Братья Стругацкие - победители невозможного

Мир стал беднее. Совсем недавно, 19 ноября 2012 года, ушёл из жизни Борис Натанович Стругацкий. Он пережил старшего брата, Аркадия Натановича, на 21 год. «Порвалась дней связующая нить», — именно так, по Шекспиру. Завершён путь удивительных писателей, победителей невозможного, так много значивших не только в литературе, но и во всей духовной жизни нашей страны.

Писать о Стругацких необыкновенно трудно — и вовсе не потому, что о них мало информации. Напротив, её слишком много. Все написанное о них и опубликованное наверняка многократно превышает по объёму их собственное творческое наследие. Скрупулёзнейшим образом освещен каждый крохотный факт их биографии, совместной и порознь, ни одна малейшая подробность не осталась в тени. Во многом это стало возможным благодаря подвижнической деятельности крупнейшего исследователя их творчества, бессменного руководителя группы «Людены», главного редактора издательства «Сталкер», где вышло самое полное собрание сочинений Стругацких, — Светланы Бондаренко.

Добавить тут, собственно, нечего, поэтому наша статья — не очередная по счёту попытка написать биографический очерк. Мы постарались в меру сил рассказать о том, что значат для нас сегодня эти писатели, как они влияли и продолжают влиять на нас.

Вы заметите, что название каждой из маленьких глав статьи в кавычках — цитируются названия произведений самих братьев Стругацких. Это дань уважения светлой памяти замечательных писателей, по-своему изменивших наш мир.

Казалось бы, внешняя сторона биографии Стругацких не слишком эффектна, лишена яркой занимательности. Они не сражались на баррикадах разного рода революций, их не выгоняли из страны, не лишали гражданства, не преследовали спецслужбы, и ещё множество разных «не». Однако путь внутренний, со стороны выглядевший порой неброским, творческий путь от

Творческий путь братьев-писателей был далеко не безоблачным ступени к ступени, движение «улитки на склоне» — пожалуй, не менее, а может, даже более интересен, чем сверкание иных громокипящих кубков. И этот путь — от сказочно-утопического оптимизма «Полдень, XXII век» до горьких прозрений «Града обречённого» — был далеко не безоблачным. Да, им удавалось публиковать в СССР почти все, что они писали, но какой ценой? Цензура свирепствовала беспощадно. Тексты большинства произведений были искалечены и долгое время не переиздавались в первоначальной редакции.

К слову, цензура в своём лакейском рвении порой доходила до явных курьёзов. Например, в текст повести «Понедельник начинается в субботу», вышедшей в 1960-х годах, был включён уморительный стишок: «Вот по дороге едет ЗИМ, и я им буду задавим». Собственно, авторство стишка принадлежит не Стругацким, а их другу Юрию Чистякову — как характеризовал его Борис Натанович, «гениальному специалисту по стихосложению в манере капитана Лебядкина». Безобиднейшая шутка, но цензура ухитрилась и тут прицепиться. Слово Борису Натановичу Стругацкому: «Повестушка вышла смешная, и придирки к ней тоже были смешные. Так, цензор категорически потребовал выбросить из текста какое-либо упоминание о ЗИМе. Дело в том, что в те времена Молотов был заклеймён, осуждён, исключён из партии, и автомобильный завод его имени был срочно переименован в ГАЗ (Горьковский автомобильный завод), точно так же как ЗИС (Завод имени Сталина) назывался к тому времени уже ЗИЛ (Завод имени Лихачёва). Горько усмехаясь, мы ядовито предложили, чтобы стишок звучал так: «Вот по дороге едет ЗИЛ, и я им буду задавим». И что же? К нашему огромному изумлению, Главлит охотно на этот собачий бред согласился. И в таком вот малопристойном виде этот стишок издавался и переиздавался неоднократно».

Правда, это действительно не более чем курьёз. А вот когда в начале 70-х годов выходивший в Париже русский литературно-политический альманах «Посев» посмел опубликовать «Гадких лебедей», в СССР тогда не изданных, что тут началось!

Цитируем выборочно одного из «критиков» тех лет (имя его не называем, почему — станет ясно ниже): «Покушение на гражданское достоинство… Повесть «Гадкие лебеди» появилась в грязном антисоветском журнальчике «Посев». Препарированная в белогвардейском духе… Наглая провокация… Любителям фантастики, которым нравится чистоган… Взгляд на мир сквозь очки ископаемого белогвардейца…». И так далее в том же духе.

Сама разгромная статейка называлась «Гадкий утёнок». Просто саморазоблачение по инерции! Или невдомёк было «критику», в кого гадкий утёнок в конце концов превратился? Однако понятно, что последствия такого «верноподданнического» доноса могли оказаться для Стругацких более чем серьёзными. С огромным трудом писателям удалось доказать, что к публикации в «Посеве» они отношения не имели, а рукопись попала туда без их ведома. «Взбаламученные воды» как будто успокоились… Однако какой уж тут «безоблачный путь»!

