Распространено мнение, что советские хозяева Кремля были «собирателями земель» распавшейся Российской империи. Большевикам действительно удалось сохранить единое государство на одной шестой части суши, однако государственные границы Советского Союза вовсе не были для них святыней. Сиюминутная выгода в виде политического влияния на ту или иную страну казалась коммунистическим лидерам более ценной, чем сохранение исторических территорий России.

Разбазаривание русских земель большевики начали сразу после прихода к власти в октябре 1917 года. Печальным рекордом стал Брестский мир, в соответствии с которым Ленин отдал немцам почти столько же земли, сколько Гитлер потом оккупировал в 1941 году. «Вождь мирового пролетариата» признал независимость Финляндии, в 1920 году согласился на Рижский мир с Польшей, отдав «панам» значительные земли на Украине и в Белоруссии. Политика раздачи территорий продолжилась и в дальнейшем. Даже тогда, когда советская власть могла действовать с позиции силы, она часто уступала иностранцам.

Почем Шпицберген?

Русские поморские поселения на архипелаге Шпицберген существовали, как выяснили археологи, еще в XVI веке. В 1872 году европейские дипломаты согласились считать эти острова «ничейной землей» (terra nullis) — это значило, что любое государство может осваивать их природные ресурсы. Но такое положение сохранялось недолго. Хотя канцлер Александр Горчаков в свое время шутил, что Шпицбергеном на законных правах владеют белые медведи, в начале XX века активные действия Норвегии по освоению островов заставили шевелиться и царскую Россию.

В 1905 году было принято решение открыть на острове промышленное предприятие. В министерстве иностранных дел считали, что это «помогло бы русскому правительству отстаивать <…> старинное право на эту территорию». В 1912 году экспедиция Владимира Русанова обнаружила на Шпицбергене угольные месторождения. Дело шло к разделу архипелага между Россией и Норвегией, однако этот вопрос заслонили бурные политические события.

Пришедшие к власти большевики обратили внимание на Север лишь тогда, когда было уже поздно. 9 февраля 1920 года в Париже ведущие державы признали суверенитет Норвегии над Шпицбергеном.

Как следует из дневников революционерки Александры Коллонтай, которая в 1922 году стала советским полпредом в Норвегии, внутри большевистского руководства по «шпицбергенскому вопросу» не было единого мнения. Не соглашался, например, с норвежским приоритетом на островах дипломат Яков Суриц.

Неистовая революционерка Александра Коллонтай, став дипломатом, жёстко отстаивала интересы России

Сама Коллонтай решила фактически обменять Шпицберген на дипломатическое признание Советского Союза де-юре со стороны Норвегии. Эту идею она донесла до Сталина, ее поддерживал советский уполномоченный по торговым сношениям Максим Литвинов. Однако в 1923 году нарком иностранных дел Георгий Чичерин занял еще более невыгодную для СССР позицию.

«Со Шпицбергеном сейчас канитель: Чичерин готов уступить Шпицберген Норвегии безоговорочно, т.е, независимо от де-юре, только за право присоединения подписи советского правительства к Парижскому трактату. Но ведь Шпицберген — это главный и притом единственный козырь в наших руках при переговорах о признании», — возмущалась Коллонтай.

«Неясность в Москве» сохранялась даже в январе 1924 года. Однако спустя месяц линия Коллонтай победила, и она подписала договор с Норвегией. Как показала история, уступать потенциальную территорию ради дипломатического признания было недальновидно — большинство стран мира и так со временем признали Советский Союз.

Белосток и Закерзонье

На протяжении XX века территория Белосточины кому только не принадлежала… До революции это была часть Гродненской губернии России. В 1941 году фашисты напрямую аннексировали область, образовав здесь так называемый Округ Белосток. После освобождения территории Красной армией естественным было ожидать ее возвращения в состав Белорусской ССР, куда она входила с 1939 года. Но судьбу сотен тысяч человек изменила большая политика.

