Предводитель чудо-богатырей

Великий полководец не питал иллюзий по поводу собственной внешности: он ругал свои портреты и приказал занавешивать зеркала в домах, в которых останавливался. Но самому себе он знал цену и велел написать на могиле только три слова: «Здесь лежит Суворов»

Суворов был человеком не просто талантливым, но и весьма колоритным. Не случайно количество книг с разного рода анекдотами о нем исчисляется десятками.

Родился он в 1730 году. К числу хрестоматийных относятся рассказы о том, что рос он хилым и болезненным мальчиком, однако закаливанием и постоянными упражнениями приучил себя к тяжелым нагрузкам. Известно, что отец не считал его подходящим для армии. Но как-то в гости к Суворовым заехал «арап Петра Великого» Абрам Ганнибал, посмотрел, как мальчик играет в солдатики, послушал, как шпарит сведениями из военной истории, и однозначно заявил - быть ему полководцем!

В 1754 году Суворов получил первый офицерский чин, но дальше сказалось влияние батюшки, и в течение следующих четырех лет ему доставались должности, связанные с обозно-юридическими делами. Но молодой офицер рвался в бой. И когда грянула война с Пруссией, добился отправки в армию. Но, видно, снова приложил руку батюшка, и оказался он на штабных должностях. Как результат участие молодого Суворова в таких знаковых событиях, как разгром Фридриха Великого при Кунерсдорфе (1759) и взятие Берлина (1760), было чисто номинальным. И только в 1761 году Суворову впервые удалось понюхать пороха. Командуя кавалерийскими отрядами, подполковник Суворов терзал неприятеля лихими налетами.

Потом, уже в мирное время, он шесть лет командовал Суздальским пехотным полком в Новой Ладоге. Эта суровая рутина отмечена составлением «Полкового учреждения» с изложением собственной системы подготовки и обучения войск.

«Тяжело в учении - легко в бою» - так афористично изложил ее смысл сам Александр Васильевич. Еще новоладожский период отмечен появлением первых анекдотов о Суворове, когда он, например, провел учебный штурм монастыря, перепугав его обитателей. Тогда же в его «фирменный имидж» вошло кукареканье, которым он то подавал сигналы, то выплескивал эмоции, а то просто озадачивал собеседника. Другая часть имиджа - аскетизм. Холодные обтирания по утрам, сон на охапке сена, «щи да каша - пища наша».

Дебют Суворова в качестве полководца не был громким. В 1768 году польская шляхта подняла мятеж против короля Станислава Понятовского. Екатерина II послала на помощь бывшему любовнику войска.

Суворов со своими отрядами разгонял шайки шляхтичей, иногда серьезно обжигаясь. Ему, например, не удалось взять замок Ландскрона и монастырь Тынец. Правда, в том же 1771 году возле Ландскроны он разгромил приехавшего к полякам в качестве военного советника французского генерала Дюмурье (будущего деятеля Великой революции), а чуть позже разбил у Столовичей гетмана Михала Огинского.

Императрица наградила его орденом Святого Георгия 3-й степени. И этот знак милости обернется досадой: низшую 4-ю степень он получить уже не сможет. А потому полным георгиевским кавалером не станет (в отличие от своего ученика Кутузова).

Завершил кампанию Суворов осадой Краковского замка. Поляки и французы захватили его, проникнув через канализацию, и когда из-за нехватки продуктов они все же капитулировали, Суворов отомстил им, заставив выйти «тем же нечистым проходом, которым они вошли».

В целом же императрица была Суворовым довольна. Она отправила его инспектировать крепости на шведской границе, а затем послала на юг - воевать с турками. Здесь-то имя Суворова и загремело по-настоящему.

Османы называли его Топал-паша (хромой генерал). Денщик Прошка как-то штопал своему хозяину носок и забыл в нем иглу. Игла вонзилась Суворову в пятку и сломалась. Кусочек в ней так и остался. Зато позже сардинский король вручит Прошке специальную медаль с надписью: «За сбережение здоровья Его Сиятельства».

