На протяжении всей жизни Владимир Арсеньев, автор книги «Дерсу Узала», изучал природу Дальнего Востока, наносил на карту горные хребты и речки, привозил из экспедиций этнографический, зоологический, ботанический материал. Но мало кто знает, что Арсеньев принял самое горячее участие в борьбе с тогдашним бичом тайги — хунхузами.

В переводе с китайского «хунхуз» означает просто «красная борода». Но такое вроде бы безобидное прозвище получили на Дальнем Востоке обосновавшиеся там бандиты. Говорят, они очень любили украшать свои ружья красными шнурами с кистями, а во время стрельбы зажимали эти шнуры меж зубами — чтобы не мешали, вот издали и получалось, будто у них красные усы и бороды.

Хунхузы и браконьеры

Правда, по другой версии, хунхузы и на самом деле были «краснобородыми» — так в Китае называли рыжеволосых, а по третьей — и вовсе их так прозвали по аналогии с «северными варварами», с которыми воевали китайцы в далеком прошлом. Но по какой бы причине китайские туфэй и мацзэй не превратились в «хунхузов», они как были бандитами, так ими и остались.

Банды хунхузов злодействовали на севере самого Китая, в Маньчжурии и на границе с Кореей, поскольку именно туда, подальше от Пекина, ссылали в Поднебесной своих преступников. К концу XIX века некоторые районы превратились в настоящие бандитские гнезда. Разумеется, места, где обосновывались бандиты, находились в труднодоступных горных районах и непроходимой тайге. Они жили в основном небольшими мобильными группами в 20-50 человек, легко снимались с места и совершали налеты. Местные жители их страшно боялись, и было из-за чего. Хунхузы обкладывали их поборами, применяли к должникам жестокие пытки, а при неповиновении жестоко наказывали — могли сжечь дома, вырезать целый поселок. По большей части все они были этническими китайцами, хотя в банду принимали и корейцев, и монголов, и даже русских — лишь бы знали особый бандитский язык и соблюдали субординацию. Организованы они были как военные отряды — с командирами, строгой дисциплиной, ведением письменной документации и системой наказаний за провинности. К началу XX века хунхузы стали так многочисленны, что начали «осваивать» земли Российской империи.

Впрочем, после Опиумных войн через русскую границу стали пробираться не только хунхузы, но и браконьеры, которые охотились на пушного зверя, добывали морепродукты и, конечно же, искали золото. И торговцы, в том числе и «безбилетные», то есть не получившие разрешения у русских властей. Они строили свои фанзы в дикой местности и вели натуральный обмен с местным нерусским населением — тазами и удэгейцами. В городах Дальнего Востока оседали, как правило, китайцы с «билетами». Но все знали, что они помогают не только своим не столь удачливым соплеменникам. Это было бы полбеды. Однако эти китайские общины сотрудничали и с хунхузами.

Первый карательный рейд

Владимир Клавдиевич Арсеньев был не только русским путешественником и замечательным географом. Прежде всего, он был русским офицером. И опасность, которую представляет китайская колонизация, он отлично видел. Это в высших эшелонах власти носились с маниакальной идеей создания на крайнем востоке Желтороссии. Он же видел, что затеянное Столыпиным переселение русских из центральных губерний в тайгу дает весьма слабые результаты. И край, как он считал, остается практически безлюдным. А когда земля безлюдна, она становится легкой добычей для зарубежных хищников. Во всех китайцах, а не только в хунхузах, он видел именно таковых. И, как офицер, считал необходимым предлагать проекты для искоренения «китайской опасности». За десять лет жизни на Дальнем Востоке он отлично понял, какими методами можно с этим бороться. Сегодня эти методы мы назвали бы «непопулярными», а то и вовсе — полицейским произволом.

Тогдашнему генерал-губернатору Приамурской области Николаю Гондатти он предложил создать небольшую военную экспедицию и очистить край от банд хунхузов. Гондатти его отлично понимал: дело доходило до того, что бандиты высаживались со своих шаланд на глазах русских гарнизонов, а после грабежей и разбоев совершенно безнаказанно возвращались к своим лодкам и уплывали. Поэтому летом 1911 года Арсеньев возглавил группу, состоявшую из жандармов, лесников, солдат, проводников, полицейского пристава, переводчика. И — троих студентов и ботаника Десулави, которым во время продвижения по неизведанным местам надлежало заниматься сбором… коллекций. Впрочем, научные исследования были, так сказать, приложением к военной операции. За три с половиной месяца этот военно-научный отряд прошел всю прибрежную территорию от мыса Золотой до устья Тетюхе (ныне — река Рудная).