Дело в том, что после начала Великой Отечественной войны Сталин вынужден был договариваться с польским правительством в эмиграции, которое поддерживали западные союзники. Эмигранты требовали возврата к границам, существовавшим до сентября 1939 года. Однако максимум, на что согласился Сталин, — проведение границы по линии Керзона. Это означало готовность Советского Союза пожертвовать частью своей территории, так как Белосток находился к западу от указанной линии. Данную позицию Сталин подтвердил в послании британскому премьеру Уинстону Черчиллю в начале 1944 года.

«Мы заявили, что не считаем границу 1939 года неизменной, и согласились на линию Керзона, пойдя тем самым на весьма большие уступки полякам», — заявил «отец народов».

С этим были не все согласны даже в большевистской партии. Например, Никита Хрущев, выступая в марте 1944 года перед Верховным советом УССР, напротив, предложил отодвинуть границу с Польшей дальше на запад, чтобы в состав Украины вошел город Хелм с окрестностями (откуда была родом жена Хрущева).

Эмигрантам, однако, советские уступки казались недостаточными. Тогда Сталин нашел силу, готовую принять его «подарки», — ею стал вновь образованный Польский комитет национального освобождения во главе с Эдвардом Осубка-Моравским. По результатам переговоров с комитетом 26-27 июля 1944 года было достигнуто соглашение о границе по линии Керзона. Как раз 27 июля войска 2-го Белорусского фронта освободили Белосток. Солдаты воспринимали освобожденную территорию как советскую Белоруссию, однако чувствовали неопределенность ее статуса.

«Наших учреждений и госорганов в городе нет, на улицах висят польские бело-красные флаги, такие же повязки на руках у поляков. Очевидно, город перейдет Польше», — писал 4 августа в дневнике находившийся в Белостоке красноармеец Борис Комский.

Окончательно вопрос о советско-польской границе был урегулирован 16 августа 1945 года, когда две страны подписали в Москве межгосударственный договор.

«Установить согласно решению Крымской конференции государственную границу между Союзом ССР и Польской Республикой вдоль линии Керзона с отступлением от нее в пользу Польши в некоторых районах от пяти до восьми километров», — говорилось в документе.

Польше отошло 17 районов Белостокской области и 3 района Брестской области, несмотря на недовольство белорусского населения. На украинском участке СССР добровольно отдал Перемышль — древнюю столицу Червонной Руси, некогда завоеванную князем Владимиром Святославичем. Впоследствии Польша массово выселила бывших советских украинцев на свои западные территории.

Китайско-Восточная железная дорога

История Китайско-Восточной железной дороги изначально обещала быть непростой. При ее сооружении в 1897-1903 годах царское правительство решило «срезать» угол от Читы до Владивостока через территорию соседней империи Цин. Фактически станции дороги превратились в русские владения. Административным центром полосы отчуждения стал Харбин.

После революции Советскому Союзу оказалось непросто удержать столь отдаленное владение. Фактически СССР потерял дорогу уже в 1935 году, передав ее марионеточному государству Маньчжоу-Го за символическую компенсацию. По словам историка Галины Романовой, это было сделано, чтобы предотвратить войну с Японией в Северо-Восточном Китае. Маньчжурско-японская администрация объединила КВЖД с Южно-Маньчжурской железной дорогой, после чего она получила название Китайско-Чанчуньской железной дороги.

В августе 1945 года Маньчжурия была освобождена от японцев советскими войсками. Казалось бы, настало время возвращать утраченное. Писатель Федор Абрамов в 1945 году предполагал, что Советский Союз вернет не только КВЖД, но и Порт-Артур и Корею.

Поначалу Сталин действительно защищал интересы страны. 14 августа 1945 года был подписан договор о дружбе и союзе с гоминьдановским правительством Чан Кайши. В соответствии с ним Китайско-Чанчуньская железная дорога должна была в течение 30 лет (до 1975 года) эксплуатироваться совместной китайско-советской компанией.

Однако после победы коммунистов и провозглашения Китайской Народной Республики Кремль изменил свою позицию.

