Вдова честная Морозова

До начала XVIII столетия боярские дочери воспитывались в строгости. Однако это суровое воспитание иногда давало истории удивительные женские характеры, способные противостоять любой силе, отстаивая собственную правду. Таким характером обладала Феодосия Морозова.

Большую роль в жизни Феодосии Соковниной сыграл случай. Семейство ее было родовитым, но небогатым, и единственный серьезный капитал составляли связи при царском дворе - родство с первой женой Алексея Михайловича, Марией Милославской. Не будь этих связей, многое в жизни девушки сложилось бы иначе. Сведений о юности Феодосии не сохранилось, скорее всего, она и ее сестра Евдокия воспитывались так же, как и прочие девицы из боярских фамилий.

В первую очередь девочек даже в знатных семьях приучали к труду, наставляли в ведении домашнего хозяйства. Четырехлетние малышки только готовились к работам, а с семи лет их начинали наставлять в обращении с челядью, присмотре за припасами и закупке недостающего, подготовке ежедневных домашних трапез и заготовке всевозможных солений и варений. Боярышень обучали также сугубо женским занятиям - ткачеству, шитью, вышиванию. Так сложилось в допетровской Руси, что большинство семей жили в обстановке религиозности, поэтому и детей воспитывали «в Божием страхе». Мало в каких боярских и дворянских семьях девочек обучали наукам наравне с мальчиками, обычно ограничивались обучением грамоте по Священному Писанию да простейшей арифметике, нужной женщине в хозяйстве.

Видимо, примерно так и воспитывалась Феодосия в отчем доме до 17 лет, а затем пришло время подыскать ей жениха. Отец, Прокофий Соковнин, воспользовался придворными знакомствами и сумел заинтересовать персоной дочери одного из первых людей России, Глеба Морозова.

Жених был вдовцом, да к тому же староват для юной невесты - ему было уже далеко за пятьдесят. Зато будущий муж мог похвастать близостью к царю и огромным состоянием, что по тем временам считалось решающим аргументом для замужества. Боярину же был жизненно необходим наследник, поскольку его первый брак, продлившийся целых 30 лет, не принес потомства.

Молодая боярыня Морозова и без того не могла пожаловаться на худородство, а с замужеством вошла в одну из самых знатных семей России и, кроме того, оказалась еще ближе к царской семье. Царица Мария любила юную родственницу и с удовольствием оказывала ей всякое покровительство. Вскоре после свадьбы Феодосию сделали верховной дворцовой боярыней, что по западным меркам примерно соответствовало должности статс-дамы. Благоволил к жене Морозова и царь Алексей Михайлович. Спустя пару лет после свадьбы разрешилась и главная проблема боярина Глеба - Феодосия родила ему сына Ивана, и род Морозовых обрел наконец наследника.

Однако с этим мальчиком связана одна темная история из жизни боярыни. Сплетники сразу заметили повышенное внимание царя к Морозовой, а потому, стоило ей разрешиться от бремени, по Москве сразу поползли слухи, что ребенка женщина родила не от мужа, а от государя Алексея Михайловича. Отчасти в пользу сплетен говорит то, что ни сам Глеб Морозов, ни его старший брат Борис много лет детей не имели. К тому же в возрасте боярина зачать ребенка было уже не так просто. Легенда говорит и о том, что подрастающий Ваня с возрастом все больше походил наружностью на царя.

А когда братья Морозовы ушли из жизни - сперва Борис, а вслед за ним и Глеб, - наследником всего огромного состояния (около 10 тысяч крестьянских дворов) оказался Иван Морозов. Поскольку он был еще ребенком, все управление имуществом взяла на себя Феодосия Прокофьевна. Косвенным признанием отцовства царя можно считать его решение оставить весь капитал в семье Морозовых. Дело в том, что тогда обычной была другая практика - чтобы чрезмерно не обогащать бояр, имущество тех из них, кто не оставлял прямых наследников, передавалось в казну. А состояние Бориса, умершего бездетным, полностью перешло к его брату, а затем к Ивану, которого молва упорно называла царским сыном.

Если принять эту версию за правду, то последующее противостояние государя и опальной боярыни из чисто религиозной розни превращается в человеческий конфликт. В этом случае упорство Феодосии в старой вере Алексей Михайлович, вероятно, рассматривал не только как неповиновение ему как монарху, но и как личное предательство некогда близкого человека.

