Есть в истории человечества эпизоды, которые представляются настолько фантастичными и невероятными сами по себе, что любые вымышленные альтернативные варианты вряд ли могут сравниться с реальностью. Порой поневоле задумываешься: в какой степени вымыслом является сама история?..

Один из самых ярких тому примеров — победа испанских конкистадоров во главе с Эрнаном Кортесом над ацтеками. И прежде чем перейти к возможным альтернативным вариантам, давайте объективно посмотрим на собственно историческую ситyацию.

Легенда и правда о геноциде

Жил в XVI веке доминиканский монах — Бартоломе де лас Касас, миссионер и писатель. Его считают первым в истории правозащитником. Он испытывал личную ненависть к Эрнану Кортесу. Главная его «заслуга» — черная легенда о невероятных зверствах испанских колонизаторов и геноциде благородных дикарей-индейцев. Многочисленные труды лас Касаса были переведены на все европейские языки, быстро распространились, и его идеи и представления прочно укоренились сначала в высоких умах Монтеня и Шекспира, а затем и в массовом сознании, дожив до наших дней.

Имена Эрнана Кортеса и его людей по сей день являются синонимами невообразимой жестокости, массовых убийств, коварства, алчности и несправедливости. Они явились на чужую землю, куда их никто не звал, залили ее морями крови и уничтожили великую цивилизацию — за что по определению должны быть преданы вечному проклятию. Точка.

Но все ли так уж просто?.. Когда 10 февраля 1519 года Антонио Аламинос повел к Юкатану девять кораблей Кортеса, и испанцы высадились на острове Косумель, их армия насчитывала 508 пехотинцев-родельерос (солдат с мечами и щитами), 16 конных рыцарей, 13 аркебузников, 10 пушек и 4 фальконета. Для сравнения: на территории империи ацтеков проживало 20 миллионов человек, армия составляла несколько сотен тысяч. Даже если бы индейцы заплатили за каждого конкистадора 25 тысячами жизней, то все равно бы победили. А главное, в силу своей малочисленности, испанцы не имели физической возможности «уничтожать миллионы».

К тому же одной из главнейших наград для конкистадоров, помимо золота, была энкомьенда — собственно, пространство, территории с живущим на них населением, так как земля без тех, кто будет на ней работать, имеет куда меньшую ценность. Да и города испанцы с лица земли не стирали: это было нерационально и технически неосуществимо. Эрнан Кортес был цивилизованным и образованным человеком, по достоинству оценившим величие и красоту ацтекских сооружений, талант местных мастеров, боевую доблесть воинов, и, в целом, с уважением относившимся к индейцам и не считал их низшими существами.

При этом его повергали в ужас религиозные обряды и ритуалы индейцев, в основе которых лежали бесконечные человеческие жертвоприношения, казни и каннибализм. Ежегодно ацтеки приносили в жертву своим богам не менее 50 тысяч человек! А восшествие на престол тлатоани (правителя) Ауисотля в 1486 году было ознаменовано принесением в жертву богу Уиципопочтли 80 400 пленников (вот где геноцид, причем против собственного народа). Да, испанцы действительно разрушали и сравнивали с землей храмы в честь кровожадных богов. Лицезрение того, что творили индейцы, весьма способствовало и тому, что Кортес в скором времени начал проявлять холодную жестокость к «добрым наивным дикарям», ведущим себя, на самом деле, страшнее хищных зверей.

Невероятная реальность

8 ноября 1519 года Кортес впервые встретился с Монтесумой II, императором ацтеков, у въезда в столицу Теночтитлан. Эрнан Кортес был весьма талантливым дипломатом. Он изначальна планировал завоевательный поход, а не грабительский набег, и не был заинтересован в слишком быстром начале «горячей» фазы войны: вел разведку, сумел договориться о союзе с местными вождями, многие из которых стали его союзниками в борьбе с ацтеками, да и вообще — умел извлекать максимальную пользу из имеющихся в его распоряжении немногочисленных сил. Монтесума, в свою очередь, пытался откупиться от испанских «гостей», поселив их во дворце, оказывая им почести и заваливая драгоценностями, пока решал, являются ли они богами или самозванцами, считать их друзьями или врагами: это закончилось для него испанским пленением и впоследствии смертью (к слову, от рук «своих» же).

