Кровавое воскресенье

День 9 января 1905 года навсегда вошел в историю как Кровавое воскресенье. События, в результате которых погибло около 200 человек, а ранено и арестовано оказалось почти полторы тысячи, стали одним из катализаторов Первой русской революции. А впоследствии не раз вспоминались и в 1917 году. Хотя все могло сложиться совсем иначе. Шествие рабочих к Зимнему дворцу способно было, наоборот, сохранить российское самодержавие.

Утром 9 января 1905 года с разных концов города к Дворцовой площади двинулись большие толпы народа. Общая численность участников шествия доходила до 140 тысяч человек. Люди шли спокойно, неся перед собой иконы, хоругви и портреты императора Николая II. Целью было вручить монарху петицию с рядом экономических и политических требований. Спустя несколько часов часть этих людей была убита, часть - ранена или арестована. А день получил страшное название - Кровавое воскресенье. Именно тогда Россия безвозвратно вступила на тот путь, который в итоге привел ее к событиям февраля и октября 1917 года.

Кровавое воскресенье погубило репутацию двух людей. Во-первых, царя Николая II, который в очередной раз проявил свою политическую слабость и допустил кровавую бойню на улицах столицы. Во-вторых - предводителя и инициатора шествия, священника Георгия Гапона, за которым на долгие годы закрепилось клеймо «провокатора». Так ли справедливы эти обвинения?

Для начала стоит поговорить о «попе Гапоне», как его принято было именовать в советских учебниках. С конца XIX века он прославился своими яркими эмоциональными проповедями, в которых говорил о справедливости, о том, что вознаграждение за труд должно быть достойным, и о том, что бедняки заслуживают защиты и помощи.

Сформировавшийся и выросший после отмены крепостного права российский рабочий класс уже достаточно осознал себя, чтобы требовать защиты своих прав. Однако рабочие совершенно не имели для этого возможностей. Власти прекрасно понимали, что такая ситуация создает отличную почву для работы революционных партий, разворачивающих среди пролетариата активную пропаганду. Но вот придумать организацию, которая могла бы реально помогать рабочим и при этом быть лояльной правительству, было сложно. В отличие, к примеру, от Англии с ее профсоюзами, в России не было сформированной традиции.

Человеком, попытавшимся «приручить» рабочий класс, был начальник Особого отдела Департамента полиции Сергей Зубатов. В первые годы XX века он поспособствовал созданию нескольких рабочих обществ, практически в открытую подчиненных полиции. Особого успеха они, понятное дело, не имели и авторитетом среди рабочих не пользовались - их попросту боялись, считая кружками осведомителей. Именно об этом говорил Зубатову Гапон, которого в 1902 году привлекли к созданию легального рабочего движения как популярного проповедника.

Зубатов идеи священника отверг, сочтя их излишне вольнодумными. Однако вскоре был отправлен в отставку из-за ссоры с министром внутренних дел Вячеславом Плеве. Гапон, в свою очередь, повел с министерством довольно хитрую игру, в результате которой смог реализовать свой собственный план и создать «Собрание русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга». Эта организация быстро набрала авторитет среди пролетариата. А вот власти не очень-то представляли, что происходит на заседаниях «Собрания». И потому события 9 января 1905 года стали для них полной неожиданностью. Точнее, о том, что планируется шествие, полиция узнала за несколько дней, и даже успела объявить Гапона в розыск как бунтовщика. Но вывести такое огромное количество людей на улицу священнику не помешал никто. И кроме него в тот момент, пожалуй, никто в России с этим бы не справился.

К ярлыку «провокатор», приклеившемуся позднее к Гапону, имеет непосредственное отношение Иосиф Сталин. В «Кратком курсе истории ВКП(б)», изданном под редакцией Сталина, Гапон впервые прямо был назван провокатором, а его организация - созданной полицией. Целью же шествия 9 января 1905 года якобы было «в крови потопить рабочее движение». Проблема в том, что в среде революционеров было принято называть провокатором любого человека, сотрудничавшего с полицией или властями. Гапон же своих связей с правительством никогда не скрывал - более того, всячески подчеркивал то, что занимается организацией именно легального рабочего движения. Но позднее все эти нюансы забылись, а клеймо «провокатора» осталось.

