Кончина Николая Васильевича Гоголя не обозначила предел творчества, связанного с ним. Так называемые загадки, связанные с уходом великого писателя из этого мира, и приключения его бренных останков породили несколько сюжетных линий, питающих волнующие обывателя слухи.

Яркий талант Гоголя, вкупе с экстравагантной манерой поведения и глубокой религиозностью писателя, еще при жизни порождал массу слухов и сплетен о нем. Странная смерть, необычное завещание, уничтожение ряда произведений — все интриговало публику, никак не хотевшую, чтобы роман жизни этого человека «закончился просто так» с его смертью.

Под надзором полиции

Едва душа оставила бренное тело писателя, возник спор о том, где его отпевать. Друзья намеревались провести обряд в церкви Симеона Столпника на Поварской улице, в которой Гоголь любил помолиться. Представители власти настаивали на отпевании в университетской церкви Святой мученицы Татьяны, куда допускали далеко не всех. В конечном итоге пришли к компромиссу: отпевали усопшего в университетской церкви, но по распоряжению московского генерал-губернатора графа Закревского туда пускали всех желающих. Проститься с писателем пожелало очень много народу из самых разных сословий.

Казалось, все ждали чего-то необыкновенного, впрочем, не имея способности толком сформулировать, чего именно. Поддавшись этому настроению, и власти предержащие опасались, как бы на похоронах Николая Васильевича не произошло чего-нибудь этакого, нежданного-негаданного, столь свойственного Гоголю при жизни.

Дабы пресечь возможные шум и какие-либо происшествия, граф Закревский счел нужным присутствовать на отпевании лично, а гроб писателя по его приказу из дома Талызина на Никитском бульваре, где последние три слишком года квартировал Николай Васильевич, в храм, а потом и на кладбище Даниловского монастыря сопровождали усиленные наряды полиции. Но все опасения были напрасны. В полдень 24 февраля 1852 года гроб писателя, без каких-либо особых происшествий, занял свое место в приготовленном склепе.

Шоу с перезахоронением

В 1909 году, к столетию со дня рождения классика отечественной литературы, его обветшавшую могилу на монастырском кладбище взялись привести в порядок. Под присмотром монахов рабочие отремонтировали склеп, установили новую чугунную решетчатую ограду и подправили памятник — черную мраморную плиту, лежавшую на базилике из серого гранита, и бронзовый крест, установленный на камне, формой напоминающем гору Голгофу, привезенном из Крыма публицистом и общественным деятелем Иваном Аксаковым. Опять все было чинно-благородно, как заведено на кладбище. Во всяком случае, так всем казалось.

Спустя еще два десятка лет, уже при советской власти, после упразднения монастыря и размещения в нем колонии малолетних преступников решили перенести останки нескольких знаменитостей с Донского кладбища на Новодевичье, где был выделен участок «для погребения лиц с общественным положением». Среди тех, кого сочли достойным переноса, был и Николай Гоголь, к которому, как поговаривают, был неравнодушен самый главный читатель Страны Советов — Иосиф Сталин. Вернее сказать, уже не сам он удостоился, а то, что от него к тому моменту оставалось.

Акт эксгумации, переноса и перезахоронения останков давным-давно умершего человека превратили в особого рода представление, на которое допускали лишь избранных, которым выписывали специальные приглашения. Ажиотаж вокруг этого события очень напоминал вскрытие мощей святого, только вместо православных иерархов на старых монастырских кладбищах всем распоряжались сотрудники НКВД, под эгидой которых эта операция производилась.

Вскоре после того, как прах Гоголя был перенесен на Новодевичье кладбище, где он упокоился вторично, по Москве поползли слухи, что во вскрытом гробу не оказалось головы писателя.

Главным распространителем слухов стал писатель, профессор Литературного института Николай Лидин. Его «гоголевские апокрифы» оказались самыми живучими из произведений этого литератора. Рассказов самого Лидина давно уже никто не помнит, а из запущенных им устных пересказов о «пропавшей голове Гоголя» выросло повествование о том, как товарищ Сталин, взбешенный исчезновением черепа любимого писателя, приказал провести строжайшее расследование, которое якобы установило, что голову покойника украли по заказу знаменитого коллекционера и мецената Бахрушина.

Дескать, в 1909 году, когда реставрировалась могила на Даниловском кладбище, основатель театрального музея миллионер Алексей Бахрушин, приехав под вечер на место, предложил рабочим большие деньги за череп Гоголя. Он сам изъял его из гроба, присоединив к своей коллекции театральных раритетов. Загулявшие рабочие пили два дня кряду и кому-то проболтались о том, откуда у них взялись шальные деньги. Слух дошел до монастырских властей, скрывших факт вандализма от общественности и сославших ответственного за проведение реставрационных работ монаха в дальнюю обитель. Так как в 1929 году Бахрушин умер, а собранная им коллекция черепов загадочным образом исчезла, ни подтвердить, ни опровергнуть этот слух было невозможно.

Позже из этого сюжета пошло еще более увлекательное ответвление. Сказывали, что внучатый племянник Гоголя, лейтенант флота Яцовский, узнав о похищении черепа великого предка, в 1911 году силою оружия отнял у Бахрушина этот жуткий трофей и переправил его в Рим, где так любил жить Гоголь, чтобы там захоронить. Но младший брат доверенного лица Яновского, неизвестно за какой надобностью, взял палисандровый ларец с черепом с собой в поездку по железной дороге на «Римском экспрессе», и в самом длинном на тот момент железнодорожном тоннеле состав, окутавшись загадочном туманом, навсегда исчез. С тех пор призрачный поезд видят то там, то сям и полагают, что ларец с головой Гоголя все катается по каким-то там призрачным путям-дорогам неведомого нам мира.

Кошмар для вандалов

В 1990-х годах этой истории поддали жару публикации воспоминаний Лидина, но документально они ничем не подтверждались. Более того, своим студентам литинститута и в личных беседах Лидин вовсе не говорил о том, что скелет Гоголя был обезглавлен. По его словам, череп лишь был «повернут набок», что, в свою очередь, мгновенно породило легенду о том, что писатель, якобы впавший в подобие летаргического сна, был похоронен заживо.

В сущности, все эти россказни не более чем ложные показания, которыми пытаются покрыть позор безобразного вандализма. Приглашенные на вскрытие останков Гоголя представители советской элиты — писатели и поэты — растащили из гроба великого сатирика кто ребро, кто берцовую кость, кто хорошо сохранившиеся сапоги. Один из них отрезал часть фалды сюртука, а Лидин добыл себе клок гоголевского исподнего с костяными пуговицами.

Говорят, что вскоре одному из участников событий огромный и грозный Гоголь явился во сне, вскричав: «А шинелька-то моя!!!» Утром перепуганный литератор примчался на кладбище и зарыл в могиле Гоголя свой сувенир, а вскоре и остальные мародеры последовали его примеру. Но запущенные ими слухи зарыть невозможно, пока будут оставаться желающие их слушать.

Борис ВОСТЕР