Но ацтеки неожиданно начали восстание против испанцев. Те были вынуждены спешно покинуть город в ночь с 30 июня на 1 июля 1520 года и направиться в Такубу, чтобы там встретиться с союзниками из Тласкалы: сопротивляться противнику силами слишком небольшого количества людей они не могли. По дороге на них напали тысячи вооруженных ацтеков, в результате чего от войска Кортеса почти ничего не осталось. Эта трагедия конкистадоров получила название «Ночь печали». После этого, казалось бы, победа ацтеков была очевидна.

У конкистадоров сохранилось всего 23 лошади, пушки были потеряны, чудом выжившие воины почти все были ранены, у них практически не осталось ни еды, ни воды. И в таком состоянии они неделю шли в сторону союзной Тласкалы. Спасло их только то, что ацтеки вместо того, чтобы завершить начатое, заранее принялись праздновать победу, сопровождая это очередными жертвоприношениями. Благодаря этому, испанцы получили небольшую передышку и смогли не только 7 июля 1520 года сразиться с огромной армией ацтеков в долине Отумбы, но и победить — хотя даже сам Кортес был толком не в состоянии объяснить эту победу, по сути, ничем, кроме воли Провидения…

Не случайно эта битва была названа «чудом при Отумбе». Словом, предположить, что история вполне могла повернуться совершенно иначе, — проще простого. Куда сложнее, наоборот, поверить в то, что произошло в реальности: горстка измученных, голодных людей, без артиллерии и пороха для мушкетов, одолела несметное вражеское войско. А затем, укрепив свои позиции благодаря союзу с тласкальтеками, Кортес покорил Тенотчитлан и всего спустя год уничтожил ацтекскую империю…

Пиррова победа

А что 6ы произошло, если бы ацтеки взяли верх над конкистадорами и отстояли свою независимость? Тут простор для фантазии невелик. Никуда не делись бы страшные эпидемии болезней, завезенных испанцами, которые буквально выкосили коренное население огромных областей Мексики в течение 10-15 лет. И речь не только об оспе: у аборигенов не было иммунитета даже против куда менее опасных болезней, таких как корь и грипп. Причем на фоне этого ацтеки в любом случае не прекратили бы и совершать жертвоприношения, что уменьшало бы численность индейцев еще сильнее. Процесс колонизации, конечно, значительно замедлился бы, так как европейцам понадобилось бы немало времени и ресурсов для организации новых завоевательных походов.

С одной стороны, ацтеки получили бы фору для развития технологий, необходимых для эффективного сопротивления, но, с другой, расправиться с тем, что бы от них осталось в результате массового вымирания из-за эпидемий, новым завоевателям составило бы намного меньше труда. К тому же другие индейские племена почти неизбежно подняли бы восстание против ацтеков и вновь предпочли бы объединиться против них с европейцами: бесконечно терпеть зверства ацтекской цивилизации по отношению к ним было невозможно, и предпочтение в том, на чью сторону встать, было 6ы отдано чужеземцам.

Положительными для ацтеков результатами их победы могли бы стать, скорее, «гуманитарные»: сохранение традиций, социальной структуры, верований, но и постепенный отказ от человеческих жертвоприношений. В гораздо большей степени сохранились бы коренные языки. Не исключено, что ацтеки стали бы развивать торговлю с другими народами, в том числе европейцами — в форме обмена своих товаров на ресурсы и технологии. Но, несмотря на это, ацтеки все равно столкнулись бы с технологическим отставанием, особенно в области металлургии, судостроения и военного дела. Это, вкупе с эпидемиями и внутренними конфликтами, оставалось бы серьезной проблемой для ацтекской империи, которая в конечном счете очень быстро бы распалась и пришла в упадок в течение буквально нескольких десятилетий …

Анна ВАРЕНБЕРГ