Гражданские войны часто возносят до высоких военных должностей людей, совершенно не помышлявших о военной карьере. Однако случай Бенджамина Грирсона даже на этом фоне выглядит удивительным.

На дорогах войны

Когда началась гражданская война между Севером и Югом, 35-летний Грирсон добровольно вступил в армию, намереваясь, естественно, завербоваться в пехоту (вполне логично, если он действительно ненавидел лошадей). Но вместо этого губернатор штата (видимо, посчитав, что «ботаник» может найти лучшее применение) определил его в адъютанты к генералу Бенджамину Прентиссу. Эта должность означала для Бенджамина необходимость постоянно находиться в седле — и музыкант ездил на лошади столько, сколько надо, и не жаловался.

Он быстро завоевал авторитет, поэтому, когда 28 марта 1862 года командир полка полковник Кавано подал в отставку, майор Грирсон был единогласно избран офицерами на его место. Во главе полка Грирсон участвовал в успешных кавалерийских набегах на запад Теннесси и север Миссисипи. Командование заметило успехи молодого офицера — в декабре 1862 года он возглавил 1-ю кавалерийскую бригаду, состоявшую из 6-го и 7-го Иллинойских и 2-го Айовского кавалерийских полков. На этой должности он тоже отличился — непосредственный начальник музыканта, Уильям Текумсех Шерман, докладывал Гранту, что Грирсон был «лучшим кавалерийским офицером, который у меня когда-либо был».

В рейд

Между тем ключевой точкой гражданской войны становился Виксберг, город-крепость в штате Миссисипи, расположенный на одноимённой реке.

После нескольких месяцев неудачных попыток взять Виксберг с севера командующий северян выбрал принципиально иной подход. Он решил отправить войска на западный берег реки Миссисипи с тем, чтобы обойти Виксберг с другой стороны реки и (снова переправившись через реку) занять позиции к югу от Виксберга, где Грант мог использовать выгодную местность и слабую оборону врага. Чтобы отвлечь силы противника от этого маневра, было решено отправить кавалерийский отряд в рейд по тылам врага.

И вот Грирсону решили поручить рискованную миссию. «Затея будет опасной, — писал Грант Стивену А. Херлбуту, командиру Грирсона во главе XVI корпуса, — но она хорошо окупится, если будет выполнена». После войны Грирсон с горечью вспоминал, что Херлбут отдавал ему только устные приказы, потому что считал миссию слишком опасной и сомнительной, «чтобы брать на себя ответственность отдавать определенные или письменные приказы о ее выполнении».

Как бы там ни было, Грирсон был отправлен в крайне рискованный рейд в тыл врага. 17 апреля 1863 года бригада Грирсона выступила из Ла-Гранжа (Теннесси), двинувшись на юго-восток. У него было около 1700 солдат, составлявших три кавалерийских полка — Шестой Иллинойский, Седьмой Иллинойский и Второй Айовский, а также шесть небольших полевых орудий. Это были слабые силы, но через несколько дней Грирсон сократил их более чем на треть, отправив обратно в Теннесси около 200 всадников, не способных продолжать путь, а также весь полк Айовы.

Рейд проходил в тяжёлых условиях сильных дождей и размытых дорог, при нехватке припасов. Грирсон писал, что большая часть страны, через которую шел его отряд, «была почти полностью лишена кормов и провизии, и очень редко мы получали больше одного приёма пищи в день».

Однако, несмотря на все трудности, оставшиеся силы Грирсона, насчитывавшие около тысячи человек, проскользнув в тыл южан, в течение следующих двух недель шли по тылам врага и сеяли там хаос. Они разрушили мили железной дороги, сожгли бесчисленные мосты и водонапорные башни и неоднократно прерывали телеграфную связь по всему штату Миссисипи. По мере продвижения на юг кавалеристы Грирсона захватили в плен (а потом большей частью освободили — держать пленных в ходе рейда было негде) сотни конфедератов, уничтожили несколько оружейных складов, десятки железнодорожных вагонов и большое количество продовольствия (в том числе 50 000 фунтов бекона).

По дороге кавалеристы Грирсона освобождали негров-рабов, многие из которых верхом на мулах и пешком увязывались за колонной всадников (увы, грабя и мародёрствуя). Война всегда зло — кавалеристы Грирсона не только крушили тыл врага, но и несли разорение мирным жителям. Впрочем, стоит помнить, что многие из этих жителей были рабовладельцами. Житель городка Старквилл, через который 21 апреля прошёл отряд Грирсона, писал, что рейдеры «нанесли огромный ущерб гражданам. Слишком злые … они уничтожили все … что они нашли. К счастью, они не посетили меня. Один из моих негров сбежал, скорее всего, с ними». Сам Грирсон в рапорте лаконично отметил: «Прибыв в Старквилл около 16:00, мы захватили почту и некоторое количество государственной собственности, которые мы уничтожили».

Через неделю после начала рейда, на рассвете 24 апреля, Грирсон атаковал станцию Ньютон на Южной железной дороге (по которой снабжались войска конфедератов). На станции северяне захватили два поезда (25 и 13 вагонов) и большие запасы на складах. Колея, телеграф, локомотивы, вагоны, склады и всё найденное оружие были уничтожены, а взятые в плен 75 человек сразу же освобождены. Тем самым Грирсон прервал железнодорожное сообщение Виксберга. Не останавливаясь, он отправил на восток батальон майора Старра из 6-го Иллинойского полка с задачей уничтожить мосты через реку Чанки, что и было выполнено. Это был серьезный удар по южанам. Против рейдеров теперь были направлены крупные силы кавалерии и пехоты, — любое столкновение с ними должно было закончиться уничтожением скромных сил северян.