Приведём ещё весьма характерные цитаты из «критических отзывов» тех времён. Имена авторов этих публикаций, названия изданий, где они размещали свои опусы, точные даты известны, но мы не станем упоминать их здесь. Причина та же, что и с автором подметного письма о «Гадких лебедях», — не хочется добавлять этим «критикам» лишней порции геростратовой славы. Не хочется, чтобы любой из них, увидев своё имя рядом с фамилией Стругацкие, мог воскликнуть горделиво: «О! И я опалил свои крылья в этом историческом пламени!». Да полноте, какие там крылья…

Итак, цитаты (они выверены и приводятся по наиболее аутентичным комментариям к собранию сочинений Стругацких под редакцией Светланы Бондаренко, при участии Бориса Натановича). О повести «Жук в муравейнике»: «По просвещённому мнению авторов (Стругацких), и в будущем нас ожидает то, что было в прошлом, — безверие, цинизм, опустошенность… Заметно стало, как сегодня наше «элитарное, авангардное» искусство смыкается с «массовой культурой» самого низшего сорта. Бывшие «прогрессисты» пропагандируют пошлость, зарабатывая дешёвую славу и популярность…». Вот так. Очевидно, по мнению критика, Стругацкие, давно и прочно заработавшие всемирную «недешевую» славу, вдруг ни с того ни с сего погнались за «дешёвой».

А вот уже другой критик — о повести «Волны гасят ветер»: «Авторы нагородили непонятностей и заставили ломать голову… (Бедный критик! Видимо, непривычное для него занятие! — прим. авт.) Чего стоит венец мрачной фантазии писателей — бездушные «людены», которым чуждо все человеческое. Такой и будет новая генерация людей в будущем? Тогда я человечеству не завидую… Они (Стругацкие) убивают для широких слоёв читателей возвышенную мечту о прекрасном». Однако не довольно ли подобных откровений?

Справедливости ради следует заметить, что далеко не все из критических отзывов о Стругацких, публиковавшихся в советскую эпоху, выглядели так примитивно-злопыхательски. Было и множество искренних попыток понять боль писателей за состояние общества, доброжелательно проанализировать литературные достоинства их поздних произведений. Однако эта статья — не литературоведческое резюме и уж тем более не отражение идеологических баталий прошлого. Мы лишь хотели показать, насколько «не безоблачным», полным драматизма был путь писателей, осмелившихся бросить в итоге вызов господству «безмятежно-розового», предписанного официозом взгляда на будущее.

Впрочем, настоящая фантастика никогда особо ни будущим, ни иными мирами как таковыми не интересовалась. Времена, до которых мы не доживём, планеты, где не побываем? Да нет, её занимало зеркало современности. Такова, безусловно, и фантастика братьев Стругацких. В фильме «Солярис», снятом Андреем Тарковским (с которым Стругацкие были дружны и работали над его «Сталкером» как сценаристы), звучат такие слова: «Мы вовсе не хотим завоёвывать космос, мы только хотим расширить Землю до его границ. Человеку не нужны иные миры. Что он будет делать с иными мирами? Человеку нужен ЧЕЛОВЕК…».

Что же такое творчество Стругацких сегодня, чем было в недавнем прошлом, что значит в наши дни? В упомянутом здесь собрании сочинений приводится такой эпиграф из Уильяма Голдинга: «Быть сочинителем притч — неблагодарное занятие. По самой природе своего естества сочинитель притч дидактичен, хочет преподать моральный урок. Люди не любят моральных уроков».

Были ли Стругацкие «сочинителями притч», преподавателями «моральных уроков»? Думается, нет. Разве что в самом начале. Будь это так, все значение их произведений такими уроками и исчёрпывалось бы. И исчезало бы, обращалось в ноль вместе с породившими такие «притчи» общественными условиями, безвозвратно уходящими временами.

В самом деле, кто стал бы сегодня читать поучения давно минувших дней? А Стругацкие непреходящи, они так же интересны и важны сегодня, как и тридцать-сорок лет назад. Почему? Может быть, не так уж и неправ был свирепый критик, упрекнувший Стругацких в том, что они «заставляют ломать голову». Они не дают нам ответов, они задают вопросы. Над ответами нам предстоит подумать самим. А только это по-настоящему и важно…

Мы намеренно почти не цитировали в заметках самого Бориса Натановича Стругацкого, кроме случая с «Понедельником…». А ведь он до последних дней работал над статьями, многие из которых могли бы помочь в разрешении «загадки Стругацких». Но «помочь» — не значит «разрешить». Эти труды, сомнения и прозрения ушедшие гении завещали нам.

Андрей БЫСТРОВ