Последний батальон

Мария Бочкарёва, командир первого в России женского батальона, невзирая на мужеподобную внешность, всегда пользовалась успехом. В первой половине жизни — у мужчин. Во второй — у власти и подчинённых. Уж очень основательным, бесстрашным и надёжным человеком была крестьянская дочь Машка, которую однополчане прозвали Яшкой.

Мария Леонтьевна Фролкова родилась в 1889 году в Новгородской губернии. Её родители были крестьянами. Вскоре многодетная нищая семья перебралась в Сибирь. Фролковы надеялись на лучшую жизнь. Лучшей жизни они за Уралом не нашли. Детей кормить становилось все тяжелее.

Пятнадцатилетнюю Марусю в 1905 году выдали замуж. Супруга её звали Афанасий Бочкарёв, и ему исполнилось уже 23 года. Вскоре стало ясно, что муж юной Маруси — беспробудный пьяница. Этим в России никого удивить было невозможно. Многие тысячи таких же нищих крестьянок, как Бочкарёва, проживали каторжную жизнь рядом с сильно пьющими мужьями. Тянули в хозяйстве и женскую, и мужскую лямку. И не роптали на судьбу.

Но тут-то и проявился независимый характер Маруси. Она наплевала на приличия. Она не пожелала следовать клятве, данной перед алтарём. В конце концов, супруг же её не соблюдал. Да и бил он жену смертным боем. И Бочкарёва ушла от мужа. Этот поступок продиктовали два главных её качества — те, что неизменно вели её по жизни: стремление к счастью, как оно ей виделось, и жажда справедливости, как она её понимала.

Впрочем, в начале своей биографии — вернее, в первой своей жизни — Мария понимала счастье как обычная женщина. Она хотела любви — большой и взаимной. Но, авантюристка по натуре, в объекты своей страсти она выбрала также авантюриста.

Её роман был, что называется, пощёчиной традициям и вызовом общественному мнению. Любовника Марии звали Яков (Янкель), Яшка Бук. Числился он во владельцах мясной лавки. Но на самом деле промышлял разбоем и скупкой краденого. По национальности он был евреем. Нетрудно догадаться о том, какую реакцию у родных и близких вызвало соединение беглой жены с иноверцем, да ещё и уголовником. Но тут проявилась очередная необычная черта характера Бочкарёвой: ей всегда было совершенно наплевать на то, что про неё говорят.

Вскоре Яшку взяли. И Маруся, как истинная декабристка, отправилась за ним в Якутск. Пешком по Сибири.

Цельная натура, Бочкарёва надеялась на то, что, воссоединившись с любимым, даже на каторге она будет счастлива. Неизвестно, читала ли Маруся «Преступление и наказание» Достоевского, но, как показала судьба, счастливая жизнь Сонечки Мармеладовой в ссылке, хоть и рядом с любимым, будущей девице-командиру не грозила.

Яшка продолжил свои разбойничьи дела и в ссылке. Он скупал и продавал краденое; стал участником разбойничьего нападения.

Дело закончилось высылкой в совсем уж дикое якутское селение под названием Амга. Но и в эту дыру за Буком последовала Бочкарёва. В глухомани-то её и настигло окончательное откровение: она поняла, что её преданная и беззаветная любовь для бедового Яшки не представляет ровным счётом никакой ценности. От скуки он стал пить и поколачивать верную подругу. И тут, как это уже было раньше, терпение Бочкарёвой лопнуло. Она бросила бездумного любовника.

И решила строить новую жизнь — без мужчин. Ибо отношения с ними ничего, кроме разочарования, ей не приносили.

Одинокой женщиной в России вряд ли кого-то можно было удивить. Но Мария опять выбрала для себя весьма необычный путь. По всей видимости, ей вспомнились дни ещё первого её замужества, когда она наравне с мужчинами, одним из которых был её законный супруг Афанасий, разгружала баржи. Самым поразительным было то, что Марусю за отличную работу и организаторские способности назначили десятником. А пьяница Бочкарёв так и оставался в рядовых грузчиках. Это, понятно, ему любви к супруге не прибавило…

В 1914 году Россия вступила в Первую мировую войну. Граждан в первые месяцы военных действий охватил патриотический порыв. На этой волне Мария Бочкарёва, которую не обошёл прилив страстной любви к родине, попросилась в действующую армию. С этой просьбой она обратилась к командиру томского резервного батальона. Офицер поднял «бойца» Марусю на смех. И предложил ей отправиться на фронт в качестве сестры милосердия. Но в том-то и дело, что Бочкарёва видела себя в мужской роли, а не в женской.

