Викторина Луиза Мёран прожила долгих 83 года. В старой, неряшливой, спившейся женщине, коротающей свои дни в провинциальном городке Коломбе, что недалеко от Парижа, трудно было распознать прекрасную девушку с каштановыми волосами, которая смотрит на нас с картин великого французского импрессиониста Эдуарда (Эдуара) Мане.

Эдуар Мане родился в 1832 году — он был старше Викторины на 12 лет. Живописец познакомился с хорошенькой девушкой с каштановыми волосами, когда ему исполнилось 30 лет. У него были жена и 10-летний сын.

Викторина тогда считалась девицей из приличной семьи: ее дядя был скульптором, а отец — гравером. Сама она хорошо играла на гитаре и пела. На жизнь зарабатывала уроками музыки. Кроме того, она очень неплохо рисовала.

Новые образы

С 1861-го по 1863 год Викторина подрабатывала позированием художнику-академисту Тома Кутюру. Одно время Кутюр был учителем Мане. Но вскоре Эдуар взбунтовался: он тесно чувствовал себя в рамках академической живописной традиции. И стал искать нечто новое. Юная красотка с точеной фигурой пробудила в будущем импрессионисте какие-то новые впечатления: облик Мёран родил в его сознании яркие, доселе не появлявшиеся ни на чьих полотнах образы.

Но, конечно, художнику в голову не могло прийти, что именно изображения юной Мёран произведут настоящий переворот в живописи.

Тем временем во французском живописном сообществе назревал настоящий скандал. Жюри ежегодного Парижского живописного салона в 1863 году отвергло более 2 тысяч полотен разных художников — в том числе Мане. Дело в том, что мэтры-знатоки живописи не хотели признать, что, кроме классической, академической традиции, в живописи назревает нечто новое.

Те, чьи работы «уважаемое» жюри отвергло, организовали в том же году так называемый Салон отверженных. В нем приняли участие те, кого «не пустили» на выставку: Мане, Моне, Сислей, Ренуар, Базиль и даже Курбе, который к тому времени слыл известным художником.

Гвоздем альтернативной выставки стал «Завтрак на траве» Эдуара Мане. На этой всем известной сегодня картине (она выставлена в парижском музее Орсе) изображены двое полностью одетых мужчин -в пиджаках и при галстуках, а рядом с ними на подстилке сидит абсолютно обнаженная женщина, которая смотрит на зрителя с безмятежным и уверенным выражением. Конечно, ни для кого не были секретом развлечения некоторых распутных парижан. Но чтобы заявить об этом так прямо…

Моделью для женщины в «Завтраке на траве» была Викторина Мёран. Критики пришли в ужас.

Только умный и порядочный писатель Эмиль Золя осмелился с ними поспорить: «Боже, какое неприличие! Женщина без малейшего намека на одежду среди двух одетых мужчин! Где это видано? Между тем такое мнение было грубейшим заблуждением, так как в Лувре найдется более полусотни полотен, где соединены одетые и обнаженные фигуры. Но в Лувре никто не станет возмущаться. В общем, толпа отказалась судить о «Завтраке на траве» так, как судят о подлинных произведениях искусства; она увидела в картине только людей, закусывающих на траве после купанья, и решила, что в трактовке сюжета живописец преследовал непристойную, скандальную цель, тогда как на самом деле он стремился лишь к резким контрастам и к смелому изображению цветовых пятен».

В 1865 году, также на Парижском салоне Мане выставил картину, которую расценили как открытый плевок в сторону общественной нравственности. Речь о полотне «Олимпия», моделью для которого также стала юная Викторина. Перед созданием «Олимпии» художник вдохновлялся «Венерой Урбинской» Тициана. Даже позы женщин на «Олимпии» и полотне великого итальянца совпадают. Художник не стал прикрываться мифологическим сюжетом, например, о Данае. Олимпиями во Франции тех лет называли дам полусвета с сомнительной репутацией.

