История — это политика, которую уже нельзя исправить.
Политика — это история, которую еще можно исправить.





Утончённый тиран

Потомок наёмных солдат-кондотьеров Галеаццо Мария Сфорца, правивший Миланом в середине 15-го века, прославился как покровитель искусств и жестокий тиран. Настоящий человек эпохи Возрождения, он покровительствовал художникам и философам, но в то же время увлекался пышными развлечениями, разорявшими город, и безжалостно расправлялся с теми, кто вызывал его малейшее неудовольствие.

Кондотьер (командир наёмного военного отряда) по имени Франческо Сфорца в 1444 году стал главнокомандующим войском Милана, а спустя ещё несколько лет сенат города передал ему герцогский титул. Он правил городом вполне успешно, Милан при нем поднимался и процветал. При этом в быту Сфорца оставался очень прост — менять солдатские привычки ему не хотелось. Но вот сына он совсем не собирался воспитывать в строгости. И это принесло свои плоды, когда Галеаццо Мария Сфорца унаследовал титул отца.

Красивая жизнь

Галеаццо Мария Сфорца

В марте 1466 года Галеаццо Мария вступил в свои права наследования. Несмотря на то, что ему было всего 22 года, новый герцог сразу же продемонстрировал твёрдость характера. Его мать Бьянка Мария первое время пыталась править вместо сына. Но вспыльчивый и своевольный Галеаццо не терпел никаких посягательств на свою власть. Кончилось тем, что Бьянка Мария покинула Милан и вскоре умерла. А придворные твёрдо усвоили: если жизнь дорога, перечить герцогу не стоит.

Больше всего на свете Галеаццо Сфорца любил славу и роскошь. И напоминал об этом при каждом удобном случае. Когда венецианцы напали на Флоренцию, союзницу Милана, юный герцог бросил все дела и отправился с отрядом на помощь. Капитан Федериго Урбинский, командовавший флорентийскими войсками, был очень рад пополнению, но совершенно не хотел доверять командование неопытному, хотя и отличавшемуся незаурядной храбростью Галеаццо. В итоге миланского герцога отправили во Флоренцию под надуманным предлогом, а битва (довольно успешная для флорентийцев и миланцев) произошла в его отсутствие. Когда Галеаццо Мария узнал, что его фактически обманом отстранили от командования и лишили славы полководца, он пришёл в ярость. На Федериго Урбинского, приехавшего через некоторое время в Милан, обрушился поток ругани и угроз. Галеаццо заявлял, что лишит головы наглеца, «укравшего» у него победу. Чтобы сохранить голову на плечах, капитану пришлось срочно бежать из Милана.

О расточительности Галеаццо Марии ходили легенды. Миланский двор считался одним из самых блистательных в Италии, а то и во всей Европе. Герцог осыпал ценными подарками всех знатных гостей, посещавших Милан. А когда сам наносил визиты в соседние города (ту же Флоренцию), то тратил там колоссальные суммы, лишь бы доказать, что он может себе ни в чём не отказывать. Надо сказать, что при всём этом Галеаццо оказался вполне толковым правителем, и Милан при нем поначалу процветал не меньше, чем при его отце. Но в конце концов дикие траты стали сказываться на казне. В 1469 году был издан указ, по которому жители города должны были оплачивать мощение улиц из своего кармана. А вскоре выросли и другие налоги, причём платить их должны были даже священники, ранее освобождённые от этого.

Под страхом смерти

Так как Галеаццо Мария Сфорца жил в эпоху Ренессанса, то, разумеется, он интересовался искусством, покровительствовал художникам и учёным. Особенно он ценил музыкантов. Он вывез в Италию из Фландрии лучших певцов и создал у себя при дворе хор, содержание которого стоило около 5 тысяч дукатов в год. Современники отмечали его острый ум и изысканную манеру изъясняться. Но при всем этом один из летописцев прямо писал: «Сфорца, жесточайший тиран, любил развлекаться тем, что зарывал людей живыми в землю».

Действительно, известен как минимум один случай, когда прогневавшего его человека живым заколотили в гробу и похоронили. Но это далеко не все жестокие расправы, которыми прославился Галеаццо. Крестьянина, который поймал зайца в парке Павии, герцог заставил съесть свою добычу целиком — вместе со шкурой, шерстью и потрохами. Несчастный браконьер от такой трапезы скончался.

