О том, что происходило на Соловецких островах в годы существования там крупнейшего в СССР исправительно-трудового лагеря, сказано уже немало. И все же многие страшные подробности того времени до сих пор остаются скрыты от внимания широкой публики.

Принято считать, что Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), существовавший в 1920-1930-х годах, ограничивался территорией монастыря и поселка. На самом деле весь архипелаг был покрыт сетью специальных объектов так называемых «дальних командировок» -штрафных изоляторов, лесоповалов, подсобных хозяйств.

Монастырское наследство

Основные «командировки» располагались близ скитов. В наследство от церкви большевикам досталась неплохая по тем временам инфраструктура: рядом с жилыми и молельными домами обязательно строились фермы — коровники и свинарники, а богатые покосы обеспечивали животных кормами. Монастырская флотилия карбасов давала возможность добывать в Белом море треску, селедку, тюленей и белух. Да и садки, созданные при водоемах на территории Большого Соловецкого острова, с избытком обеспечивали население озерной рыбой.

Новые власти пошли еще дальше. На островах были построены йодопромышленный, салотопенный, смолокуренный, известково-алебастровый, кожевенный заводы, проложена узкоколейная железная дорога. До «заката» СЛОНа в начале 1930-х годов под руководством Культурно-воспитательной части работали школы, библиотеки, театры, духовой и симфонический оркестры, Соловецкое краевое общество, члены которого, ссыльные ученые, исследовали многочисленные памятники старины: капища, стоянки и лабиринты времен древних людей.

Сегодня среди гостей острова около 80% составляют паломники, которые ограничиваются только посещением монастыря и экскурсией по его окрестностям. Поэтому для того, чтобы погрузиться в мрачное прошлое и посетить бывшие «дальние командировки», нужно договариваться с местными краеведами, которые готовы доставить туристов в отдаленные точки островов и рассказать обо всем, что с ними связано,

«Овсянка» и «Секирка»

На берегу моря находилась одна из самых страшных зон под названием «Овсянка». По сути это был лагерь смерти, комендантом которого был алкоголик и садист, стрелок военизированной охраны Иван Потапов. Он прекрасно знал, что к нему на «командировку» отправляют тех, кто попытался перечить тюремным властям других зон. Поэтому повышал выработки на лесоповале до 35 «баланов» (огромных бревен) в сутки с человека, при сниженной норме хлебного пайка.

В результате его подопечные мерли как мухи, а Потапов с гордостью сообщал начальству Инспекционно-следственного отдела: «Умерших сего дня Иванова, Петрова, Сидорова считать умершими». Вот так, например, были отправлены на тот свет более сотни сосланных грузинских и азербайджанских националистов, объявивших голодовку в знак протеста против нечеловеческих условий содержания на зоне в Соловецком кремле.

Умирали зэки после постоянных побоев, нанесенных «дрыном» — деревянным черенком от лопаты. Иные от безысходности вставали под падающее срубленное дерево или, раздобыв веревку, просто вешались на ветках. Не было пощады и тем, кто топором, случайно или в порядке членовредительства, отрубал себе пальцы. Палач приказывал делать из них ожерелья и украшать этими чудовищными предметами входы в бараки — для устрашения выживших.

«Секирка» была еще более страшным штрафным изолятором. Расположена она был в Свято-Вознесенском скиту на горе Секирная. По преданию, гору так назвали потому, что обосновавшиеся там монахи секли розгами владелицу этих земель, карельскую рыбачку, до тех пор, пока та не продала им свои владения за смехотворную сумму. Теперь сюда и отправляли «особо опасных ссыльных».

Провинившихся раздевали до нижнего белья и запихивали их в помещение, где когда-то проводились церковные службы. 12 часов они должны были неподвижно сидеть на скамьях. Помещение даже зимой не отапливалось. Поэтому, чтобы не замерзнуть, более сильные использовали «доходяг» в качестве матраса. Нарушившие порядок получали удар прикладом или отправлялись в «крикушник» — глубокую земляную яму, прикрытую щитом из досок. Кричи, не кричи от холода — никто тебя не услышит. Особо упрямых (например, верующего, который отказался ходить на парашу, поставленную перед алтарем) отправляли «на комары»: раздевали человека догола и привязывали к дереву в лесу. 200 укусов насекомых обычно хватало для того, чтобы бедняга обрел покой на прискитном кладбище.

