Всемирная история есть сумма всего того, чего можно было бы избежать




Расколотая землетрясением вера

Каждому народу свойственно верить в собственную исключительность и особое расположении к нему Бога. В XVIII веке эта участь постигла и Португалию. Но уже в 1755 году эту убежденность разрушило Лиссабонское землетрясение. Оно же расчистило деятелям Просвещения место для прогресса, полностью изменив представление о мире...

Первую половину XVIII века без преувеличения можно назвать «торжеством Португалии». На тот момент в мире, пожалуй, не было другой такой страны, демонстрирующей успехи по всем фронтам: в архитектуре и в мореплавании, в торговле и в эксплуатации бесчисленных колоний. И все это, по мнению португальцев, было связано с тем, что они сумели установить «особые отношения» с Богом.

Смирись, гордый человек!

Для подобного взгляда у португальцев имелись веские основания. Страна, которая до начала эпохи Великих географических открытий ничего из себя не представляла, в течение двух веков вдруг стала мировым лидером.

Португалии принадлежали вся Бразилия, колонии в Парагвае, Мозамбике, Анголе, на Азорских островах, в Гоа, Макао и Малакке. Благодаря открытию новых земель, кофе, картофелю и специям, королевская казна была переполнена наличностью, и строительство дворцов, храмов, великолепных зданий не прекращалось ни на минуту. Особенно это денежное изобилие наблюдалось в столице страны - Лиссабоне, которому горделивые португальцы дали скромное прозвище «город Бога». По своей роскоши, комфорту, красоте и возможностях для отдыха Лиссабон занимал третье место в мире - после Лондона и Амстердама.

Но португальцы - эмоциональные, страстные и очень религиозные, не были бы таковыми, если бы не объяснили расцвет не только социально-экономическими причинами, но и Божественной предопределенностью. По их мнению, золотой дождь осыпал страну не благодаря авантюризму и храбрости португальских моряков, торговле африканскими рабами и близости Мирового океана, а потому, что Бог повернулся к Португалии лицом, увидев их искреннюю набожность, религиозное рвение и неустанную борьбу с грехами.

И в этом была частичка правды: нигде в Европе не было столько храмов, религиозных праздников и такого жестокого отношения к религиозным отступникам, как в Лиссабоне (да и во всей Португалии). В пределах города насчитывалось до 40 приходских церквей, 121 часовня, 90 монастырей, было зарегистрировано 150 религиозных братств. 250 тысяч человек, населявших город, за небольшим исключением, каждое утро отправлялись в церковь. Религиозные праздники следовали один за другим, а инквизиционные костры горели с интенсивностью новогодних лампочек: ревностные католики каждый день кого-то да сжигали.

И большинство горожан, так же как представители власти и духовенства, считали, что они нашли уникальную формулу вечного счастья, которую можно было бы сформулировать так: угождай Богу, и Бог угодит вам!

Но 1 ноября 1755 года мир перевернулся: Великое лиссабонское землетрясение жестоко отрезвило Португалию, а следом и всю Европу!

Под грудой пепла и сомнений

Развалины храма, сохранившиеся с лиссабонского землетрясения

1 ноября 1755 года было обычным, ничем не примечательным деньком. Кроме одного: в этот день лиссабонцы праздновали День Всех Святых. Тысячи верующих с самого утра устремились на службу. Лиссабонские католики заполнили храмы, сотни людей толпились у входов, пытаясь попасть внутрь, чтобы увидеть своими глазами начало пышного церковного шествия, в котором принимали участие и знатные горожане. Но до этого дело не дошло: около 9:20 земля под ногами ничего не понимающих людей заколебалась. Потом уехали вперед скамейки с сидящими на них старушками. Попадали на пол статуи. Вскоре начался форменный ад: земля разверзалась под ногами, и сотни выбежавших из церкви людей проваливались в тартарары, в пропасти, заполненные огнем и дымом. Те, кто не провалился под землю, были придавлены камнями и деревом, из которых возводилось большинство зданий. Кто уцелел в этом бедламе, сгорел в огне, который охватил уцелевшие руины. И напоследок, завершающим аккордом Божественного гнева, стала 17-метровая волна цунами, которая смыла остатки города и выживших людей, как смывает вода комаров и мух, облепивших обеденный стол.

