«Вместе жить менее страшно» — это цитата из дневника советского ученого Сергея Ивановича Вавилова. Увенчанный всеми возможными лаврами физик, президент Академии наук СССР годами вел двойную жизнь. На людях он убедительно исполнял роль успешного советского гражданина. А дома, с женой Ольгой Михайловной Багриновской он был несчастным человеком, измученным сталинским режимом. Только поддержка супруги помогала ему держать себя в руках.

Ольга Багриновская относилась к категории тех, кто в СССР проходил по графе «из бывших». Она родилась в 1894 году в семье юриста, присяжного поверенного, помощника знаменитого до революции адвоката Плевако. Атмосфера интеллигентного семейства сделала Ольгу человеком культурным, страстно увлеченным искусством, в первую очередь музыкой.

Встреча в салоне

У нее был приятный голос — девушка мечтала стать камерной певицей, брала уроки вокала. Но в первый раз все карты ей перепутала Первая мировая война. Блестяще сдав экзамены в консерваторию, Багриновская ушла на фронт. Вернулась в Москву она уже в феврале 1917 года. Опять пыталась петь. Но в то время было уже не до вокала.

Ольга часто бывала в семействе архитекторов Весниных, за одного из которых вышла замуж ее сестра. В этой квартире собиралась молодежь, которая, несмотря на голод и холод, хотела радоваться и петь, как в дореволюционных салонах.

Однажды в этот импровизированный салон пришел не совсем обычный молодой человек. Звали его Сергеем Ивановичем Вавиловым. Он был старше Ольги на три года и также успел повоевать в составе действующей армии. Появился он в Большом Успенском переулке не случайно: новая власть дала Весниным указание уплотниться. И они нашли нового жильца — интеллигентного. Вавилов поставил одно условие: он согласен на комнату в этой квартире, если ему, фанатичному библиофилу, разрешат перевезти туда свою библиотеку. Хозяева с радостью согласились: их устраивал такой культурный сосед.

Первая встреча с Вавиловым на Багриновскую впечатления не произвела. Зато Сергей навсегда запомнил, как в тот день 1919 года она пела романс «Черные гусары».

Искусство и быт

В то время Вавилов решил посвятить себя физике. Он служил в Московском высшем техническом училище и интересовался оптикой. Ольге он тогда казался человеком, целиком погруженным в науку. Приходил, уходил в самое разное время. И выглядел довольно отрешенным. Впрочем, между ними постоянно возникали разговоры: спорили в основном об искусстве, о музыке и поэзии.

В своем дневнике того времени Вавилов написал о том, что собирается «выскочить из зазеркалья»: так иносказательно он сообщил о том, что хочет жениться на Багриновской. Вообще, Сергей Вавилов в течение всей жизни вел рукописный дневник, который называл «книжкой». Откровенен он мог быть только с «книжкой» и с женой, которую называл Олюшкой…

Весна 1920 года была ранняя и теплая — молодые люди еле отошли от холодной и голодной зимы. В один из ласковых весенних дней Вавилов и Багриновская отправились гулять на Ленинские горы. Там Сергей сделал Ольге предложение, которое она приняла.

Они поженились в июле 1920 года. Родные выделили им две комнатки в деревянном доме без удобств — туда будущий академик перевез свою огромную библиотеку.

А потом опять настала зима. Быт не стал проще и благоустроенней. Вавилов оказался, с одной стороны, равнодушен к бытовым неурядицам, а с другой стороны, он был плохим помощником в деле обустройства быта. Все тяготы легли на плечи Олюшки. Поиск дров и доставка их до дома, многочасовое стояние в очередях за продуктами отнимали все время. От занятий вокалом пришлось отказаться. Сергей был весь в науке.

Фактически от голодной смерти молодую семью спас старший брат Сергея — Николай Вавилов, великий ученый-биолог. Он, будучи в командировке в США, на свои крошечные суточные покупал еду и посылал ее брату и его жене в Москву. Так и выжили. В июле 1921 года родился Виктор, единственный сын Ольги и Сергея.