Впрочем, «Секирка» и была основным местом, где приводились в исполнение смертные приговоры. Очень часто один из руководителей УСЛОНа чекист Ногтев после попойки со своими коллегами приезжал сюда, чтобы, ради развлечения, застрелить нескольких заключенных прямо у стены скита. Потом все списывалось на несчастные случаи и болезни.

Тут же исполнялись приговоры по указанию с Лубянки. Например, здесь нашли свой конец проститутки, фигурировавшие по «делу Кука». Деятель британских профсоюзов Кук приехал в Москву за финансовой помощью.

Однако ударился в загул, во время которого жрицы любви похитили у него все деньги. За что и поплатились. Кроме того, здесь расстреливали уже осужденных, на которых ОГПУ нашло новый компромат.

Смерть ждала и тех, кто на досках, приготовленных для отправки, пытался сообщить на волю об ужасном положении заключенных. Как и тех, кто пытался совершить побег. Сегодня о страшных временах напоминают кладбище, Поклонный крест и сохраненная металлическая дверь с глазком.

Специально для «политических»

Помимо лесоповала на Соловках было несколько производств. В том числе — питомник пушного зверя и кожевенно швейный цех

С самого начала существования СЛОНа изолятор для политзаключенных находился в Савватьевском скиту. Причем представители партий сидели в камерах раздельно: левые эсеры — с левыми, правые — с правыми. Особняком содержались меньшевики и кадеты. Здесь условия содержания зэков были сравнительно щадящими — их не гоняли на лесоповал. Часами они могли читать книги и газеты. Или, собирая грибы, дискутировать на животрепещущие темы. После того как эта категория ссыльных сошла на нет, здание скита было передано расположенному неподалеку совхозу.

На острове Большая Муксалма, в районе Свято-Сергиевского скита, располагались сразу две «командировки». Еще одна политзона — теперь уже только для осужденных большевиков, и женская, где содержались украинки, уличенные в людоедстве во время голодомора начала 1930-х годов. Вообще-то участь женщин-заключенных на Соловках была не менее ужасной, чем мужчин.

В основном их использовали на рыбоперерабатывающих производствах. А вот красивые интеллигентные «контрреволюционерки» оказывались в роли прислуги. Точнее, становились наложницами, которыми охранники часто обменивались. Но стоило любовнице забеременеть, как ее тут же отправляли в «командировку» на остров Анзор (Анзер) рожать в антисанитарных условиях. И горе той несчастной, которая решит умертвить младенца. Ей предстояло окончить жизнь в женской «Секирке» — ШИЗО на Большом Заяцком острове.

Рацион питания заключенных включал в себя два раза в день горячий «брандахлыст» — суп, где воды больше, чем пшена, пару воблин. Хлеб выдавался из расчета: одна норма заготовленных «баланов» (бревен) — один килограмм ржаного.

Поэтому заключенные в «командировках» как могли пытались добыть дополнительное пропитание. Как правило, собирали подножный корм — пресноводных мидий, а также «тушенку» из съедобных водорослей фукус, с добавлением «морской петрушки», обильно растущей в прибрежной зоне. Высокими вкусовыми качествами эти блюда не отличались, но позволяли набить желудок.

Сейчас от зоны на Большой Муксалме остались только фундамент скита, разрушенный сруб колодца да два жилых дома, находящихся на реставрации. И еще «просильный камень» из белого кварца, у которого заключенные молили об освобождении. Также можно разглядеть на берегах нагромождения валунов. Это построенные зэками быки, между которыми крепился деревянный понтон.

В начале 1930-х годов СЛОН на архипелаге стал утрачивать свое значение, поскольку ценный лес был практически вырублен. Поэтому заключенных стали отправлять на материк. С ноября 1939 года лагерь, успевший реорганизоваться в тюрьму, прекратил свое существование и стал базой ВМФ. В частности, в 1942 году в кремле, на «Секирке» и в Савватьеве была организована Школа юнг. Одним из ее выпускников был известный писатель Валентин Пикуль.

Сергей УРАНОВ