Золотая нить жизни

Знаменитая портниха Надежда Ламанова прожила долгую жизнь: с 1861 по 1941 год. Ей выпало стать свидетелем правления трёх самодержцев, увидеть три революции, Гражданскую войну, сталинский террор и начало Великой Отечественной. Она могла эмигрировать — но осталась в России. Чем было продиктовано подобное решение? Тем, что её ремесло оказалось нужным всегда — при всех режимах.

Надежда Ламанова предсказала свою смерть в характерном для неё стиле. В 1941 году, в разговоре с подругой, скульптором Верой Мухиной, она заявила, что скоро уйдёт из жизни. Мухина поинтересовалась, почему. Ламанова ответила со всей серьёзностью, что у неё в пузырьке осталось всего две капли французских духов «Коти». Как ни удивительно, великая портниха действительно вскоре скончалась.

Обстоятельства её кончины выглядят более чем символично. В октябре 1941 года Надежда Петровна должна была эвакуироваться из Москвы. Её фамилию внесли в эвакуационные списки Московского Художественного театра. Но из-за болезни сестры Ламанова опоздала к сборному пункту. Испуганная женщина, увидев, что её коллеги уехали из столицы без неё, в ужасе присела на скамейку близ Большого театра. Сердце не выдержало такого стресса — портниха скончалась напротив храма искусства, которому честно прослужила всю жизнь. Ламанову многие потом сравнивали с несчастным стариком Фирсом, героем пьесы Чехова «Вишнёвый сад», которого забыли в доме измученные собственными проблемами господа…

Кстати, супругу писателя, актрису Ольгу Книппер-Чехову Ламанова тоже одевала. Как и многих других знаменитостей, чьей современницей ей посчастливилось быть.

Надежда Ламанова родилась в семье полковника, под Нижним Новгородом. Родители воспитывали пятерых дочек (Надя была самой старшей) и имели огромные долги. Собственно, это то немногое, что известно о родителях великой портнихи. Мать и отец рано ушли из жизни — Надежда едва успела отучиться в гимназии. О продолжении образования пришлось забыть навсегда. Ламанова поступила в Московскую школу кройки и шитья: нужно было как-то кормиться самой и помогать младшим сёстрам…

Закройщиц относили, по большому счёту, к рабочему классу. Получалось, дворянка Ламанова теперь стала представительницей пролетариата. Другая восприняла бы подобную метаморфозу как удар по самолюбию. Но в том-то и дело, что Надежда правильно выбрала профессию, увидев в деле конструирования одежды огромный простор для творчества! Вскоре Ламанова уже работала ведущей закройщицей в мастерской мадам Войткевич. А в 1885 году открыла собственное дело.

Ламанова оказалась необыкновенно одарённой закройщицей — истинным художником своего дела. Ей не надо было долго и мучительно выстраивать выкройки на бумаге. Как только она видела клиентку, к Надежде тут же приходил наиболее подходящий образ.

Как происходили примерки? Обладательницы нарядов от Ламановой на всю жизнь запомнили это почти театральное действо. Портниха брала кусок ткани, обычные портновские булавки и принималась творить. Сначала она в течение некоторого времени просто ходила вокруг клиентки — присматривалась. Потом начинала драпировать ткань и закалывать её булавками прямо на женщине. Это продолжалось довольно долго. Портниха то подходила ближе, то отходила подальше, чтобы издалека, прищурившись, посмотреть на творение своих рук и фантазии. Словом, вела себя как настоящий живописец за мольбертом. В какой-то момент она вдруг говорила: «Всё. Эскиз готов».

Однако на этом «мучения» клиенток не заканчивались. Ламанова каждое своё творение доводила до полного совершенства. Она по несколько раз вызывала заказчиц на примерки. О ней говорили, что она тиранит примерками, но зато потом получается платье, «как из Парижа».

При всей своей славе гениальной портнихи Ламанова крайне редко сама брала иголку в руки. Клиентки, конечно, просили Надежду Петровну, чтобы она шила им наряды самолично. Но та строго говорила: «Архитектор же не кладёт кирпичи самолично. Это — обязанность каменщиков. Вот и портной не работает иглой, не строчит на машинке. Его дело — правильно руководить подмастерьями».

Мастерство портнихи оценили и при дворе: до революции она обшивала царскую семью и цвет русской аристократии.

Ламанова вышла замуж за красивого мужчину, которого звали Андрей Каютов. С ним она прожила 45 лет — до его кончины в 1931 году. Правда, детей у них не было: Надежда Петровна всю жизнь опекала младших сестёр.

В царской России Каютов сделал головокружительную карьеру, став главой отделения крупного страхового общества. Но в первые годы брака с Надеждой он прочил себя в артисты. И водил дружбу с другим начинающим слугой Мельпомены по имени Константин Алексеев. Речь о будущем великом режиссере и основателе Московского Художественного академического театра (МХАТ) — Константине Сергеевиче Станиславском (в историю он вошёл именно под этим псевдонимом). Алексеев и ввёл Каютова и его супругу в круг московской театральной богемы.

Вскоре Ламанова стала обшивать весь МХАТ не только «в быту», но и на сцене. Костюмы актёрам этого театра она шила до самой своей смерти.

Надежда Ламанова была единственной русской портнихой, которую признали в самом Париже. Наряды участников дягилевских «Русских сезонов» выходили из её мастерской.

Революцию великая портниха приняла отнюдь не восторженно. Но Ламанова была аполитична и практична. Она отлично понимала: новое время — новым временем, аскетизм — аскетизмом, а женщины навсегда останутся любительницами красивых, модных нарядов.

Мнение портнихи о человеческой натуре оказалось верным. Вскоре жены красных комиссаров, наркомов, партийных деятелей всех разрядов потянулись за нарядами к Ламановои. Одной из её клиенток, к примеру, стала Лиля Брик, спутница пролетарского поэта Владимира Маяковского.

Теперь портниха работала на несколько театров. Кроме того, она стала первым советским модельером. Надежда Петровна научилась делать красивые наряды из тех тканей, что были под рукой, — даже из холстины. Она прекрасно понимала: время диктует эдакий рабоче-крестьянский жанр, в котором также можно вполне успешно выступить.

Её костюмы «а-ля рюс» в 1925 году произвели настоящий фурор на Всемирной выставке в Париже. Украшены они были бусами из раскрашенного в разные цвета хлебного мякиша! Дальше — больше. В СССР Ламанова стала художником по костюмам для самых известных фильмов страны. Для «Цирка», например.

Ламанова уверенно заняла своё прежнее место — только теперь в жизни новой верхушки государства рабочих и крестьян. И спокойно пребывала на вершине покорённого нового Олимпа. Вплоть до своей кончины за два месяца до восьмидесятилетнего юбилея.

Анна СЕРОВА