Взрыв гнева герцога мог вызвать любой пустяк. Рассказывают, что, разозлившись на придворного брадобрея за неловкость, Галеаццо лично отхлестал его плетью по рукам. А потом, как ни в чём не бывало, приказал выбрить себя. Увидев однажды мужчину, слишком любезно разговаривавшего с одной из его любовниц, Галеаццо, охваченный ревностью, обвинил того в подлоге письма и приказал отрубить «преступнику» руки.

Неисполнение практически любого приказания грозило смертной казнью. Например, под страхом смерти нельзя было танцевать в доме герцога после часа ночи. А когда Галеаццо вдруг возжелал расписать стены одной из комнат, то приказал приглашённому художнику сделать это за одну ночь, если тот не желает распрощаться с жизнью. Понимая, что шутки со Сфорца плохи, художник справился с заданием. За это он получил щедрую награду, но каких усилий стоила живописцу та ночь, можно лишь догадываться.

Помимо всего прочего, Галеаццо был крайне распущен в отношении женщин. Новых любовниц он заводил постоянно, а надоевших «дарил» своим придворным. При этом тех дам, которые не хотели ответить герцогу взаимностью, он просто похищал и насиловал, даже если они относились к знатным миланским семьям.

От гнева и жестоких прихотей герцога не могли защитить никакие титулы и звания. Один из миланских священников как-то заявил, что правление Галеаццо Марии не продлится более 11 лет. Сфорца приказал схватить священника, заточить в тюрьму и уморить голодом. После этого герцог заявил, что раз этот человек не смог предсказать собственную смерть, то на его предсказания не стоит обращать внимания. Тогда он ещё не знал, как ошибался…

Три кинжала

Ничего удивительного, что таким стилем жизни Сфорца нажил себе немало врагов среди миланской знати. К 1476 году против 32-летнего герцога сложился заговор. Во главе его встали три человека, у каждого из которых были свои причины желать смерти Галеаццо Марии. Андреа Лампуньяни считал, что его незаконно лишили доходов от одного из монастырей. Карло Висконти желал отомстить за честь сестры, совращенной герцогом. А Джероламо Ольджиати искренне был увлечён идеей свержения тирана и основания новой республики. По его мнению, со смертью Галеаццо в Милане должен был начаться золотой век справедливости.

К организации покушения подошли очень серьёзно. Заговорщики внимательно изучили привычки герцога и спланировали, где удобнее всего будет напасть на него. Оружием возмездия были избраны кинжалы. Чтобы в решающий момент рука не дрогнула, трое сообщников встречались по ночам в одном из миланских переулков и тренировались друг на друге, нанося удары кинжалами в ножнах.

Покушение назначили на 26 декабря 1476 года. Для гарантии успеха трое заговорщиков привели с собой вооружённых наёмников (по некоторым данным — до тридцати человек). Все произошло прямо в церкви Святого Стефана, куда герцог явился на мессу. Слуги Галеаццо шли впереди, расчищая своему господину дорогу сквозь толпу, — народу в церкви было много. Воспользовавшись этим моментом, Лампуньяни подобрался вплотную к своей жертве. Он опустился на одно колено, будто желая подать прошение. Герцог замедлил шаг, глядя на него, и в тот же момент получил два удара кинжалом: в живот, а затем в горло. Подобравшиеся сзади Висконти и Ольджиати нанесли каждый ещё по три удара. Сфорца упал на месте мертвым, а его свита бросилась на убийц. В возникшей свалке были убиты один из слуг герцога и Карло Висконти. Лампуньяни почти успел добежать до выхода из церкви, но, запнувшись, упал и тут же распростился с жизнью.

Из троих заговорщиков бежать успел лишь Ольджиати. Несколько дней он скрывался, наблюдая за тем, что происходит в городе. К его ужасу, никто не спешил радоваться избавлению от тирана и строить новую республику. Более того, злодеями все считали убийц герцога! Схваченных в церкви наёмников, которые, воспользовавшись суматохой, начали срывать драгоценности с прихожанок, четвертовали вечером, в день покушения. Ольджиати поймали, когда он переодетым пытался покинуть город. Приговор суда был суров — убийцу герцога запытали до смерти на городской площади. Перед смертью он кричал: «Мужайся, Джероламо! Память об этом сохранится надолго: смерть жестока, но слава — вечна!».

Виктор БАНЕВ





Если вам понравилась статья, поделитесь пожалуйста ей в своих любимых соцсетях:
На Главную сайта "Загадки истории"

Главные рубрики сайта "Загадки истории"


Предыдущая     Злодеи     Следущая