Блестящая карьера

Примерно в это же время Сергей Иванович стал заниматься теорией холодного света. Он просил жену и сына собирать ему на даче светлячков для изучения. Позже открытия, сделанные им в этой области, были применены в самых различных областях техники, в том числе в радиовещании. А коллеги и ученики Вавилова — Тамм, Франк и Черенков в 1958 году получили за свои разработки Нобелевскую премию по физике. До этого дня Сергей Иванович, к сожалению, не дожил…

Карьера Вавилова была успешной: в 1934 году он возглавил ФИАН (Физический институт Академии наук). 1930-е годы прошли относительно безболезненно для семьи. Сергей Иванович занимал все больше престижных должностей. Он стал представителем сонма советских граждан, добившихся огромных успехов во всех сферах своей жизни.

Но 1940-е стали настоящим испытанием для Вавиловых. В 1940 году арестовали Николая Вавилова — самого близкого и родного для Сергея и его жены человека. Сергей Иванович добился приема у самого Молотова — он лично просил его освободить брата. Тот ответил, что он не отпустит «этого английского шпиона». Николай Иванович Вавилов скончался в саратовской тюрьме фактически от голода в январе 1943 года. О его смерти Сергею, высокопоставленному советскому ученому, сообщили только в июле 1943 года.

Все записи в «книжке» после ареста брата — о нем. Вот одна из них: «За эти дни столько перемен и самое жестокое несчастье, У брата Николая 7-го на квартире был обыск. Сам он сейчас во Львове. Значит, грозит арест, значит, рушится большая нужная жизнь, его и близких! За что? Всю жизнь неустанная бешеная работа для родной страны, для народа. Пламень работы, вся жизнь в работе, никаких других увлечений. Неужели это было не видно и не ясно всем! Да что же еще нужно и можно требовать от людей! Это жестокая ошибка и несправедливость. Тем более жестокая, что она хуже смерти. Конец научной работы, ошельмование, разрушение жизни близких. Все это грозит. Эта записная книга выходит книгой горя: смерть матери, сестры, теперь ужас, нависший над братом. Думать о чем-нибудь [другом] не могу. Так страшно, так обидно, и так все делается бессмысленно. Хорошо, что мать умерла до этого, и как жаль, что сам я не успел умереть. Мучительно все это до невыносимого».

Единственная отдушина

Главной поддержкой в эти страшные годы для Вавилова стала жена. Только она и «книжка» были свидетелями его откровений. В 1945 году Сергея Ивановича избрали президентом Академии наук СССР. После этого ему еще тошнее стало жить. «Книжка» стала пестреть откровениями о подлости коллег, о сплетнях и ничтожестве представителей академического сообщества.

Жена была для него единственной живой отдушиной. Только их общая любовь к искусству, к музыке поддерживала академика в тяжелые годы. Вот как он писал об этом: «Сегодня с Олюшкой три часа были в Эрмитаже… Словно путешествие в четвертое измерение. Ушли люди, осталась одна красота, мысль и строгость (архитектурная). «Благовещение» Филиппино Липпи, «Сан Доменико» Боттичелли, мадонна Литта, мадонна Бенуа, Джорджоне. Гобелены. Тронный сияющий зал. Люминесцентные лампы в Эрмитаже. Солнце в сумерках. Конечно, декорация, конечно, эти художники были несчастные люди, по картинам можно создать неправильное представление о людях. Но там хорошо, хотя бы и три часа. Такими часами начал год. В окна: Нева с Биржей и Кунсткамерой, Главный штаб и Александровская колонна. Это щепотка счастья. От людей что-то надолго остается. Хорошее, большое, понятное для других».

1950-е годы не принесли облегчения. Уже и семья не радовала. Богатый человек, успешный ученый и высокопоставленный функционер откровенно мечтал о смерти. И честно делился этим со своей «книжкой». 21 января 1951 года: «Музыка Генделя, ели в снегу, луна в облаках. Как хорошо бы сразу незаметно умереть и улечься вот здесь в овраге под елями навсегда».

Смерть пришла на зов Сергея Ивановича через четыре дня — 25 января 1951 года. Ему было всего пятьдесят девять лет. Вскрытие обнаружило на сердце ученого девять рубцов от перенесенных на ногах инфарктов. Его предали земле не под елями около дачи, а на Новодевичьем кладбище.

Жена пережила академика на двадцать семь лет.

Мария КОНЮКОВА