«Сталин представлял себе вопрос о КЧЖД как проблему, доставшуюся в наследство от взаимоотношений России и Китая, как овеществленный труд и капитал России, русских людей, который можно было передать КНР немедленно или со временем на определенных условиях», — пишет историк Юрий Галенович в книге «Сталин и Мао».

Чтобы потеснее «привязать» к себе Мао Цзэдуна и обеспечить единство позиций по внешнеполитическим вопросам, «отец народов» признал договор с Чан Кайши «неравноправным». 14 февраля 1950 года, во время визита Мао в Москву, речь зашла и о Китайско-Чанчуньской железной дороге. Стороны договорились, что она будет передана КНР не позднее конца 1952 года.

После официальной церемонии передачи, 1 января 1953 года, когда мало кто из советских людей читал газеты, редакция «Известий» напечатала благодарственную речь одного из китайских лидеров, Чжоу Эньлая: «Такие отношения братского сотрудничества совершенно нового типа между нашими странами несомненно являют собой несравнимый, блестящий пример в истории международных отношений», — сказал соратник Мао.

Однако, как известно, китайские заявления о «вечной дружбе» скоро стали пустыми словами. Как только товарищ «Сыдалинь» (так звучало имя Сталина по-китайски) умер, Мао Цзэдун взял курс на конфронтацию с Советским Союзом.

Линия предательства Шеварднадзе

Если Сталин отдавал территории союзникам, то в эпоху перестройки дело дошло до сдачи морских границ главному стратегическому противнику — Соединенным Штатам Америки. Дело в том, что при продаже американцам Аляски в 1867 году линия морской границы в районе Берингова пролива была проведена лишь весьма условно.

«Эта линия обозначала лишь акваторию моря, в пределах которой Соединенным Штатам передавались сухопутные территории, т.е. исключительно острова, а также полуостров Аляска», — отмечает кандидат экономических наук Борис Ткаченко.

В течение века это не создавало проблем, но в 1970-х годах США и СССР ввели в сопредельных районах Арктики 200-мильные морские экономические зоны, которые частично перекрыли друг друга. Позиция министерства рыбного хозяйства СССР сводилась к тому, чтобы разделить акваторию с помощью срединной линии. Но американцы не согласились, настаивая на более выгодной для них линии Конвенции 1867 года.

Окончательно вопрос решился в пользу США при Михаиле Горбачеве, который вообще был склонен идти на односторонние уступки Западу.

1 июня 1990 года во время советско-американских переговоров на высшем уровне в Вашингтоне министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе и госсекретарь США Джеймс Бейкер подписали договор о разграничении акватории. В соответствии с ним Советский Союз уступал американцам 54,6 тысячи квадратных километров в Беринговом и Чукотском морях. Речь шла не только о потере 150 тысяч тонн рыбы в год, но и об участках «Наваринского» и «Алеутского» нефтегазовых бассейнов. К слову, руку к этому приложил и будущий премьер Виктор Черномырдин, в ту пору министр газовой промышленности. Именно он составил для Политбюро справку о том, что указанные зоны якобы «бесперспективны» для добычи.

В публикациях центральной прессы соглашение Бейкера — Шеварднадзе «затерялось» на фоне торжественных речей Вашингтонского саммита. Читатели газет больше обратили внимание на обещание президента Буша построить советско-американский «парк дружбы» в Беринговом проливе.

Договор о границах вступил в действие уже 15 июня 1990 года, без предусмотренной законодательством ратификации Верховным советом. Когда о случившемся стало известно общественности, новую морскую границу прозвали «линией предательства Шеварднадзе». Неудивительно, что президент Грузии в своих мемуарах обходил этот вопрос стороной.

В 2003 году на парламентских слушаниях в российском Совете Федерации было признано, что договор 1990 года «противоречит государственным интересам России». Однако Генеральная прокуратура тогда не нашла поводов преследовать Шеварднадзе или кого-то еще из государственных чиновников.

Тимур САГДИЕВ