Поистине великой страной была Российская империя до революции 1917 года, если за ее честь и славу были готовы отдать свои жизни не только русские люди, но и сыны других народов. Одним из таких был черногорец, генерал русской армии Андрия Бакич.

Черногория в то время была маленькой горной страной с населением в 220 тысяч человек, в которой почти не было промышленности.

Андрия Бакич в юности не избежал влияния радикальных идей и был выслан из страны после окончания гимназии: жандармерия заподозрила его в причастности к покушению на короля Милана Обреновича, отрекшегося от престола.

С Балкан — на Дальний Восток

Юноша приехал в Одессу и в 1900 году, в возрасте 21 года, поступил на военную службу. Из революционера-неудачника вышел прекрасный офицер: Бакич блестяще окончил юнкерское училище, был произведен в прапорщики, а затем — в подпоручики.

До 1913 года его служба проходила на восточных окраинах империи. Бакич служил в стрелковом полку 2-й Восточно-Сибирской дивизии, занимался полковым хозяйством, женился на дочери генерал-майора Данича — Ольге, обзавелся детьми. Очевидцы уверяли, что он обладал практической сметкой, однако карьере помешало здоровье. Еще в Черногории он перенес брюшной тиф, а в Одессе — воспаление легких.

Сам Бакич связывал плохое здоровье с тяжелыми условиями службы, вышел в отставку в чине штабс-капитана и занялся коммерцией в Русско-монгольском торговом товариществе.

А затем грянула Первая мировая, и коммерсант пошел на фронт добровольцем.

Храбрецам везет

Бакича зачислили в 56-й Сибирский стрелковый полк ротным и отправили на Северо-Западный фронт, где разворачивалась Лодзинская операция.

Он оказался бесстрашным. Свидетели приписывали его смелость тому, что «ему нечего терять». Но, скорее, он глубоко переживал за судьбу соотечественников, надеясь хоть чем-то помочь.

56-й полк оказался на острие удара немцев и в первый же день принял встречную атаку противника. Стоявший рядом 55-й полк дрогнул, солдаты побежали.

Удивительно, но Бакич не растерялся, остановил солдат, заменил погибшего командира батальона и трое суток под шрапнелью удерживал линию фронта.

За 23 дня из 49 офицеров и 3764 стрелков полка уцелели пять офицеров и 325 солдат.

В декабре 1914 года возле города Сохачев Бакич был ранен шрапнелью и контужен, но продолжил командовать бойцами. Через год он был произведен в капитаны, награжден тремя боевыми орденами и Георгиевским оружием.

А в конце мая 1915 года он попал под немецкую атаку хлором, — маски пропускали газ, и 4-я Сибирская дивизия, стоявшая рядом, погибла полностью. К шести утра в русских окопах были отравлены все, но продолжали стоять насмерть. За этот бой Бакич был награжден орденом Святого Георгия IV степени, но ему пришлось долго лечиться.

В начале 1917 года черногорец, уже в чине полковника, стал командиром 55-го Сибирского стрелкового полка.

От Риги до монгольских степей…

Генерал русской армии Андрий Бакич: «…я только по фамилии серб, но я Генерал Русской Армии и я больше люблю Россию, чем «патриоты», наживающиеся на ее беде»

Революционные события застали Бакича под Ригой, где его полк развивал наступление, которое было сорвано мятежом. Бакич пытался увлечь солдат личным примером, сам ходил в разведку, но обстоятельства были выше.

Вскоре узнали об отречении императора. В марте полк присягнул Временному правительству и был выведен в Цененгоф, где взбунтовался, и солдаты прогнали офицеров.

Бакич уехал в Ригу; он всерьез думал о том, чтобы вернуться на родину, получил визу. Причина, по которой он не уехал, до сих пор неизвестна. Возможно, роль сыграла женщина — зубной врач Ольга Якименко, которая вскоре стала его любовницей и оставалась с черногорцем почти до конца.

Бакич перебрался в Самару, примкнул к белым и возглавил 2-ю Сызранскую дивизию Народной армии Комуча. К сентябрю 1918 года в ней было 3500 штыков, 1500 сабель, 60 пулеметов и 30 орудий. Бакич категорически не принимал в ряды дивизии красных дезертиров, считая, что иуда всегда остается иудой…

Теперь воевать пришлось против армий Тухачевского и Тихона Хвесина, которые имели численный и технический перевес.

Самара пала 7 октября 1918 года.

Бакич повернул на Оренбург — поддержать атамана Дутова, и воевал еще год, то и дело переходя в наступление.