Итак, Суворов прибыл в армию фельдмаршала Румянцева, которого ему очень хотелось превзойти. Получив приказ произвести разведку боем против Туртукая, он взял крепость с меньшими силами, потеряв почти впятеро меньше убитыми (200 и 1000 погибших соответственно). Говорят, что Александра Васильевича хотели предать за нарушение приказа суду, но императрица наложила резолюцию: «Победителей не судят».

Всех жителей-христиан Суворов вывел, укрепления разрушил. Но турки снова засели в Туртукае, и он их оттуда вторично выбил, получив орден Святого Георгия 2-й степени. Завершилась же эта война блестящей победой при Козлуджи (1774 год).

Потом 45-летнего генерала отправили подавлять восстание Пугачева. Его, правда, и так почти подавили, главным образом благодаря полковнику Михельсону. Суворов прибыл к шапочному разбору, но именно ему казаки выдали самозванца. Поэтому злопыхатели Суворова говорили: «Генерал украл победу у полковника!» И надо сказать, генерал поступил не слишком гуманно, отправив самозванца в Симбирск в железной клетке.

Период от восстания Пугачева до новой войны с турками был относительно мирным для империи, но не для Суворова. В январе 1774 года он женился на княжне Варваре Ивановие Прозоровской (1750-1806), и с этим противником справиться ему не удалось.

Сначала у супругов родилась дочь Наталья (1775-1844), но затем жена изменила ему с секунд-майором Николаем Суворовым (двоюродным племянником полководца). Бракоразводный процесс закончился ничем, и супруги жили раздельно.

Родившегося в 1784 году сына Аркадия он своим не считал. Позже Аркадий тоже станет военным, дослужится до генерала и утонет в 1811 году в реке Рымник, той самой, за победу на которой его отец получит графский титул. Сам же Александр Васильевич свою любовь сосредоточил на дочке - знаменитой Суворочке. Отца она радовала и впоследствии вышла за брата екатерининского фаворита Николая Зубова.

До 1783 года Суворов командовал русскими войсками в Крыму и на Кубанской линии, проявив себя не только как полководец, но и как политик. Ловко играя на противоречиях среди крымских татар, он одновременно душил их экономически, выводя с полуострова христианское население. В конце концов полуостров сам, как перезрелый плод, «упал» Екатерине II в руки. Сходным образом обращался он и с Ногайской ордой, частично разгромив и подчинив ее, а частично выдавив за границы империи.

Вот что писал Суворов своей дочери после сражения на Кинбурнской косе 1 октября 1787 года: «У нас были драки сильные, нежели вы деретесь за волосы; а как в правду потанцевали, в боку пушечная картечь, в левой руке от пули дырочка, да подо мною лошади мордочку отстрелили...»

Не смирившиеся с потерей Крыма турки высадили десант на узкой полоске суши. Резались стенка на стенку. Суворов был в первых рядах. Лошадь под ним убили, и она, падая, придавила ему ногу. Турок уже занес над ним саблю, но был заколот мушкетером Иваном Новиковым.

В 1789 году последовали битвы при Рымнике и Фокшанах, за которые он получил титул графа Рымникского. Здесь под его началом действовали союзники-австрийцы, предводитель которых, принц Кобургский, мудро забыл про свой титул и амбиции и послушно следовал указаниям русского генерала. С его руки молва о чудо-полководце пошла гулять по Европе.

В 1790 году еще более яркий успех - взятие Измаила и орден Святого Георгия 1-й степени. Удивляло то, что сильнейшую крепость, защищаемую 35-тысячным гарнизоном штурмовало меньшее (31 тысяча) войско - и взяло ее, потеряв каждого десятого, зато перебив и пленив весь гарнизон.