Рейд бывает успешным, когда группа относительно невелика, вынослива и мобильна. Отряд Арсеньева состоял немногим более чем из двадцати человек. Именно таковы были по численности банды хунхузов. Ученые, отправленные Арсеньевым для сбора коллекций, застряли на мысе Гиляк, так что рейд проходил без них. Из Императорской гавани Арсеньев пошел к реке Нахтоху и начал скрупулезное обследование местности. Были пройдены все окрестные речки от устьев до истоков, обнаружены отдельно стоящие фанзы, которые при малейшем подозрении сжигались, а их хозяева попадали под арест, обнаружено огромное количество браконьерских ловушек и подготовленных к вывозу собольих шкурок, а на реке Кусун отряд столкнулся с хунхузами, тут же метнувшимися в горы. Хунхузы рассчитывали, что русские их ни за что не догонят. Но у Арсеньева были замечательные проводники из удэгейцев, они отлично читали следы и через четыре дня вывели отряд прямо на беглецов. Тем пришлось сдаться.

На Кеме, крупной реке, впадающей в Японское море, отряд прошел по всем ее притокам и перевалил через Сихотэ-Апинь. Это были места, где добывали соболя. Там было множество зверовых фанз, хозяева которых посчитали разумным бросить их со всем своим добром. Их, конечно, сожгли, как и ловушки на пушного зверя и прочие снасти общим числом почти около 10 тысяч штук. В начале сентября были схвачены браконьеры на реках Самарга и Сахомбе, обследованы реки Тетюхе и Синанца. В ноябре Арсеньев вернулся в Хабаровск.

Конечно, всех хунхузов отряд не уничтожил, но их стало меньше на 138 человек. Удивительно, что Арсеньев одновременно с охотой на бандитов вел и научную работу: нашел границу между маньчжурской и охотской флорой, картографировал весьма детально местность и даже провел перепись местного населения.

Повторение — мать уменья

В 1912 году Арсеньев был прикомандирован к ведомству Гондатти в чине штабс-капитана. Его должность скромно именовалась «чиновник для особых поручений». Под особыми поручениями понималась именно борьба с хунхузами. У Арсеньева было разработано целых четыре военные операции против бандитов. Из-за разгоревшейся в 1914 году Великой войны в жизнь был претворена только одна — рейд 1912-1913 годов.

В конце апреля экспедиция Арсеньева отправилась на Лефу, а оттуда через села Семеновка и Чугуевка дошла до Сихотэ-Алиня, перевалила через него и достигла бухты поста Святой Ольги, откуда во Владивосток отправили захваченных хунхузов. На этот раз план рейда держался в строгой тайне, и удалось захватить 800 браконьеров. Потом Арсеньев двинулся на Тетюхе и арестовал еще 200 хунхузов, а после обследования русла Тетюхе и Тадуши были взяты еще 250 человек. Отличный улов, по сравнению с походом 1911 года.

Экспедиция не прекратилась и с началом холодов, даже Рождество 1913 года Арсеньев встретил недалеко от Сихотэ-Алиня, отпраздновал, украсив таежную елку, а утром повел своих людей на Арму и сжег еще четыре бандитских фанзы и захватил браконьерские боеприпасы и ружья, а также целую гору соболиных шкурок. В середине февраля по железной дороге он вернулся в Хабаровск. И сразу засел за написание отчетов — как военного, так и научного характера. Ведь за десять месяцев этого рейда он провел археологическую разведку на огромной территории, составил археологические планы памятников и отправил в Хабаровский музей около 100 ящиков с артефактами!

Но главным итогом обоих военных рейдов стал историко-этнографический очерк «Китайцы в Уссурийском крае». Научное сообщество так высоко оценило эту монографию, что Арсеньеву в шутку предложили называть себя Арсеньевым-Уссурийским. А ему было не до шуток. Еще пару раз выезжал в короткие рейды против хунхузов, но шла война, и он рвался на фронт. Однако попасть в окопы Первой мировой ему так и не удалось. А после утверждения на Дальнем Востоке советской власти китайцы стали считаться братским народом и хунхузы официально перестали существовать, и пришлось Арсеньеву вымарывать синим карандашом все упоминания о фанзах, которые он сжег, и бандитах, которых арестовал…

Михаил РОМАШКО