Палач из подвалов Лубянки

Многие чекисты служили Родине, не жалея живота своего. Но многие при этом не жалели и живота чужого. Убивать было не просто их работой, но призванием. И первое имя в этом списке - Василий Блохин, главный палач органов госбезопасности на протяжении многих лет.

20 тысяч загубленных человеческих жизней - вот результат многолетней карьеры в органах НКВД-МГБ-КГБ уроженца Владимирской губернии Василия Блохина. Некоторые историки оценивают количество его жертв в 15-17 тысяч, что, впрочем, не делает это число менее страшным. Его первая подпись под расстрельными списками появилась в 1924 году.

Василий Михайлович Блохин родился в 1895 году в семье крестьянина-бедняка. В ряды чекистов вступил в 1921 году. Его сразу стали назначать комиссаром по особым поручениям спецотделения при коллегии ОГПУ. В обязанности этого отделения входили расстрелы. Так Блохин стал палачом и убивал людей до конца своей карьеры. Последний свой расстрел он провел за несколько дней до смерти в марте 1953 года.

Он уничтожал людей в тесных комнатах подвала московского здания на перекрестке великой Лубянки и Варсонофьевского переулка. Там тогда размещалась карательная советская служба. Толстые стены без окон надежно глушили и крики обреченных, и звуки выстрелов. Писатель Михаил Осоргин, который чудом избежал расстрела, вспоминал о том, как выглядели подвалы Лубянки в 1919 году: «Пол выложен изразцовыми плитками. При входе - балкон, где стоит стража. Балкон окружает яму, куда спуск по витой лестнице и где 70 человек, в лежку, на нарах, на полу, на полированном большом столе, а двое и внутри стола - ждут своей участи. Участи - пули».

В ГПУ-НКВД Василий Блохин служил под руководством «врага народа» Генриха Ягоды, потом пользовался благосклонностью Николая Ежова. Когда к власти пришел Лаврентий Берия, Блохин избежал внутренних чисток и даже продвинулся по служебной лестнице.

Причем он был палачом с высшим образованием (в отличие от многих малограмотных «коллег» по ремеслу). Без отрыва от основной работы он сумел окончить Московский архитектурно-строительный институт.

Очевидцы вспоминают, что Василий Блохин подходил к расстрелам скрупулезно и решительно. Каждый раз надевал специальную кожаную униформу: длинный фартук, высокие хромовые сапоги и фуражку. Расстреливал всегда на трезвую голову, чем сильно отличался от большинства других исполнителей, быстро спивавшихся или попадавших в психушку. Перед расстрелом любил расслабиться: попить чаю, почитать книгу о лошадях, разгадать кроссворд, а уже потом...

Блохин участвовал в казнях многих известных деятелей. Своим любимым «инструментом» считал пистолет системы «Вальтер» - он не так сильно перегревался во время стрельбы. Из этого оружия он лично пустил пулю в затылок репрессированным советским военачальникам Михаилу Тухачевскому, Ионе Якиру и Иерониму Уборевичу. Партийным деятелям Ивару Смилге, Льву Карахану, Эммануилу Квирингу и Станиславу Косиору. Писателям Михаилу Кольцову и Исааку Бабелю, драматургу Всеволоду Мейерхольду. А также - своим прежним начальникам и покровителям Генриху Ягоде и Николаю Ежову.

При расстреле особенно фанатичных сталинистов, попавших под каток репрессий, возникали неприятные ситуации. Кое-кто из них (например, Тухачевский) перед самой смертью громко кричал: «Слава товарищу Сталину!», что деморализовывало палачей. Об этом случайно узнали в Кремле и приказали Блохину перед казнями проводить воспитательную работу со своими подчиненными. Поднимать им настроение, доказывать, что люди, в которых они стреляют, - это настоящие враги.

В 1940 году Василий Блохин руководил массовым расстрелом польских офицеров в селе Медное под Калинином (ныне Тверь). При этом он лично расстрелял почти 700 людей. За что был награжден Орденом Красного Знамени. Один из его подчиненных, бывший начальник УНКВД по Калининской области Дмитрий Токарев, вспоминал, как все происходило тогда: «Блохин дал сигнал, говоря: „Ну, пойдем, давайте будем начинать". Блохин положил свою специальную одежду: кожаная коричневая шляпа, длинный кожаный плащ коричневые кожаные перчатки с крагами выше локтя. Для меня это было большое впечатление - я увидел палача...»