Царь с детства был очень подвержен чужому влиянию, и один из людей, ставший для него авторитетом, по сути дела обрек Россию на гражданскую войну. Крестьянский сын, дослужившийся до патриарха всея Руси, Никон желал для себя большей власти и, чтобы получить ее, затеял реформацию русского православия. Формальным поводом для нее стало изменение церковных книг в соответствии с греческим каноном, а фактическим - желание сделать сан патриарха более могущественным по примеру католических римских пап. Но вместо того чтобы поддержать реформы, большая часть российского общества резко воспротивилась нововведениям, считая их изменой вере предков.

Феодосия, выросшая в благочестивой семье, даже не задумывалась, насколько истинно новое церковное служение. Для нее вера была только одна - та, которую исповедовали на Руси более шести веков. Последовательница и проповедница старообрядчества, боярыня была лишена фанатизма. Просто она знала лишь старую веру и не могла принять разительного изменения лика православия, произошедшего так быстро.

Вокруг богатой красавицы вдовы появилось множество женихов, но она занималась только хозяйством и воспитанием сына, а все остальное время посвящала посту, молитвам и благотворительности. Феодосия сама шила белье и одежду, а по ночам с верной служанкой тайно относила его бедным. Двери усадьбы Морозовых всегда были открыты для странников и нищих, пострадавших от никониан. Долгое время боярыня принимала у себя в доме главного противника Никона протопопа Аввакума с семьей, и затем, когда его отправили в ссылку, постоянно с ним переписывалась. Под влиянием Аввакума Феодосия все больше укреплялась в решении держаться старой веры.

Царь поначалу пытался воздействовать на непокорную вдову уговорами через родню и частичной конфискацией поместий. К тому же царица Мария постоянно заступалась перед царем за родственницу и подругу. Но когда царица умерла, а Алексей Михайлович взял в жены Наталью Нарышкину, ситуация быстро изменилась. Боярыня, к тому времени уже принявшая тайный постриг под именем инокини Феодоры, не приняла приглашение на свадьбу государя, сказавшись больной. Это означало открытое неповиновение, а такого царь стерпеть не мог.

Не прошло и года, как над домом родовитой староверки разразилась гроза.

В один из дней на подворье Морозовых для допроса еретички явились архимандрит Иоаким в сопровождении думного дьяка Иванова. Феодосия и ее сестра Евдокия, желая выказать презрение к посетителям, принимали их лежа и отвечали на вопросы, не вставая с постели. Поскольку сестры не скрывали принадлежности к старой церкви, их заковали в железо и оставили под домашним арестом. Утром следующего дня Феодосию перевезли в заключение в Чудов монастырь - этот эпизод спустя два столетия живописец Суриков использовал для создания своей картины, по которой наши современники главным образом и знакомы с боярыней-раскольницей.

Новый патриарх Питирим (назначенный взамен отправленного в ссылку Никона) пытался заступиться перед царем за арестованных женщин, мотивируя это тем, что «дело их женское» и ничего они в мужских делах не смыслят. Тогда Алексей Михайлович предложил Питириму самому провести допрос Морозовой. Боярыне понадобилось совсем немного времени для того, чтобы патриарх не только убедился в ее верности старому православию, но и пришел в крайнее бешенство от рассудительности и упорства якобы неразумной женщины. Государь больше не сомневался в том, что Феодосия повинна в еретичестве, и приказал пытать ее на дыбе, а затем решил было сжечь на костре.

Однако против расправы над представительницей древнего рода резко возражало старое московское боярство, и Тишайшему пришлось уступить. Возможно, царь отказался от сожжения раскольницы еще и потому, что публичная казнь превратила бы боярыню в мученицу в глазах народа. А царь, напротив, стремился стереть всякую память об аристократке, отказавшейся от роскоши и расположения царской семьи во имя старой веры.

И Феодосию Морозову вместе с сестрой Евдокией попросту похоронили заживо. Их поместили в земляную тюрьму Боровского городского острога, где постепенно уморили голодом и нечеловеческими условиями заключения. Незадолго до смерти боярыни Аввакум писал ей в утешение: «Мучьтеся за Христа хорошенько, не оглядывайтеся назад... Благодарите же Бога, миленькие светы мои, не тужите о безделицах века сего. Ну и того полно - побоярила: надобе попасть в небесное боярство». Слова протопопа по сей день звучат пророчески: «безделицы» мрачного XVII столетия миновали без следа, а инокиня Феодора, известная в России под именем Феодосии Морозовой, наверняка нашла свое место среди «небесного боярства».

Екатерина КРАВЦОВА