Советские звезды спорта в большинстве своем были очень простые люди. Завершив спортивные карьеры, они «просто смешивались с толпой». Вспоминали о них обычно, только когда отмечался какой-нибудь юбилей. Один из таких юбилеев оказался роковым для олимпийского чемпиона Виктора Якушева, погибшего при весьма странных обстоятельствах.

Путь в большой спорт для Виктора Якушева начался в хоккейной секции на московском стадионе Юных пионеров. Там его увидел тренер спортивного общества «Локомотив», пригласивший юниора в команду. В этом профсоюзном клубе Виктор будет играть четверть века и со своим «Локомотивом» добудет одну только бронзу союзного турнира. Зато в сборной СССР Якушев пять раз выиграет чемпионаты мира, семь раз победит в первенстве Европы и станет олимпийским чемпионом.

Форвард с характером

В сборную Союза первую тройку «Локомотива» Цыплаков — Якушев — Снетков взял легендарный тренер Анатолий Тарасов. На том дебютном для него чемпионате 1959 года в Чехословакии Якушев забросил шесть шайб и отдал голевую передачу, став четвертым по результативности форвардом команды. Тройка «Локомотива» сыграла в полном составе еще раз в 1961 году в Швейцарии, выиграв мировую бронзу и европейское серебро.

Позже на международных турнирах выступал только Виктор Якушев, остававшийся «сборником» с 1959-го по 1967 год. Его место было в третьей тройке, партнеры в которой менялись. За годы выступлений в сборной страны Виктор Якушев сменил два десятка партнеров, сработавшись со всеми. Играя на позиции центрального нападающего, он не чурался «черновой работы», помогая защитникам и организуя атаки из своей зоны.

Единственной закавыкой этого хоккеиста был характер. Он мог нарушать режим. Шутки этого молчаливого парня были не всегда понятны. Одна из таких шуточек едва не стоила ему карьеры в сборной. Было это в Швеции, после того как команда СССР победила, став чемпионом мира и Европы 1963 года.

На банкете в честь победы крепко отметивший свое первое золото Якушев подошел к Анатолию Тарасову, ухватил старшего тренера сборной за нос пальцами и «оттянул ему сливку». Наверное, он об этом долго мечтал. Уж больно у Анатолия Владимировича нос своими размерами и формой к этому располагал. Да и диктаторские замашки Тарасова требовали своего воздаяния. Не смог Витя удержаться. Коварный демон алкоголя сделал его развязным.

Одна команда на всю жизнь

В следующем сезоне сборная готовилась к Олимпийским играм в Инсбруке, но Виктора на сборы не вызывали. Шокированный «стокгольмской выходкой» Якушева суровый тренер видеть его в своей команде не желал. Но недаром ведь поется в одной песне о том, что «когда кому-то плохо, кому-то зашибись»! В тот раз плохо стало Владимиру Юрзинову, которого незадолго до вылета в Инсбрук скрутил аппендицит, и срочно потребовалась достойная замена.

На кону были медали Олимпиады. Победы хоккеистов Страны Советов на хоккейных турнирах расценивались как важные внешнеполитические акции, «убедительно доказывающие превосходство социалистической системы». На сборную «возлагали надежды», которые надо было оправдывать. Пришлось Тарасову, презрев обиды, вызвать в сборную Якушева, объективно бывшего сильнее других кандидатов. Так вот он и поехал тогда в Инсбрук, где вместе с командой выиграл олимпийское золото.

Здоровье позволило Виктору Якушеву играть до 42 лет. Правда, его «Локомотив» не смог конкурировать с «четырьмя московскими грандами» и постепенно «съехал» во вторую лигу. Однако Виктор остался верен своей команде и играл за нее до 1979 года.

Когда же форвард «снял коньки», он оказался в весьма непростой ситуации. Он окончил семь классов школы. Кроме хоккея, ничем в жизни не занимался.

В клубе его оставили на должности «второго тренера», и вместе со всем хоккейным «Локомотивом» его ветеран окончательно «сошел с дистанции» — в 1983 году команду расформировали. Какое-то время, не имея дипломов, Якушев тренировал детей, а потом и вовсе перешел в сторожа на родном ледовом стадионе «Локомотив», где администратором работала его жена. «При воротах стадиона» олимпийский чемпион оставался до пенсии. Кто бы мог подумать, что судьба напоследок приберегла для него последний удар?! Вернее, серию ударов, нанесенную неизвестно кем и неясно где.

Тайна гибели ветерана

Все случилось в ночь с 27 на 28 июня 2001 года. Накануне Виктора Якушева пригласили на юбилей знаменитого футболиста Анатолия Ильина, с которым они много лет дружили. С банкета Якушев отбыл в приличном подпитии, но его довезли почти до дома. А что было потом — неизвестно никому. Уже утром милиция известила жену о том, что Виктор Прохорович был найден сидящим на лавочке во дворе собственного дома. Он чувствовал себя скверно, но от обращения к медикам наотрез отказался.

Два дня спортсмен терпел боль, но 1 июля все же согласился показаться врачу. При осмотре в больнице №15 района Вешняки были зафиксированы многочисленные кровоподтеки. У него оказались сломаны четыре ребра, осколки которых повредили легкое, вызвав внутреннее кровотечение. В больнице он потерял сознание. Его отправили в реанимацию, но спасти не смогли. Пять дней спустя Якушев умер.

В этой истории загадок не меньше, чем в происшествии с «группой Дятлова»! Странным выглядит тот факт, что тело олимпийского чемпиона носило следы зверских побоев, а его рубашка и брюки осталась чистыми, совершенно не поврежденными. Его подловили случайные хулиганы и так аккуратно побили, что не оставили следов на одежде? Вряд ли…

У него остались раны на запястьях, кем-то смазанные зеленкой. Это породило предположение, согласно которому пьяненького старика милицейский патруль забрал в отделение, и там, заковав в наручники, его излишне усердно «усмиряли». Но у такой версии есть свои слабые места. Если он оказывал сопротивление ночью, был бы шум. Утром во дворе видели бы, как Якушева высаживали у подъезда. Но этого никто припомнить не смог. Как он попал на лавочку утром, так и не выяснили. Свидетели показали, что за 20 минут до того его там не было.

Милиционеры вряд ли стали бы аккуратно раздевать строптивого «клиента», чтобы отделать его, потом одеть, смазать ранки зеленкой, отвезти к дому и сообщить жене. Как-то не вяжется одно с другим. В отделении остались бы следы — ночами в «обезьяннике» для задержанных обычно оживленно. Дежурная смена брать на себя «шалости» патрульных не станет, а те вешать их грехи на себя. Слишком много следов, улик, свидетелей было бы у этого дела.

Может быть, «темнили» друзья и семья, о чем-то умалчивавшие, во всем виня милицию… Раны на запястьях могли появиться и не от наручников. Они могли быть следами борьбы с тем, кого пытались душить. В любом случае никак не объясняется состояние его одежды. Старик до последнего не хотел обращаться к врачам, говоря, что не желает позориться. Что он имел в виду? Почему Якушев не хотел афишировать подробностей той ночи? Серьезного расследования этого трагического происшествия не было. Возможно, потому что никому особенно-то и не хотелось рыться в грязи, какого бы происхождения она ни была.

Валерий ЯРХО