Для расстрела поляков в Калинин вместе с Блохиным из Москвы были командированы майор НКВД Николай Синегубов и заместитель начальника Главного управления конвойных войск НКВД комбриг Михаил Кривенко. А чтобы зарыть трупы, Блохин специально привез из Москвы двух экскаваторщиков, одним из них был сотрудник НКВД, фактически штатный могильщик, по фамилии Антонов.

Один из работавших под началом Блохина исполнителей, по фамилии Емельянов, вспоминал: «Водку, само собой, пили до потери сознания. Что ни говорите, а робота была не из легких. Уставали так сильно, что на ногах едва держались. А одеколоном мылись до пояса. Иначе не избавиться от запаха крови и пороха. Даже собаки от нас шарахались, и если лаяли, то издалека».

Еще одна выдержка из воспоминаний Дмитрия Токарева о расстреле поляков в 1940-м: «Блохин и Рубанов приводили людей по одному через коридор, поворачивали влево, где находилась "красная комната". Висели разные плакаты пропаганды, была гипсовая статуя Ленина. "Красная комната" или "Ленинская комната" была размером 5 на 5 метров. Здесь в последний раз проверяли личность заключенного, спрашивая о его имени и дате рождения. Затем отмечали в списке, чтобы не было никакой ошибки. Наконец на польского офицера или полицейского надевали наручники и отводили его в "камеру экзекуции". Здесь жизнь пленного заканчивалась выстрелом в заднюю часть головы. Опытные палачи стреляли в шею, держа ствол косо вверх. Тогда была вероятность, что пуля выйдет через глаз или рот. Тогда будет только немного крови, в то время как пуля выстреленная в затылок приводит к обширному кровотечению (вытекает больше одного литра крови). А убивали по меньшей мере, 250 человек в день. Трупы убитых выкидывали из камеры, где происходило убийство, через запасные двери во двор, где ждал грузовик. Кузова автомобилей каждый день отмывали от фрагментов мозга и крови. Трупы (25-30 на каждый автомобиль) закрывали брезентом, который в конце "операции" Блохин приказал сжечь. Тела, брошенные в автомобили, перевозили к общим траншеям в лесу...»

После уничтожения пленных (около 6300 человек) Василий Блохин и его помощники организовали прощальное веселье. Наиболее «трудолюбивые» были отмечены ценными подарками - велосипедом, патефоном, именным оружием. Сам Блохин получил премию в сумме месячного оклада.

Сегодня, говоря о сталинских репрессиях, чаще всего вспоминают только систему ГУЛАГа. Однако он был лишь частью репрессивной машины. Сотни тысяч людей до ГУЛАГа попросту не добирались, заканчивая свой путь в расстрельных комнатах или на полигонах. Большинство смертных приговоров в годы большого террора приводилось в исполнение прямо в Москве, после недолгих допросов, отсидки на Лубянке и скорого внесудебного приговора «тройки». Поэтому и палачи НКВД орудовали в основном тоже в столице. Круг их был очень ограничен - на всю Москву всего 10-15 человек.

Их малое количество объяснялось не столько тем, что трудно найти человека для исполнения таких обязанностей, а высокими требованиями. Настоящий палач должен был иметь устойчивую психику, профессиональные навыки убийцы, обладать скрытностью (даже ближайшие родственники палачей не знали, в чем заключалась их работа в НКВД) и чрезвычайной преданностью делу.

Многие исполнители умирали довольно рано. Другие же увольнялись на пенсию, получив инвалидность с диагнозом шизофрения. После смерти Сталина и Берии погасла и звезда Василия Блохина. Его лишили звания генерал-майора и всех восьми орденов, которыми он был награжден. А также отобрали персональную пенсию в 3150 рублей.

В 1955 году в возрасте 60 лет палач Блохин ушел из жизни. По одной из версий, он умер от инфаркта, по другой - застрелился. Его похоронили на Новодевичьем кладбище. Там же, на почетных местах, похоронены и некоторые другие сталинские палачи. В конце 1960-х годов, во времена брежневского застоя, Блохину посмертно вернули звания и ордена, фактически реабилитировав. Вся правда о его делах вышла на свет лишь в 1990-е годы.

Виктор ВОЛЫНСКИЙ