Аристократы императорской крови

Автор: Maks Мар 7, 2019

Генеалогия Бобринских ведется с точно зафиксированной даты — 11 апреля 1762 года. Дата сравнительно поздняя, но знатность этого семейства никогда не подвергалась сомнению.

Смена фамилий

Когда в январе 1762 года Петр III вступил на престол, его супруга Екатерина Алексеевна была беременна от бравого гвардейца Григория Орлова.

И хотя царь сквозь пальцы смотрел на любовные похождения супруги, признавать чужого ребенка своим он вовсе не собирался. Екатерине удавалось скрывать беременность, нося широкие платья, но момент родов неумолимо приближался…

Выход нашел камердинер Екатерины Василий Шкурин. Едва у царицы начались схватки, он поджег собственный дом, и обожавший подобные зрелища Петр III устремился туда, как мотылек на пламя. Екатерина благополучно разрешилась от бремени. Сына назвали Алексеем и отдали на воспитание все тому же Шкурину.

Не прошло и трех месяцев, как Петр III был свергнут с престола и убит. Ставшая полновластной государыней, Екатерина открыто жила с Орловым, но официально признать незаконнорожденного ребенка пара сочла неприличным. Мальчик по-прежнему жил у Шкурина и воспитывался с его сыновьями. А в 1770 году вместе с ними уехал учиться в Лейпциг.

Ведавшая личными землями государыни Вотчинная коллегия издала указ, согласно которому мальчик именовался Алексеем Григорьевичем Сицким, и ему даровалось село Бобрики (в Епифанском уезде Тульской губернии). Щедрый дар мотивировали тем, что мнимый отец ребенка — некий Григорий Сицкий — в свое время «претерпел беды» за императрицу.

Правда, куда делся потом этот Григорий Сицкий, в указе не объяснялось. Фамилия была на слуху, но вообще-то идущий от Рюриковичей род ярославских князей Сицких угас еще в конце XVII века.

Через некоторое время решили, что аристократы могут обидеться. Почему, мол, какому-то непонятному ребенку дали древнюю фамилию Сицких? В 1775 году сыну императрицы предписали именоваться фамилией Бобринский. В дальнейшем молодым человеком занимался главный куратор учебных заведений Иван Бецкой, который сам был внебрачным сыном князя Ивана Трубецкого, а по некоторым данным, и настоящим отцом самой Екатерины. Понятно, что такой человек умел держать язык за зубами.

Жизнь шалопая

Екатерина рассталась с Орловым в середине 1770-х годов и сыном интересовалась мало, но финансовых проблем он не испытывал. Положенная в Опекунский совет на его имя сумма обеспечивала Бобринского ежемесячной рентой в три тысячи рублей. Впрочем, ему все равно не хватало.

Путешествуя за границей, Бобринский наделал долгов в Париже, закрутил какой-то сомнительный роман и был вытребован на родину с предписанием поселиться в Эстляндской губернии.

Императрица решила: толка из сына не выйдет, пусть живет как хочет, только соблюдает приличия. И пусть лучше живет в провинции, где поменьше соблазнов. С гвардейской службы его уволили в чине бригадира.

Бобринский приобрел именье Обер-Пален под Дерптом (Тарту) и женился на соседке — баронессе Анне Унгерн-Штернберг. Родители невесты этого брака побаивались, считая, что государыня, наверное, собирается женить сына на какой-нибудь немецкой принцессе. Но Екатерина решила, что такому шалопаю и баронессы достаточно.

Павел I, вступив на престол, вытребовал незаконнорожденного брата в столицу, дал ему графский титул и пытался пристроить к делу, назначив командиром четвертого эскадрона конной гвардии. Но в 1798 году, произведя Бобринского в генерал-майоры, отпустил с миром.

Последние 15 лет Алексей Григорьевич жил в свое удовольствие — то в Петербурге, то в Эстляндии, то в тульских поместьях. Вероятно, сожалея о глупо спущенных в молодости деньгах, он толково занимался сельским хозяйством, а для души увлекся минералогией и астрономией, оборудовав в своем петербургском доме на Галерной улице небольшую обсерваторию.