Была ли она знакома с биографией кавалерист-девицы Надежды Дуровой? Скорее нет, чем да: незаурядные желания Бочкарёвой стоит связать скорей с необычностью её личности, чем с желанием подражать кому-то выдающемуся.

Марусе не без сарказма дали ещё один совет: написать прошение царю. Она иронии не поняла. И на последние деньги отправила телеграмму Николаю II. А вот он-то, конечно, знал о карьере Дуровой. И повелел принять Бочкарёву в действующую армию.

В полку стриженую наголо Машку захотели попробовать на ощупь. И в первую же ночь наглецы получили по заслугам: у Бочкарёвой были кулаки грузчика.

Её дали кличку Яшка — то ли в честь бывшего любовника, то ли по созвучию с именем Машка.

Мария была ранена в боях. Заслужила Георгиевский крест. Получила офицерское звание. Случалось ей и водить солдат в атаку. Однополчане забыли о том, что среди них женщина. Тем более что внешне она окончательно перестала походить на представительницу слабого пола: грузная, с грубым лицом, тяжёлым лбом, Бочкарёва стала в какой-то момент больше Яшкой, чем Машкой.

После Февральской революции Бочкарёва загорелась идеей создать женский батальон для защиты Отечества: «Женщина первая родила человека, и мы, женщины, должны первыми показать пример, как надо спасти родившуюся уже свободу».

Желающих следовать примеру девицы-офицера Маруси Бочкарёвой оказалось около 2000. Но романтически настроенные дамочки не поняли, на какого серьёзного солдата нарвались. Романтика осталась лишь на страницах журналов, где публиковали фоторепортажи о буднях защитниц Отечества. А Бочкарёва оказалась жёстче многих офицеров. От её ругани и зуботычин сбежали почти все подчинённые: осталось человек триста.

В июне 1917 года «Первая женская военная команда смерти Маруси Бочкарёвой» отправилась на фронт. Воевали геройски: у Бочкарёвой попробуй не погеройствуй!

Однако жертвы батальона (30 убитых и 70 раненых) оказались напрасными.

Сама Бочкарёва в одном из боёв была тяжело контужена и отправлена в госпиталь. Вернувшись на фронт, она застала ситуацию ещё более ухудшившейся. Женщины вели себя геройски, но их пример никого не вдохновлял. 200 оставшихся в живых ударниц не могли спасти армию от разложения. Сочтя ситуацию безнадёжной, Бочкарёва распустила батальон, а сама уехала в Петроград.

Есть заблуждение, которое состоит в том, что Мария-де участвовала в обороне Зимнего дворца в день Октябрьского переворота. Это не соответствует действительности: в октябре 1917-го она ещё была на полях сражений.

После Октябрьской революции женское подразделение распустили. А за Бочкарёву развернулась борьба между красными и белыми: все понимали, как велик её авторитет. Большевики убеждали женщину: она как крестьянский элемент должна поддержать именно их. Но в конце концов победили белые: в их армии у девицы-офицера оказалось немало знакомых ещё с Первой мировой. Маруся посетила Англию и США: враги большевиков надеялись, что такая колоритная фигура привлечёт деньги для белой армии. Женщина-командир встречалась с королём Великобритании и президентом США.

Из этой затеи ничего не вышло. К концу 1910-х стало ясно, что белые проиграли. Бочкарёва поняла: её опыт никому не нужен. Стала прикладываться к бутылке. В пьяном виде трясла перед собутыльниками своими боевыми наградами. Не могла эта женщина чувствовать себя счастливой вне армии…

1919 год застал Бочкарёву в Томске. Когда в город пришла Красная армия, Маруся сама явилась к коменданту города, сдала оружие и предложила красноармейцам свои услуги. С неё взяли подписку о невыезде, и в январе 1920 года Бочкарёву арестовали. Поначалу её даже пытались честно допрашивать: искали в её активности признаки контрреволюционной деятельности. Маруся отвечала так простодушно, что большевики диву давались: придраться было не к чему…

Но по мере укрепления власти рабочих и крестьян такие глупости и пережитки прошлого, как честно проводимое следствие, отошли на второй план. Приехавший из Москвы крупный чекистский начальник Павлуновский прямо-таки оторопел от старообрядного гуманизма томских коллег. По его мнению, факт того, что Бочкарёва — контра, был очевиден, так сказать, с первого взгляда: чекиста нюх не обманет. И, полагаясь на сиё «доказательство», он приказал её расстрелять. В мае 1920 года приговор к высшей мере наказания для 30-летней Марии Леонтьевны Бочкарёвой был приведён в исполнение.

Мария КОНЮКОВА