Знаменитый французский поэт Шарль Бодлер с детства считал себя «бунтарем». Ключевую роль в становлении его скандального характера сыграл вторичный брак его матери — молодой вдовы. Ревнуя мать к отчиму, Шарль нарушал семейный покой регулярными шокирующими выходками…

В 1836 году Шарль Бодлер, которому исполнилась 15 лет, отправился изучать право в элитное парижское заведение — колледж Святого Людовика. Юноша мигом освоился среди студенчества, погрузившись в пучину богемной жизни. Удовольствия порока стоили дорого. И платить Шарлю Бодлеру пришлось не одними только деньгами.

Туалетные «откровения»

В каком-то из увеселительных заведений Латинского квартала с юным студентом произошла печальная история. Ему приглянулась одна из девушек «с пониженной социальной ответственностью». Она просила называть ее Франсуазой (конечно, это был «рабочий» псевдоним красотки). Белоснежная кожа путаны — кровь с молоком! — производила впечатление абсолютного здоровья. Трудно было поверить, что девушка несет в себе смертельное заболевание.

Утром, после альковных утех, Бодлер вышел в туалет (он располагался в общем коридоре). И там, делая свои дела, ради забавы стал читать надписи на стенах уютного помещения. Одна из надписей привлекла внимание поэта. Вот что он прочел: «Неделю назад мадемуазель Франсуаза наградила меня сифилисом — и он вконец меня замучил!»

Встревоженный студент вернулся к своей пассии и потребовал сказать правду. Девушка, потупив глаза, призналась, что она «нечиста». Красавица слезно умоляла простить ее.

Но какой толк был в ее извинениях? Увы, теперь Бодлер стал носителем неизлечимого недуга — сифилиса, который со временем перешел в хроническую форму.

На последнем курсе Шарля исключили из колледжа. Связи отчима позволили ему все же сдать экзамен и получить степень бакалавра, но ни юристам, ни дипломатом Шарль становиться так и не захотел. Родственникам он заявил, что имеет склонность к литературным занятиям. Полагая, что эта ужасная мысль пришла ему в голову под влиянием странных людей, мать и отчим решили убрать Шарля подальше от парижских кабаков. Бодлер отправился в Индию, на быстра заскучал и вернулся в Париж, обогащенный совершенно новым опытом «восточной жизни».

Страстная креолка

Под впечатлением увиденного в экзотических странах Шарль стал завсегдатаем красной гостиной отеля «Лозен» в Париже. Там собирались члены «клуба гашишистов», учрежденного врачом-психиатром Моро де Туром. Им подносили крепчайший кофе и специальное повидло. Оно представляло собой смесь из корицы, гвоздики, мускатного ореха, фисташек, сахара, сливочного масла и большого количества гашиша. Этим снадобьем (очень популярным в странах Северной Африки) хозяин клуба потчевал всякого желающего, прося только описывать свои ощущения. Для погружения в «мир грез» гостям хватало чайной ложечки запретного снадобья.

Поэт испытывал комплекс неполноценности из-за своей непрезентабельной внешности и тайной «интимной» болезни. Бодлер избегал общества порядочных жен-щин, предпочитая компании проституток. Он стал завсегдатаем парижских публичных домов.

Но, в конце концов, Шарля настигла настоящая любовь. Впрочем, исследователи творчества поэта до сих пор спорят: можно ли называть эти болезненные, нездоровые отношения любовью?

Из всего парижского разнообразия Бодлер выбрал креолку Жанну Дюваль по прозвищу Черная Венера. В принципе, к ней вполне была применима казарменная острота: «Она, конечно, не Венера. Но что-то венерическое в ней есть».

Именно этот момент, кстати, и стал ключевым для Бодлера. Дела в том, что у Жанны было такое же заболевание, как у Шарля. Диагнозы полностью совпадали — сифилис! Так что в постели с темнокожей гетерой поэту не надо было стесняться своего недуга.

О Жанне Дюваль известно не так много. Мулатка родом с Гаити была балериной и актрисой — для поэта она олицетворяла одновременно порочность, опасность и экзотическую красоту.