Из перехваченных писем и сообщений Грирсон знал, что противник собирает против его маленького отряда значительные силы. Надо было быстро двигаться на соединение с Грантом. Но, петляя и заметая следы, бригада, как и раньше, уничтожала по пути склады, телеграфы и «государственную собственность».

Военные уловки

Но главная причина неуловимости северян была иная. Как объяснил Грирсон после войны, удивительный успех рейда был обусловлен способностью предугадывать действия противника. «Я подумал, что бы сделали командиры повстанцев, будучи способными военными людьми, — писал он, — и чего они ожидали бы от меня. Затем я не делал того, чего от меня ожидали».

Таким образом Грирсон неоднократно обманывал преследователей. В начале своего похода он сумел дезинформировать южан — солдатам были указаны ложные цели похода, которые они, конечно, разболтали. А между тем, изобразив начало похода к намеченным целям, Грирсон затем спешно развернул войска в другом направлении.

Позднее пленный южанин был специально размещен так, чтобы подслушать, как Грирсон обсуждает ложные планы перемещения своих сил. Затем, по словам Грирсона, этому человеку «хитростью дали сбежать… чтобы он мог передать информацию» командованию Конфедерации. В результате превосходящие силы конфедератов несколько часов ждали в тщательно продуманной засаде, пока бойцы Грирсона неслись в совсем ином направлении.

К тому же он постоянно разделял свой отряд. В рапорте он позднее писал: «Многие отряды были отправлены из моего командования в разные места, чтобы ввести врага в заблуждение, и все они благополучно вернулись к нам».

В итоге официальный отчет южан содержал признание, что «этот набег вызвал такой большой переполох, что невозможно было получить достоверную информацию о передвижениях противника, поскольку, по слухам, он находился в разных местах в одно и то же время».

Но конфедераты не просто не знали, где находится Грирсон, они даже не понимали, кто они такие и каковы их силы. Южанам сильно повредило то, что их войска (остро нуждавшиеся во всем) регулярно носили захваченную форму северян. Как результат, отряд Грирсона в запыленной одежде воспринимался очевидцами как еще один отряд кавалерии южан, перемещающийся по собственным тылам. Один раз дошло до того, что Грирсон и его офицеры были приглашены в особняк на одной плантации и наслаждались гостеприимством (хозяева были уверены, что угощают солдат южан). Идиллия оборвалась из-за того, что один из солдат проболтался об иллинойской кавалерии. «Лица хозяев изменились», — вспоминал Грирсон, и ему пришлось «поспешно распрощаться с дамами, не дожидаясь окончания завтрака».

Успехи Грирсона вызвали панику у южан.

К тому времени, когда изможденные верховой ездой люди Грирсона спешно возвращались из рейда, конфедераты считали, что в их тылах действуют силы численностью до 20 000 пехотинцев и 6000 кавалеристов.

Под конец рейда у Грирсона появились неожиданные проблемы — встреченные (при возвращении) войска северян приняли кавалеристов-рейдеров за южан. В итоге Грирсон долго убеждал своих товарищей-янки, что это «свои», а не военная хитрость противника.

В конце концов он (убедив бдительных северян, что он настоящий офицер «северной» армии) провел своих бойцов триумфальным маршем через позиции северян, и усталые кавалеристы, разместившись на берегу реки, наконец-то заснули «без охраны и без опасности».

Главный итог

За время рейда, менее чем за 16 дней, отряд Грирсона прошёл почти 970 км — из южного Теннесси через штат Миссисипи и до Батон-Руж, штат Луизиана. Впервые части северян действовали так далеко в глубине вражеской территории.

Рейд имел большие последствия — он нарушил коммуникации южан, а самое главное, отвлек внимание командования Конфедерации от наступления Гранта. В конце апреля Грант обошел Виксберг по западному берегу Миссисипи и внезапно форсировал реку около местечка Бруинсбург. Это стало возможным благодаря тому, что кавалерийский полк Конфедерации, который обычно патрулировал этот район, ушел — ушел в погоню за кавалерией Грирсона. В результате никаких войск Конфедерации в районе Бруинсбурга не было. Когда Грант узнал, что из совершенно незащищенного Бруинсбурга идет дорога на северо-восток, он понял, что найдено идеальное место для высадки на восточном берегу Миссисипи. На следующий день 24 000 солдат Союза и 60 орудий беспрепятственно переправились через реку и быстро возвели укрепления. С Бруинсбурга северяне начали наступать дальше, охватывая вражеские позиции в кольцо. Виксберг теперь был окружен северянами, и его падение стало вопросом времени.

Позднее в своих мемуарах генерал Грант писал: «В Порт-Гибсоне я впервые услышал из южной газеты о полном успехе полковника Грирсона, совершавшего набег через центральную часть Миссисипи… Этот набег имел большое значение, поскольку Грирсон отвлёк внимание врага во время основного движения против Виксберга».

В июне 1863 года Грирсона произвели в бригадные генералы. После войны он остался в армии, был организатором и первым командиром 10-го кавалерийского полка, где рядовыми были чернокожие, а офицерами — белые. На этом посту Грирсон проявил нехарактерную для той эпохи симпатию к чернокожим солдатам, чем вызвал сильную неприязнь у других офицеров.

Грирсон вышел в отставку в 1890 году и умер в 1911 году, написав интересные мемуары о своей жизни.

Александр СТЕЛА