В 1794 году Суворов принял участие в кампании против Польши, которая закончилась ликвидацией Речи Посполитой. Финалом ее стало взятие варшавского предместья Праги. Войскам перед штурмом был зачитан приказ: «В дома не забегать; неприятеля, просящего пощады, щадить; безоружных не убивать, с бабами не воевать, малолетков не трогать». Но войска мстили за пасхальную резню, устроенную варшавянами русскому гарнизону, так что поляков, считая с жителями, погибло до 15 тысяч. Перепуганную делегацию повстанцев Суворов принял на поле битвы, едва ли не среди гор трупов. Варшава капитулировала. К Екатерине II полетел рапорт: «Ура! Варшава наша!» Ответ был короткий: «Ура! Фельдмаршал Суворов!»

С вступлением на престол Павла I настали для Суворова черные дни. Любимцев своей матери новый император не жаловал. К тому же император решил переформировать русскую армию на прусский манер, с упором на жесткую муштру и минимизацией полевых учений. Пришлось удалиться в свои имения. Учитывая огромную популярность Суворова в армии, кто-то из окружения советовал ему поднять мятеж, но услышал в ответ: «Молчи, молчи, кровь сограждан!».

На положении ссыльного Александр Васильевич жил в селе Кончанском (Новгородская губерния). В феврале 1798 года его призвали ко двору, но в Петербурге он выдал целый набор чудачеств с кукареканьем и скольжением по паркету, за которые и был отослан обратно. Такая клоунада была для Александра Васильевича формой протеста и возможностью отстаивать свое мнение. Формой экстравагантной, но разумной. Нельзя же злиться на «шута горохового»?

Россия между тем вступила в антифранцузскую коалицию, и, по настоянию австрийцев, командовать союзными войсками в Италии назначили именно Суворова. Павел I разрешил ему воевать «как умеет», добавив: «Вы будете бить французов, а мы вам будем бить в ладоши!»

Две последние военные кампании Суворова Итальянская и Швейцарская - вогнали Европу в ступор, заставив вспомнить о подвигах величайших полководцев мировой истории. Целая плеяда лучших генералов Французской республики была бита худощавым старичком, которого на карикатурах представляли страшным великаном. При Адде он разбил Моро, при Нови — Моро и Жубера, при Треббии - Макдональда, в Швейцарии - «любимое дитя победы» Массена.

Правда, общий итог Швейцарской кампании оказался неудачным для союзников из-за разгрома корпусов Римского-Корсакова, а более всего из-за предательского поведения австрийцев.

Суворовским чудо-богатырям пришлось с боями прорываться через непроходимые горные хребты и ущелья, громить врага при Сен-Готарде, на Чертовом мосту, в Муттенской долине.

Александр Васильевич получил звание генералиссимуса и возвращался на Родину героем. Но пока он ехал домой, что-то в голове императора щелкнуло (вероятно, ему донесли о готовившемся военном перевороте). Последовала письменная выволочка по явно надуманному поводу: почему он имел при себе дежурного генерала, хотя такая привилегия положена лишь императору? Триумфальную встречу отменили, и эта несправедливость сразила полководца. Остановившись в Петербурге у родственников, он слег. Приехавшему требовать отчет царскому любимцу графу Кутайсову Суворов ответил: «Я готовлюсь отдать отчет Богу, а о государе я теперь и думать не хочу...»

Смерть последовала б (18) мая 1800 года. При выносе гроба его не удавалось вытащить через узкие двери. Тогда ветераны-гренадеры со словами «Суворов везде пройдет» спустили его с балкона.

Остановить этого полководца могла только смерть. Но остановить его славу было и ей не под силу.

Дмитрий МИТЮРИН

В 1774 году судьба свела Суворова с другими талантливыми генералами, которые были его соперниками и своим поведением очень его напоминали. Один из них, Михаил Каменский (1738-1809 гг.), стал фельдмаршалом, но Александру Васильевичу заведовал даже после его смерти и, прогуливаясь перед установленным ему на Марсовом поле памятником, кривлялся и показывал язык монументу. Погиб Каменский от руки своего крепостного.