За короткое время погибло, по некоторым данным, около 60-100 тысяч человек: стариков, детей, женщин. И в основном это были те, кто пришел утром на церковную службу. Шансы выжить у тех, кто остался дома, пренебрегши праздничной литургией, оказалась гораздо выше. И этот факт нанес первый удар по крепкому, как гранит, религиозному мировоззрению честных католиков. Ведь, например, притоны и бордели, находившиеся в приземистых домишках на окраине города, уцелели, а вместе с ними уцелели и жрицы любви. А вот верующие, пришедшие славить Христа, вместе с величественными храмами ушли под землю! Почему? За что? Как Бог мог допустить такое?

Находились те, кто по старой привычке обвинил лиссабонцев в сомнениях и маловерии: дескать, Господь требовал большего рвения, и не дождавшись, уничтожил всех своим гневом. Так, например, утверждал один из главных лиссабонских иезуитов Габриэль Малагрида. Но премьер-министр страны маркиз ди Помбал, который фактически взял на себя функции струхнувшего короля, быстро привел его в чувство. Он обвинил Малагриду в клевете на Господа Бога и вскоре отправил незадачливого иезуита на костер, а потом и вовсе запретил инквизицию.

Но это были лишь цветочки - прошло совсем немного времени, и все лидеры Просвещения, взяв на вооружение уроки Лиссабонского землетрясения, стали пересматривать традиционную картину мира.

Европейская «перестройка»

До того, как у лиссабонцев под ногами разверзлась земля, европейские ученые, главой которых был Лейбниц, с пеной у рта доказывали тезис о «разумности мира». Это учение вкратце гласило: Господь по своей сути добр и разумен, мы живем в лучшем из миров, в котором Бог предусмотрел все, что необходимо. А то, что в мире устроено плохо, - всего лишь искажение Божественной природы, которую испортил грешный человек. Отсюда вытекала нехитрая мораль: исполняй Божьи заповеди, трудись и молись, и твою жизнь осветит солнце добра и истины, ведь Бог добр и всемогущ, он всегда стоит на страже разума и предопределенности.

Случившийся катаклизм нанес этой стройной оптимистической концепции разрушительный удар. Оказалось, что Бог по своей природе жесток - ведь он уничтожил не тех, кто погряз в грехе и зле, а своих чад, искренне верующих и ждущих от него милости. А раз Бог уничтожает своих, то он отнюдь не добр, а возможно, и не разумен. Отсюда уже был один шаг до крамольного: а может, Бога и вовсе не существует?

Мыслители Просвещения, среди которых преобладали французы, стали с особым рвением «грызть» эту брошенную Провидением кость. Дальше всех, пожалуй, пошел Вольтер, который тут же сменил оптимизм на скепсис и стал высмеивать в своих произведениях тех, кто утверждал, что мы «живем в лучшем из миров». «Кандид» и «Поэма на бедствие в Лиссабоне» расшатали привычную умозрительную конструкцию. Лиссабонская трагедия дала Вольтеру отличный козырь в борьбе с церковью. Духовные лидеры не могли утверждать то же, что и прежде. Приходилось искать новые объяснения, которые не были столь убедительны. Призрак неверия появился на европейском горизонте. Потом в дело развенчивания прежних доктрин включился Кант, который не только разработал концепцию Божественного вмешательства, но и попытался объяснить случившееся с материалистической точки зрения. Тем самым он стал одним из создателей сейсмологии.

Отказ от идеи «разумности Бога» влек за собой фундаментальные изменения во многих областях. Если раньше архитектор, строивший храм, верил в то, что он делает угодное Богу дело, то теперь надо было считаться с угрозой землетрясения, применять иные методы и другие материалы. Мир, с одной стороны, усложнился, а с другой - отрезвел. Религиозный дурман развеялся, человек перестал надеяться только на Бога. Он стал верить в себя: своему уму, знаниям, опыту.

Можно сказать, что 1 ноября 1755 года на свет появился атеизм. Как считают некоторые ученые, последствия того землетрясения можно было сравнить разве что с последствиями Первой мировой войны. Христианство получило сокрушительный удар, от которого оправиться до конца уже не смогло.

Дмитрий КУПРИЯНОВ





Если вам понравилась статья, поделитесь пожалуйста ей в своих любимых соцсетях:
На Главную сайта "Загадки истории"

Главные рубрики сайта "Загадки истории"


Предыдущая     Катастрофы