Стоит процитировать еще одного выдающегося революционного деятеля. Владимир Ленин вскоре после событий 9 января писал, что вопрос об искренности Гапона «могли решить только развертывающиеся исторические события, только факты, факты и факты. И факты решили этот вопрос в пользу Гапона».

Ровно так же факты опровергают обвинения в том, что Гапон состоял на содержании у охранки или был английским (французским, германским, японским - каким угодно) шпионом. Разумеется, он не был ангелом и порой проворачивал весьма сомнительные с моральной точки зрения операции для добывания денег. Но эти деньги он все до копейки тратил на организацию работы своего «Собрания».

Шествие 9 января 1905 года было задумано Гапоном как исключительно и подчеркнуто мирная акция. В воспоминаниях современников говорится, что он «грозно, подобно Савонароле, требовал и заклинал - и весь народ громогласно повторял вслед за ним в собраниях эту клятву - не прикасаться к спиртным напиткам, не иметь при себе оружия, даже перочинных ножей, и не применять грубой силы при столкновении с властями». Также его крайне волновала безопасность царя (Гапон верил, что Николай II выйдет пообщаться с народом). Среди рабочих было отобрано около тысячи человек, чьей задачей было следить за порядком во время шествия и предотвращать любые попытки террористических актов.

Впрочем, при всем этом Гапон был готов и к силовому сценарию. В случае если царь откажется выслушать и удовлетворить народные требования, а против народа будут двинуты войска, Гапон призывал начинать открытое восстание, строить баррикады, грабить оружейные магазины и считать, что «у нас нет больше царя». Детали этого плана были подсказаны ему членом партии эсеров Петром Рутенбергом, примкнувшим к организации шествия в процессе. Увы, в реальности все оказалось гораздо сложнее, чем в романтических мечтах о восстании.

Шествие рабочих было расстреляно, сам Гапон - ранен. После этого он скрывался за границей, затем вернулся в Россию, окончательно рассорился с революционерами, которые не желали признавать его заслуги, но впали в негодование от того, что священник снова начал сотрудничать с властями (в частности, открыто поддерживал политику премьер-министра Сергея Витте). В конце концов, весной 1906 года Георгий Гапон был убит все тем же эсером Рутенбергом.

Но вернемся к событиям 9 января. Один из самых главных вопросов: насколько оправданным было кровопролитие и можно ли было его избежать? Многие люди, близкие к царю, высказывали мнение, что Николай II проявил недальновидность, отказавшись встретиться с представителями рабочих. Например, генерал Александр Спиридович, служивший в полиции, в том числе и под началом Сергея Зубатова, прямо говорил, что власти «прозевали» возможность создать мощное верноподданническое народное движение. Если бы царь (или хотя бы кто-то из его генерал-адъютантов) принял делегацию и смог бы обратить энергию Гапона в нужное русло, то популярность Николая II выросла бы многократно. Это бы сильно затруднило работу революционеров-агитаторов в рабочей среде. Вместо того чтобы спровоцировать Первую русскую революцию, которая хоть и была подавлена, но сильно пошатнула здание российской монархии, 9 января 1905 года могло предотвратить многие последующие потрясения. Ведь без 1905 года и последующей политической неразберихи не было бы и событий 1917-го.

Барон Николай Врангель так писал о Кровавом воскресенье: «Одно мне кажется несомненным: выйди Государь на балкон, выслушай он так или иначе народ, ничего бы не было, разве то, что царь стал бы более популярен, чем был... Как окреп престиж его прадеда, Николая I, после его появления во время холерного бунта на Сенной площади! Но Царь был только Николай II, а не Второй Николай».

Однако в реальности возобладала точка зрения тех, кто считал, что прямой разговор царя со своим народом - это проявление слабости. Последствия этого решения известны.

Виктор БАНЕВ