Витус Беринг, датчанин на русской службе, известен как выдающийся мореплаватель и полярный исследователь. Но мало кто знает, что экспедиция Беринга привела к настоящей войне на Камчатке.

«Мягкое золото»

Традиционно принято считать, что экспедиция Беринга была чисто научным мероприятием. Дескать, Петр I отправил датчанина проверить, соединяется ли Азия с Америкой или между ними есть пролив.

В действительности экспедиция имела совсем другие задачи, весьма далекие от науки. А конкретно: захват территорий в Северной Америке. И Камчатка служила опорным плацдармом для броска на Аляску.

Беринг разработал план. Зачем всей экспедиции огибать Камчатку на кораблях? Это слишком рискованно. Солдаты и офицеры могут пересечь полуостров по суше. Заодно они отдохнут и откормятся после изнурительного многомесячного плавания. А корабли пойдут морем вокруг Камчатки. А чтобы им легче было идти, весь груз экспедиции — припасы и оружие — можно также переправить по земле.

Правда, для этого потребуется множество собачьих упряжек. Но это не проблема: есть же покорные и беззащитные туземцы — бесправные подданные империи. Они обязаны беспрекословно выполнять любой приказ любого российского чиновника или офицера. А капитан-командор Беринг — офицер не из последних. Да еще и прибывший по прямому предписанию императора.

Ту часть Камчатки, где высадился Беринг, населяло племя ительменов. Русские называли их камчадалами.

Прошло всего лишь 30 лет с тех пор, как Владимир Атласов заставил ительменов признать власть российского царя. А главным признаком покорности любого туземного племени в тех краях считалось его согласие платить ясак.

Ясак — это определенное количество ценных меховых шкурок, которое каждое племя должно было ежегодно отдавать в «цареву казну». Экспорт меха в Европу приносил российскому правительству огромные барыши. Цены на натуральный мех в Европе были заоблачные. Мех даже называли «мягким золотом» — настолько дорого стоили шкурки настоящего соболя или чернобурой лисицы.

Меха для бюджета России XVII-XVIII веков были тем же, чем сейчас являются нефть и газ. Поэтому Москва предъявляла к сибирским чиновникам одно требование: нужны меха! Чем больше, тем лучше. Любой ценой.

Как известно, спрос рождает предложение. Казачьи отряды русских конкистадоров Дежнева, Пояркова, Хабарова, Атласова в считаные десятилетия покорили всю Сибирь от Урала до Тихого океана.

Пушнина, «мягкое золото» — вот что манило русских казаков-землепроходцев. Каждый рубль, затраченный на завоевательный поход вглубь Сибири, приносил его организаторам тысячу рублей прибыли. При таких ставках игра явно стоила свеч. Можно было и рискнуть своей головой.

Ночная резня

Такую же «меховую дань» должны были платить и камчадалы. Конечно, им это не нравилось. Но делать нечего: попробуй не заплати. Жди тогда карательной экспедиции с показательными казнями и разорением селений. Приходилось терпеть.

В самый разгар охотничьего сезона на Камчатке высадился Беринг. И начал сгонять всех камчадалов на перевозку своих «научных» грузов. Туземцы возмутились: охотничий сезон идет! Если мы его пропустим, то чем потом будем платить ясак?

Беринг успокоил туземцев: с тех, кто будет участвовать в перевозке грузов, ясак в этом году браться не будет. Равно как и в два последующих года. В общем, всем помогавшим — три года «налоговой амнистии».

Камчадалы успокоились. А зря. Беринг им соврал. Никто не собирался освобождать их от ясака. Туземцы перевезли все грузы экспедиции к Тихому океану, там отряд Беринга сел на корабли и уплыл покорять Аляску. А через некоторое время к камчадалам заявились сборщики ясака…

Когда туземцы поняли, что их цинично обманули, копившееся возмущение вырвалось наружу. Началась Первая камчатская война. Сам Беринг в ней не участвовал, но именно он ее спровоцировал.