Супруга пережила его на 33 года. Овдовев, продолжала блистать в свете и покровительствовала Пушкину. Поэт как-то заметил, что она «всегда за меня лжет и вывозит меня из хлопот». Хотя у самой Анны Владимировны хлопот тоже хватало.

Второе поколение

Алексей Алексеевич БобринскийДочь Бобринских Мария — вышла замуж за князя Николая Гагарина, держала салон, несмотря на тучность, слыла светской львицей, но в 37 лет «сгорела» от какой-то желудочной инфекции. Ее муж управлял императорскими фарфоровыми заводами и был в 1842 году застрелен подчиненным — лесничим Иваном Рейнманом, обиженным на начальника за то, что тот не продвигал его по службе.

Помимо мужа, дочери и зятя Анна Владимировна пережила и одного из своих сыновей — Павла, который погиб в 29 лет во Флоренции на какой-то дуэли.

Старший же сын Алексея Григорьевича и Анны Владимировны — Алексей Алексеевич — окончил училище колонновожатых, потом служил в гвардии, но в 27 лет перешел на гражданскую службу. Женился на красавице графине Софье Самойловой — хозяйке еще одного модного столичного салона.

Алексей Алексеевич имел тягу к техническим изобретениям и отлично разбирался в экономических вопросах, чем обратил на себя внимание министра финансов Егора Канкрина. Дослужился до действительного статского советника.

Но одной службы этой деятельной натуре было мало. Главной его заслугой стало создание отечественной сахарной промышленности. А еще он сконструировал новую модель плуга, открыл угольное месторождение, занимался цветоводством и протолкнул проект первой в России железной дороги. Скончался в 1868 году в своем имении Смелы на Украине. Около двух тысяч крестьян, которым он помогал в неурожайные годы, несколько километров несли на себе его гроб до железнодорожной станции.

Младший представитель второго поколения Бобринских — граф Василий Алексеевич, начав службу в 1824году корнетом лейб-гвардии Гусарского полка, вступил в Южное общество декабристов, после чего увез молодую жену лечиться за границу. Восстание произошло без него, но его имя упоминалось на следствии.

Возникла скандальная ситуация: двоюродный брат императора — государственный преступник. Данные о его членстве в Южном обществе решили считать сомнительными, тем более что сам Бобринский вернулся на родину и от участия в заговоре открещивался. Однако в отставку его все-таки выпроводили. Он занимался меценатством, держал по примеру старшего брата свеклосахарный заводик и постоянно критиковал существующие порядки. Поэт-славянофил Степан Шевырев обвинил его в отсутствии патриотизма и дело закончилось дракой, после которой обоим запретили проживать в столицах.

Имелся у внебрачного сына Екатерины Великой и незаконный сын, прижитый им в 1794 году с некой гречанкой. Звали его Николай Райко. Образование он получил в Италии, из которой безуспешно пытался выбраться, чтобы принять участие в Наполеоновских войнах. На русскую службу поступил в 1815 году. Через шесть лет тайно покинул Россию, чтобы присоединиться к греческим повстанцам. Начальствовал над важными крепостями. Вернувшись в Россию и поселившись в Одессе, стал видным деятелем тамошней греческой общины. Нажил хорошее состояние, занимаясь шелководством.

В Государственной Думе

Второе поколение Бобринских оказалось достаточно плодовитым. Их потомки — пусть не на первых ролях — отметились в самых разнообразных сферах.

Сын основателя сахарной промышленности, граф Владимир Алексеевич в 1869-1871 годах был министром путей сообщения и выступал за приватизацию казенных железных дорог. В результате его деятельности задолженность частных компаний перед казной составила 174 миллиона рублей. Царь выпихнул пышущего здоровьем Бобринского в отставку «по болезни».

Забавно, что свою министерскую должность он сдал своему двоюродному брату Алексею Павловичу, который руководил ведомством не два, а три года, причем примерно с такими же результатами. Выйдя в отставку, Алексей Павлович примкнул к религиозной секте «пашковцев», после запрета которой был фактически выслан за границу. Умер в 1894 году в Канне.

