Яйца Фаберже давно стали таким же символом России, как матрешки, лапти и шапки-ушанки. При этом в изделиях Фаберже, наверное, было нечто колдовское. Во всяком случае, люди жертвовали ради них честью, репутацией, а иногда и свободой.

Киев — это вам не Лондон

В 1842 году выходец из семьи французских гугенотов Густав Фаберже открыл в Санкт-Петербурге скромную ювелирную мастерскую. Семейное дело продолжил его сын Карл. Тогда и наступил подлинный расцвет предприятия, у которого появились филиалы в Москве, Одессе и Лондоне. А в 1885 году Карл Фаберже стал поставщиком двора его императорского величества.

Но история предприятия не обходилась без скандалов. В 1900-1910-х годах вместе с Карлом Густавовичем делами фирмы руководил его сын Агафон. А потом отец обвинил его в краже денег и порвал всяческие отношения. Как выяснилось, обвинение было необоснованным — деньги похитил некий друг семьи.

Вообще говоря, огромное количество аферистов пытались обобрать знаменитое семейство ювелиров.

В начале 1902 года Фаберже решили принять участие в крупной ярмарке в Киеве. Представлять фирму туда отправили англичанина Гибсона — близкого родственника одного из руководителей московского филиала.

У англичан давно сложилась репутация прекрасных торговцев, умеющих налаживать бизнес по всему миру. Но Киев — это нечто особенное. Может быть, методы работы Гибсона годились для Индии или Африки, но в Киеве они не срабатывали.

Вроде бы англичанин все делал правильно. Доставил из одесского филиала разнообразные ювелирные изделия на сумму около 180 тысяч рублей, арендовал сейфы, снял офис в самом удобном для торговли месте — в так называемом контрактном доме, где во время ярмарки заключались договоры и подписывались контракты, Кроме того, Гибсон дал рекламу в местные газеты. Однако дни шли, а покупатели не спешили в его офис.

Тогда Гибсон сделал очередной маркетинговый ход: объявил в газетах об улучшении условий для покупателей, а именно: о возможности приобретать ювелирные изделия с отсрочкой платежа.

Богачи из пивных

Вскоре англичанину показалось, что его маркетинговый ход увенчался успехом. К нему в офис пожаловали два господина, с виду весьма солидных. Они отрекомендовались биржевыми маклерами Николаем Черным и Иосифом Иоффе. И заявили, что не только знакомы с киевским бомондом, но и могут за определенный процент посодействовать в сбыте изделий Фаберже местным владельцам заводов, газет и пароходов. Естественно, Гибсон не стал отказываться от выгодного посредничества.

Вскоре маклеры представили англичанину крупного помещика Альбина Дыновского. Тот был несколько вульгарен, но зато, с его слов, владел обширными сельскохозяйственными угодьями, приносившими большой доход.

Гибсон поверил помещику на слово и отпустил в кредит драгоценностей на 27 434 рубля, взяв в качестве обеспечения оплаты именной вексель со сроком погашения два месяца.

Благодаря Черному и Иоффе солидный покупатель потянулся к Гибсону косяком. Англичанин только успевал отдавать ювелирные изделия и складывать полученные векселя. За две недели он сбыл киевскому бомонду весь товар до последней брошки и с чувством выполненного долга отбыл в Одессу.

Простофиля Гибсон даже не предполагал, что представленный ему «киевский бомонд» набирался Черным и Иоффе чуть ли не в пивных. Оборотистые маклеры водили к простодушному англичанину обычных босяков.

Понимая, что вложенные деньги многократно окупятся, Черный и Иоффе сначала отправлялись с «покупателями драгоценностей» в модный магазин готового платья. Там «богачей» одевали с иголочки. Потом маклеры-аферисты разрабатывали персональные легенды и натаскивали своих подельников на роли помещиков и заводчиков.

Гибсон с легкостью «покупался» на внешний вид визитеров. Их дорогие костюмы, цилиндры и монокли делали свое дело. К тому же Черный и Иоффе уверяли, что «данного господина» весь Киев знает как богатого и уважаемого человека. А того, что за личиной состоятельного заводчика или помещика скрывается обыкновенный босяк, Гибсон распознать не мог. И подсказать ему было некому.