«Здоров. Вынослив. Храбр. Убеждений твердых. Начитан. В бою спокоен, руководит умно. Выдающийся. Трезв. Может руководить корпусом», — так писал о нем Дутов.

Но 21 января 1919 года Оренбург пал.

После того как провалилось наступление белых, разработанное Ставкой Колчака, в Бакиче появилась надломленность: он считал командование предателями, а когда ему приказали отвести армию в пески Туркестана «на зимовку», вышел из подчинения и увел корпус к Дутову, под Тобол. Но все отмечали, что его части были самыми боеспособными.

Под ударами красных Дутов отступил сначала к Ишиму, а позже — в голодные степи Северного Казахстана.

Армия была деморализована, больна тифом, и разложение приняло чудовищные масштабы. Люди умирали от холода, голода и были готовы убивать за тарелку супа.

В Сергиополь (Аягоз, Казахстан) из 60 тысяч бойцов дошли 33 тысячи.

Но на этом мытарства не закончились. С приходом весны 1920 года красные сбили Бакича с горных перевалов и вынудили уйти через границу, где генералу пришлось сдать оружие китайцам и встать лагерем на каменистой равнине у реки Эмиль.

Говорят, Бакич перешел границу одним из последних…

В пустыне Бакич с отрядом в 5 тысяч человек, разутых, раздетых и голодных, провел год. Здесь он потерял любимую женщину — она застрелилась, не выдержав тягот жизни. Увидев это, генерал сам схватился за пистолет, но его подхватили, вывели на воздух и привели в чувство.

Бакич умолял о помощи российского консула и генералов в Пекине, но ответа не получил.

Чтобы обеспечить людей едой, он реквизировал 8 тысяч баранов, купленных колчаковцами. Это вызвало возмущение.

В ответ Бакич писал: «…я только по фамилии серб, но я Генерал Русской Армии и я больше люблю Россию, чем «патриоты», наживающиеся на ее беде».

Между тем возле отряда начали кружить «падальщики» — к Бакичу приезжали японские шпионы и военные, большевики тайно договаривались с китайцами, чтобы те впустили отряд для ликвидации генерала.

Бакич пытался добиться от китайцев разрешения перейти на Дальний Восток, но ему отказали, люди начали разбредаться.

Подвиг или самоубийство?

Зиму пережили с трудом, почти лишившись лошадей, но не оставляя надежды вернуться в Россию.

Весна 1921 года принесла слухи о крестьянских восстаниях по всей Руси. В начале мая в лагерь пришла хорошо вооруженная «Народная дивизия» сибирских крестьян, восставших под Каркаралинском.

Следом пожаловала и погоня, и большевики выгнали людей Бакича в пустыню Гоби.

Но генерал и на этот раз проявил чудеса руководства. Его люди вышли из пустыни в районе города Шара-Сумэ, захватили красный обоз с продовольствием и оружием и заняли город без единого выстрела. Вид обезумевших от голода и ужасов войны белых был настолько страшен, что губернатор-китаец покончил с собой.

Бакич остался верен себе и империи: закрепившись в Шара-Сумэ, он стал готовиться к походу в Россию.

По сути это было самоубийство, к которому белые тщательно подготовились. Они сформировали Народную революционную армию и выработали программу: восстановление русского государства и его целостности, освобождение от коммунистов, установление народоправства.

В сентябре 1921 года Бакич вступил на Чуйский тракт.

Генерала ждал разгром — полный и неотвратимый. Оказавшись в ледяных горах Алтая, он потерял артиллерию и, разбитый наголову, откатился в Монголию, где его ждали красномонгольские партизаны.

Поняв, что уходить некуда, Бакич сдался в плен монголам, демонстративно отбросив револьвер, и, вознеся над головой распятие — символ смирения, возглавил колонну пленных.

Все офицеры позже были выданы красным и доставлены в Новониколаевск (Новосибирск).

Бакича судили 25 мая 1922 года в новониколаевском саду «Сосновка». На это «зрелище» большевики продали 2500 билетов.

Генерал вел себя на суде хладнокровно, выгораживая товарищей и беря всю вину на себя. Ему и пяти офицерам был вынесен расстрельный приговор. Остальных приговорили к различным срокам заключения.

Больше о черногорце ничего достоверно не известно. Приговор был приведен в исполнение «не позднее восьмого июня».

Все это время жена Андрия Бакича Ольга Константиновна находилась в безопасности на Дальнем Востоке, а затем переехала в Харбин, откуда дети генерала разъехались по свету. Теперь его потомки живут в Австралии, в Бразилии и в США.

Александр ЛАВРЕНТЬЕВ