Больные любовники

При этом артистка не отличалась постоянством. Напротив, Жанна постоянно крутила романы с другими мужчинами, а после с гордостью рассказывала Бодлеру о своих любовных похождениях.

Дюваль вела себя с поэтом так же, как он сам раньше общался с женщинами. Она шокировала Бодлера разгульным образом жизни, разговаривала с ним грубо и пренебрежительно, испытывала отвращение к его творчеству. Но при этом постоянно требовала от поклонника денег и дорогих подарков. А потом сорила этими деньгами: ходила по ресторанами нередко угощала знакомых мужчин.

К ужасу семейства Бодлера, парочка юных сифилитиков поселилась вместе. Никакой управы на них найти было невозможно. К тому времени Шарль достиг совершеннолетия, вступил в права наследования и обрел полную финансовую независимость, получив 75 тысяч франков, оставленных ему покойным отцом.

На пару с Черной Венерой дорвавшийся до денег Шарль за какие-то два года спустил на ветер более 30 тысяч франков. Эти необдуманные траты дали повод родственникам добиваться установления над ним опеки.

Решением суда управление финансами Шарля было доверено некоему нотариусу Анселю, до конца жизни выдававшему поэту определенное месячное содержание. Размеры этих дотаций совершенно не удовлетворяли разгульных потребностей Бодлера и его пассии.

Годы шли, а литератор продолжал содержать свою музу и любовницу. Они по-прежнему не были женаты, жили раздельно, а Жанна все так же крутила романы с другими мужчинами. Однако раз-рывать эти странные отноше-ния они не хотели.

Когда Бодлеру исполнилось 36 лет, он подготовил к выпуску свой самый знаменитый поэтический сборник — «Цветы зла». Эта публикация вызвала грандиозный скандал. За богохульство и непристойности суд приговорил автора к штрафу в 300 франков. Шесть стихотворений, признанных «абсолютно недопустимыми», запретили печатать. Этот запрет отменили только в 1949 году! Скандал сделал отличную рекламу «опасным» стихам Бодлера. У него нашлись подражатели и последователи. К слову, на создание этого резонансного поэтического сборника Шарля вдохновила все та же Дюваль.

Смерть в психушке

Спустя несколько лет Дюваль парализовало. Поэт сразу же поместил возлюбленную в хорошую клинику и каждый день навещал. А когда Жанна немного пришла в себя, тут же переехала в дом Бодлера — такое решение она приняла сама, не спрашивая разрешения у своего поклонника. Хотя он, наверное, и не смог бы ей отказать. Вскоре Дюваль вернулась к привычному образу жизни: веселилась, гуляла и требовала от своего сожителя еще больше денег.

Ради заработка Бодлер отправился в Бельгию — читать лекции в местных университетах и издавать свои книги. Но пригласившая его сторона была не совсем честна, и в результате поэт получил денег в несколько раз меньше, чем рассчитывал.

К тому же, словно в наказание за дерзость, обострился давний недуг поэта. Последствия сифилиса привели к периодическим припадкам удушья. Настроение Бодлера ухудшалось день ото дня. С чудовищной жестокостью, вообще свойственной больным людям, он в всем обвинял свою мать (хотя, казалось бы, при чем здесь она?). Но поэт считал, что именно эта женщина наделила его слабым здоровьем. Он заявлял: «Не следовало бы вообще производить на свет детей, когда их делают так плохо!»

Теперь Бодлер не выносил присутствия здоровых людей. Какой-то поклонник пытался выразить мастеру свое восхищение. Но литератор бросился от него прочь, как от огня. «Он слишком здоров. Он меня раздражает», — пояснил Бодлер своей любовнице. Болезнь перекосила ему рот, сделав речь невнятной, а потом и вовсе лишила рассудка. Последние свои дни автор «Цветов зла» провел в парижской клинике для умалишенных. В 1867 году бунтарский голос поэта Шарля Бодлера умолк навсегда О последних годах Жанны Дюваль доподлинно ничего неизвестно. По слухам, она ушла из жизни через несколько лет после смерти возлюбленного. И также от осложнений сифилиса.

Артем ХОМЯКОВ