десятый. В последние дни боев в самоубийственные атаки шли не только раненые, но и переселенцы, оружием для которых часто являлись бамбуковые копья. Японки, надев парадные кимоно, бросались с утеса, прижимая грудных младенцев или сталкивая вниз детей постарше. Иногда солдаты в ряд становились на колени, и офицер отрубал им голову, после чего вспарывал себе живот (совершал сеппуку). Руководитель обороны генерал Сайта указывал, что, идя на верную смерть, боец «должен взять для императора семь вражеских жизней». Однако в реальности американских военнослужащих погибло раз в десять меньше, чем японских.

При таком подходе терялся смысл героизма. И тогда героев решили готовить особо, укомплектовывая ими специальные подразделения, называемые тэйсинтай, что в переводе означало «добровольцы». Поскольку смерть за Родину и императора считалась почетной обязанностью, после гибели тэйсинтай становились национальными героями, входили в сонм покровительствующих Японии божеств, а их близкие пользовались почетом и уважением. Наибольшую известность из всех смертников получили летчики - камикадзе. Слово это переводится как «божественный ветер».

Первая атака камикадзе состоялась 20 октября 1944 года, когда пилотируемый смертником и вооруженный 200-килограммовой бомбой самолет врезался в крейсер «Австралия». Бомба не взорвалась, и корабль остался на плаву, хотя экипажу эта атака стоила 30 погибших.

Большинство камикадзе составляли 20-летние студенты университетов - то есть потенциальная элита нации, а общее их число в армии и на флоте достигло почти 4 тысяч.

Отправляясь в последнюю атаку, они выпивали чашечку саке, повязывали на лоб белую повязку, брали с собой в кабину катану. Считается, что в цель они врезались с криком «банзай» (дословно - «10 тысяч лет»), означавшим пожелание долголетия императорскому дому. Но в это, конечно, поверить трудно.

По японским данным, камикадзе удалось потопить 81 и повредить 195 вражеских кораблей. Американцы говорят о 34 потопленных и 288 поврежденных кораблях, не считая атакованных военных баз, мостов и других важных объектов.

В тени камикадзе оказались смертники, управлявшие кайтенами (в переводе - «воля небес») - гибридами торпеды и одноместной подводной лодки, длиной 15 метров, диаметром 1.5 метра и весом 8 тонн (включая 1.5 тонны взрывчатки). Работали такие аппараты на чистом кислороде, развивая скорость до 40 узлов.

Кайтены количеством от 4 до б штук прикреплялись снаружи субмарины-носителя. При обнаружении цели смертники по узкой трубе занимали места внутри этих плавучих гробов и двигались к противнику вслепую, получая распоряжения по рации. Перископ они могли поднять, лишь приблизившись к врагу на минимальное расстояние перед самой атакой. Кайтены, которые слишком долго находились в воде, подвергались коррозии и в решающий момент часто выходили из строя. Регулируя скорость и, соответственно, запас кислорода, смертник порой расходовал его раньше времени и задыхался.

В первом нападении, датированном ноябрем 1944 года, участвовали три субмарины с 12 кайтенами. Из них одна субмарина затонула вместе со всеми «детишками». Из восьми оставшихся торпед две вышли из строя при запуске, две утонули, две исчезли и одна, не дойдя до цели, взорвалась. Зато последняя торпеда смогла потопить танкер, что дало командованию основания считать операцию успешной.

По японским данным, было произведено 440 кайтенов, сумевших отправить на дно 34 вражеских судна. Самой известной их жертвой стал тяжелый крейсер «Индианаполис», потопленный 30 июля 1945 года. Успех оказался символичным, поскольку, как позже выяснилось, несколькими днями ранее на крейсере были доставлены компоненты атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Из 1199 моряков «Индианаполиса» в живых остались только 316.

Тэйсинтай необязательно имели в своем распоряжении такую технику, как самолет или торпеда. Пехотинцы-подрывники фукурю («драконы удачи») надевали водолазные костюмы, брали с собой мины на шесте и залегали на дно перед самой вражеской высадкой. Дождавшись, когда над ними окажется корпус вражеского катера или лодки, они производили взрыв, шестом тыкая в днище.

В пехоте существовали отдельные подразделения тэйсинтай, бойцы которых, обвязываясь динамитными шашками, бросались на неприятельскую бронетехнику или артиллерию, а иногда и просто в гущу солдат врага.

Впервые такие смертники отметились осенью 1944 года в Бирме, но больше всего их подготовили в ориентированной на борьбу с Советским Союзом квантунской армии.

Помимо отдельной бригады, в каждой дивизии имелось по батальону смертников, которые, в свою очередь, делились не на роты, а на отряды в составе группы управления (офицер, унтер-офицер и посыльный), диверсионноштурмового отделения (15 человек), отделения поддержки (12 человек) и резервного отделения (12 человек).

Судить о степени их эффективности лучше всего по цифрам. Маньчжурская операция по освобождению Северного Китая обошлась Красной армии в 12 тысяч погибших против 84 тысяч убитых японских солдат и офицеров.

Использование тэйсинтай не спасло Японию от поражения. Поставленный на поток оптовый героизм не смог компенсировать промахи политического руководства, ошибки командования и нехватку вооружений.

Но практика японцев не канула в Лету. В начальной фазе ирано-иракской войны (1980-1988 гг.) для выправления кризисного положения иранское руководство тоже обратилось к использованию смертников. Правда, подбирались они более рационально - из числа тех, кого было нельзя назвать полноценными бойцами, но чья смерть могла принести хоть какую-то пользу - подростков 10-14 лет, дряхлых стариков, девочек.

Такие добровольцы облачались в белые, как саван, одежды, повязывали на голову кроваво-красные повязки, надевали на шею «ключи от неба» и талисманы с надписью: «У меня есть разрешение вознестись на небеса».

Им выдавались единовременные пособия, для них устраивались праздничные обеды, а потом они отправлялись на фронт в самое пекло. Обычно использовалась тактика «живой человеческой волны», когда, выстроившись в шеренги, «мученики за веру» под огнем врага без поддержки артиллерии бросались на минные поля и своей гибелью открывали проходы для регулярной пехоты. Кульминации подобная практика достигла в феврале 1984 года, после чего от нее стали отказываться.

Зато смертников все чаще использовали не в боевых действиях, а в локальных, но резонансных терактах. Этот тренд обозначился после взрыва, устроенного 23 октября 1984 года на территории Бейрутского аэропорта, когда груженный взрывчаткой «Мерседес-Бенц» врезался в здание штаба американских миротворцев. Через 20 секунд аналогичной атаке подверглись французские казармы.

Итог: американцы потеряли убитыми 241, а французы 58 военнослужащих. Организаторы остались не названными, но своей цели - вывода миротворческих войск - они добились.

Сегодня использование смертников стало обычной практикой для войны, которая уже идет и которую принято называть войной с мировым терроризмом.

Владислав ФИРСОВ