Сначала ительмены захватили мелкие казачьи укрепления — остроги. Но вскоре восставших ждала гораздо более масштабная победа. Речь идет о так называемой ночной резне в крепости Нижнекамчатск.

Это был главный российский форпост на всем полуострове. Главный и по камчатским меркам хорошо укрепленный: крепкий и высокий деревянный частокол, большой гарнизон из
бывалых казаков. Такой лобовым штурмом не возьмешь.

Тогда камчадалы пошли на хитрость. Темной ночью они подожгли дом православного священника, находившийся за пределами крепостных стен. Разбуженные казаки бросились на помощь батюшке, открыли ворота и выбежали наружу. Здесь их поджидала засада.

Те, кто успел ускользнуть от туземных ножей, бросились обратно — в крепость. Но было уже поздно — через открытые ворота внутрь укрепления просочились туземцы. Лихо орудуя ножами, они за считаные минуты уничтожили весь гарнизон крепости вместе с семьями. Чудом смогли ускользнуть лишь три казака. Они-то и принесли весть о том, что ительмены «вышли на тропу войны».

Десант с«Гавриила»

Но восстание у камчадалов как-то сразу не заладилось. Захват Нижнекамчатска должен был сделать восставших хозяевами положения. Но, захватывая крепость, туземцы не знали, что один из кораблей экспедиции Беринга — бриг «Гавриил» — дал течь и взял курс обратно на Камчатку.

Прибытие военного корабля с командой резко меняло соотношение сил в пользу русских. Из матросов «Гавриила» составили десантную команду, которую усилили снятыми с брига корабельными пушками.

Десант на всех парах устремился к Нижнекамчатску. Началась осада захваченного туземцами укрепления.

Камчадалы хорошо дрались пиками и ножами. Привыкли они и к огнестрельному оружию. Но против пушек им, конечно же, было не устоять. Два дня артиллерийской бомбардировки сделали свое дело. Нижнекамчатск пал. Казаки, разъяренные на туземцев за ночную резню своих собратьев, не пощадили никого.

В ходе войны произошел перелом. Теперь уже казаки, усиленные морским десантом с брига «Гавриил», начали громить отряды туземцев.

Камчадалы дрались отчаянно. Окруженные, они предпочитали убить себя сами, чем сдаться. Казачьи донесения пестрят такого рода фразами: «ясашные иноземцы заперлись в избе, зажгли ее порохом и сами сожглись», «камчадалы стреляли из фузей и луков до последнего, жен и детей своих закололи сами, да потом и сами закололись».

Самое яростное сопротивление оказал камчадальский вожак по прозвищу Вахлыч. Штурм острога, в котором он засел вместе с пятью сотнями воинов, был особенно кровавым. Отстреляв все пули и стрелы, камчадалы бросились «в ножи», то есть в рукопашную.

Острог, разумеется, пал. Но победа стоила недешево. Взаимное ожесточение в том бою было страшное. Пленных не брали. Из защитников острога не уцелел никто.

Виселицы для чиновников

К 1732 году восстание было подавлено, оставались лишь мелкие очаги. Война закончилась. Началось следствие.

Для наказания виновных создали специальную «походную розыскную канцелярию». Кстати, в ведении следствия участвовали и офицеры — участники «научной» экспедиции Беринга. Эти «научные работники» оказались людьми на удивление искушенными в вещах, очень далеких от чистой науки. А именно — в допросах и пытках. Они настолько лихо повели дело, что несколько камчадалов наложили на себя руки в темнице — не вынесли истязаний и мучений.

Вожаки восстания (те, кого удалось взять в плен) были казнены. Для успокоения туземцев императрица Анна Иоанновна приказала — заодно уж — в каждом камчатском остроге повесить по одному наиболее проворовавшемуся местному чиновнику. Что и было сделано.

Конечно, эти показательные казни нисколько не изменили ситуацию на полуострове. На смену одному грабителю и притеснителю туземцев являлось десять новых. А значит, сохранялись все причины для Второй камчатской войны. Которая вскоре и не замедлила начаться. Но это уже другая история.

Марат КУРАМШИН