Вот как почтенные критики расшифровали язык предметов, изображенных на полотне: «Чернокожая служанка несет букет цветов от поклонника — цветы традиционно считаются символом дара, пожертвования. Орхидея в волосах Олимпии — афродизиак.

Украшение на шее Олимпии выглядит как лента, завязанная на упакованном подарке.

Прогнувшийся котенок с поднятым хвостом является классическим атрибутом в изображении ведьм, знаком плохого предзнаменования и эротических излишеств».

Ужасная репутация

Помимо всего прочего, наглая вакханка, как и в «Завтраке на траве», смотрела на зрителей, опять же, уверенным взглядом. Разразился страшный скандал, апогеем которого стал вот такой критический отзыв: «Никогда и никому еще не приходилось видеть что-либо более циничное, чем эта «Олимпия»… Это — самка гориллы, сделанная из каучука и изображенная совершенно голой, на кровати. Ее руку как будто сводит непристойная судорога… Серьезно говоря, молодым женщинам в ожидании ребенка, а также девушкам я бы советовал избегать подобных впечатлений»…

Мане писал Викторину не раз: она изображена на его полотнах «Железная дорога» и «Уличная певица». Но на них рыжеволосая красавица выступает в закрытых «приличных» нарядах.

Мёран была также моделью Эдгара Дега. И хотя она тоже хорошо рисовала, до нас дошла буквально пара ее работ — остальные считаются утерянными.

Следует напомнить о том, что во второй половине-конце XIX века о тотальной сексуальной революции даже и мечтать никто не осмеливался. Репутация незамужней девицы должна была быть безупречна. А какая репутация у девушки, ставшей обнаженной моделью для скандального «Завтрака на траве» и еще более скандальной «Олимпии»?

А тут еще все узнали, что Мёран — любовница семейного Мане. В общем, на красотке смело можно было поставить крест.

О дальнейших её отношениях с Мане ничего не известно. Наверное, после того, как его картина «Железная дорога» была закончена в 1873 году, общение с Викториной живописец прекратил. На этом полотне Мёран выглядит грустной и располневшей. Да и выражение лица у нее какое-то простоватое.

Известно, что в последний раз она позировала в 1890 году Норберту Генётту. Как сложилась жизнь легендарной натурщицы дальше?

Вниз по наклонной

В 1883 году мадам Мане, уже вдова (художник скончался весной 1883-го, в возрасте 51 года), нашла в груде неразобранных писем вот такое послание от Мёран: «Вам, несомненно, известно, что я позировала для многих его картин, особенно для «Олимпии», его шедевра. Г-н Мане принимал во мне большое участие и часто говорил, что если он продаст картины, то уделит мне какую-то сумму. Я была тогда слишком молода, беззаботна… Уехала в Америку. Когда я вернулась, г-н Мане, который как раз продал много картин г-ну Фору, предложил мне кое-что. Я отказалась; но, когда благодарила, сказала, что если не смогу больше позировать, то напомню ему об этом обещании. Эти времена настали раньше, чем я предполагала; в последний раз, когда я видела г-на Мане, он пообещал заняться мною, помочь устроиться билетершей в театр и еще сказал, что отдаст то, что мне причитается…».

Неизвестно, как откликнулась вдова живописца на просьбу натурщицы…

Зато известно, что Мёран занималась проституцией. Много пила. Иногда предлагала купить свои рисунки клиентам сомнительных заведений. Потом она таскалась по городу с ручной обезьянкой, играла на гитаре на улицах. Она так навязчиво клянчила деньги, что получила прозвище Ля Глю, что в переводе означает «смола».

В конце жизни женщина сменила ориентацию. Последней ее любовницей была некая Мари Дуфур, с которой она познакомилась в 1898 году. С этой любовницей Викторина переехала в Коломб, небольшой городок близ Парижа. Там некогда блестящая Олимпия и скончалась, всеми забытая, в 1927 году в возрасте 83 лет.

Ольга СОКОЛОВСКАЯ