Его сын Владимир Алексеевич был довольно известным политическим деятелем, депутатом трех Государственных дум. Мечтал объединить всех славян в одно государство, участвовал в славянских съездах и субсидировал русофильскую печать в Австрийской Галиции. Во время Гражданской войны, разумеется, примкнул к белым, возглавлял монархический союз в Киеве. Умер в 1927 году в Париже.

Его троюродный брат Георгий Александрович тоже имел отношение к Галиции. В Первую мировую он был назначен генерал-губернатором отвоеванных у Австро-Венгрии галицийских территорий. Вступая в должность, заявил: «Я буду учреждать здесь русский язык, закон и строй». Деятельность он развил бурную, но уже летом 1915 года Галицию пришлось оставить, и Георгий Александрович стал губернатором без губернии. Позже эмигрировал.

Брат Георгия Александровича — Алексей Александрович Бобринский — профессионально занимался археологией, а заодно и политикой — был депутатом III Думы и недолго, во время предреволюционной «министерской чехарды», послужил министром земледелия. Как и брат, умер во Франции.

Едва ли не единственным представителем семьи, оставшимся после революции в России, был зоолог Николай Алексеевич Бобринский. В Первую мировую он успел повоевать на фронте в рядах Туземной дивизии и даже получил Георгиевское оружие. Потом работал в Дарвиновском музее при Московском университете, откуда часто выезжал в среднеазиатские экспедиции. Когда в 1934 году запахло «большим террором», потомок императрицы перебрался подальше от столицы, в Ташкент. Заведовал кафедрой зоологии позвоночных в Среднеазиатском университете. После войны вернулся в Москву. Умер в 1964 году. Его книга «Животный мир и природа СССР» трижды выходила массовыми тиражами.

Лётчица, она же таксистка

Семья Бобринских дала России двух замечательных женщин — ярких и неординарных.

Надежда Александровна Бобринская в девичестве носила фамилию Половцова. Ее отец являлся видным деятелем в царствование Александра III, занимавшим должность государственного секретаря. Мать была внебрачной дочерью великого князя Михаила Павловича и воспитанницей придворного банкира Александра Штиглица.

Выйдя замуж за графа Бобринского (вышеупомянутого археолога), она родила пятерых детей, но с мужем в итоге развелась. Надежда Александровна считается одной из первых в России женщин-астрономов. Как деятельница обществ Красного Креста и Белого Креста в Первую мировую войну занималась организацией помощи раненым. В Гражданскую налаживала госпитальную службу Добровольческой армии. Совершая инспекционную поездку в Гурьев, она угодила под каток очередного наступления красных. В январе-марте 1920 года разбитая Уральская армия совершила переход вдоль побережья Каспийского моря к форту Александровский. Перенесенные в этом походе лишения свели Надежду Александровну в могилу.

Софья Алексеевна Бобринская в перовом браке носила фамилию Долгорукова, во втором — Волконская, с прилагаемыми к этим фамилиям княжескими титулами.

Получив медицинское образование, работала по линии Красного Креста. Попутно увлекалась техническими новинками и в 1910 году участвовала в Киевском автопробеге. Потом сдала экзамен на авиатора и в Первую мировую участвовала в нескольких боевых вылетах. После революции эмигрировала в Англию, хотя в 1921 году ненадолго вернулась, чтобы выцарапать второго мужа из чекистских застенков. С 1926 года супруги Волконские поселились в Париже, где муж поначалу работал клерком, а супруга — таксисткой. Умерла в 1949-м.

Ее единственная дочь от первого брака — Софья — недолгое время была супругой другого аристократа-эмигранта — Льва Зиновьева, а их сын Петр известен среди меломанов как основатель компании Electronic Music Studios, выпускавшей музыкальные синтезаторы.

Интересно, что Григорий Орлов после разрыва с императрицей женился именно на одной из Зиновьевых. Поистине — аристократический мир тесен.

Дмитрий МИТЮРИН

  Рубрика: Дворцовые тайны 290 просмотров

Предыдущая
⇐ ⇐
⇐ ⇐

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,333 сек. Потребление памяти:9.68 mb