Фаберже в Житомире

Но все тайное когда-нибудь становится явным. Некие злоумышленники ограбили ювелирный магазин в Житомире. Учитывая особую важность преступления, 1 апреля 1902 года в Житомир отправился начальник киевской сыскной полиции Георгий Рудой. Он лично возглавил расследование.

Вскоре киевскому сыщику донесли, что у бедняка Абрама Хаста замечены дорогие ювелирные изделия. Рудой не стал откладывать дело в долгий ящик и устроил обыск в доме Хаста. Среди убогой утвари обнаружились крупные бриллианты на сумму четыре тысячи рублей. Рудой распорядился арестовать хозяина дома по подозрению в причастности к ограблению магазина.

— Погодите, господин начальник, — взмолился Хает, — эти цацки я не украл, а самым законным образом купил. Вот у меня и документик имеется.

С этими словами Абрам вручил полицейским квитанцию, из которой следовало, что он приобрел бриллианты у представителя фирмы Фаберже в Киеве.

Рудой, конечно, Хасту не поверил. Но решил проверить его показания и сделал запрос в московский филиал фирмы Фаберже.

Ответ изрядно удивил бывалого сыщика. Из Москвы сообщили, что драгоценности на сумму 8115 рублей действительно были проданы господину Абраму Хасту в Киеве с отсрочкой платежа, а срок оплаты еще не наступил.

Рудой ничего не мог понять. И сделал еще один запрос: действительно ли речь идет о господине Хасте из Житомира? О бедняке, не способном оплатить серебряную ложку в магазине, а не то что бриллианты.

После второго запроса заволновались и в фирме Фаберже. А для выяснения обстоятельств срочным образом откомандировали в Киев присяжного поверенного Архипова и главного бухгалтера Ярке.

Тем временем полиция изучала места сбыта похищенных в Житомире ювелирных изделий. И получила несколько сигналов, что в Киеве продаются за бесценок и сдаются в ломбард очень дорогие ювелирные украшения.

Квартира, дача, сберкнижка

Сыщики объединили усилия с ревизорами фирмы Фаберже и довольно быстро выяснили причину этого загадочного явления. Достаточно было проверить покупателей ювелирных изделий, значившихся в реестре Гибсона.

Оказалось, что господин Мешбейн, накупивший драгоценностей на 12 960 рублей, Самуил Митницкий, прикупивший их на 13 385 рублей, и все прочие покупатели — бедняки и проходимцы. Выяснилось, что босякам закупка ювелирной продукции пришлась по душе. Например, Константин Тромчинский и Владимир Зейфер, набравшие у Гибсона товара на 10 тысяч рублей, позже посчитали, что им мало. А потому послали в офис Фаберже в Одессе письма с просьбой выслать им новую партию драгоценностей.

Покупатели не скрывали, что от трети до половины ювелирных изделий они отдали организаторам аферы — Черному и Иоффе. Поэтому их арестовали первыми.

Надо сказать, эта парочка устроила себе безбедную жизнь. Николай Черный отдыхал на роскошной даче на берегу Днепра. При обыске у него изъяли сберкнижки, векселя на 12 тысяч рублей и драгоценности. Вскоре следователи узнали, что он еще и прикупил квартиру в Киеве, которую оформил на жену. Иосиф Иоффе вел себя скромнее, поэтому у него изъяли только квитанции ломбардов на заложенные ювелирные изделия.

Ревизорам фирмы Фаберже с помощью полиции удалось вернуть драгоценности на сумму 98 976 рублей, в то время как Гибсоном их было роздано на 180 тысяч.

Черного и Иоффе отдали под суд. Вместе с ними на скамье подсудимых оказались обнаглевшие Тромчинский и Зейфер.

А Гибсона уволили из фирмы Фаберже. Он уехал на родину в Англию, проклиная Россию — страну, где никому нельзя верить.

После революции ювелирный бизнес Фаберже был разрушен: мастерские закрыты, недвижимость национализирована. Но шедевры знаменитых ювелиров и ныне влекут к себе нечистых на руку людей. К примеру, пять лет назад изделия Фаберже были украдены из аукционного дома Christie’s в центре Лондона.

Олег ЛОГИНОВ