Король чёрно-белого поля

Жизненный путь Александра Алехина, легендарного русского шахматиста, был весьма непрост. Но его целеустремленности можно только позавидовать: он еще в юности поставил себе цель стать чемпионом мира - и стал им. Более того, при жизни никто так и не сумел отобрать у него титул - Алехин умер непобежденным.

В сегодняшнем мире, пожалуй, больше нет таких мастеров, которых по упорству, целеустремленности и степени таланта можно сравнить с великим русским шахматистом. Ведь шахматы для Алехина были не простой игрой, а настоящим искусством.

Родившийся в Москве 31 октября 1892 года, Александр Алехин был младшим ребенком в семье. Его отец служил коллежским асессором и владел поместьем рядом с селом Касторным в Землянском уезде Воронежской губернии. Мать была дочерью богатого текстильного фабриканта Прохорова, владельца «Трехгорной мануфактуры». Алехины - дворянский род, все члены семьи увлекались музыкой, литературой и шахматами. Так, старший брат Алексей в дальнейшем тоже стал шахматистом, а вот Сашу премудростям этой игры обучила мать, когда ему было 7 лет.

В 1902 году Алехин побывал в Москве на сеансе одновременной игры на 22 досках, который проводил американский маэстро Гарри Пильсбери. Это произвело на Александра сильное впечатление, и он загорелся мечтой стать шахматистом.

И уже спустя 7 лет, в 1909 году 16-летний Алехин стал пятым на чемпионате Москвы, а вскоре - вторым на турнире памяти Михаила Чигорина.

В декабре 1913 года Алехин сыграл две партии с гастролировавшим в России Капабланкой и дважды проиграл. Невзирая на поражение, Алехин поставил себе цель - когда-нибудь обыграть великого кубинца.

В это время его тоже начали приглашать на турниры. В 1914-м в Санкт-Петербурге собралась вся элита (Капабланка, Ласкер, Тарраш). Невзирая на сильный состав, Александр на этом турнире разделил почетное 4-5-е место. После окончания турнира, как вспоминал его приятель Романовский, Алехин начал готовиться к матчу на первенство мира с Капабланкой. Хотя Капабланка тогда еще не был чемпионом мира, но Алехин был уверен, что кубинец им станет. Впоследствии его предвидение оправдалось.

Летом 1914 года в Европе началась Первая мировая война. В это время проходил турнир в немецком Мангейме, где Алехин и еще десять русских шахматистов были интернированы как граждане вражеского государства и посажены в тюрьму.

В декабре 1915 года в Базеле (Швейцария) умерла Анисья Ивановна, мать Александра. Чтобы как-то справиться с горем, в 1916 году Алехин отправился добровольцем на фронт в качестве начальника летучего отряда Красного Креста, где лично выносил раненых с поля боя. За это он был награжден двумя Георгиевскими медалями и орденом Святого Станислава. В феврале 1917 года в России произошла революция, и Алехин в связи с этим прекратил шахматную деятельность. В том же году его постигло очередное несчастье: в Воронеже скончался его отец. И вообще, кроме отца, революция 1917 года лишила Алехина дворянства и состояния, хотя он не особо отчаивался, с головой погрузившись в изучение шахматной теории.

В 1919 году в Одессе, где в то время был Алехин, развернулся террор. Алехина по трагической случайности арестовали и приговорили к расстрелу. Только благодаря связям с членом Всеукраинского ревкома Мануильским его освободили, и он вскоре вернулся в Москву.

В 1920 году шахматист женился - его избранницей стала Александра Батаева. К сожалению, брак оказался недолговечным, вскоре супруги развелись.

Приблизительно в это же время его пригласили работать следователем в Главное управлении милиции; одновременно он, знающий несколько языков, служил переводчиком в аппарате Коминтерна.

Здесь он познакомился со швейцарской журналисткой Анной-Лизой Рюгг, представлявшей в Коминтерне Швейцарскую социал-демократическую партию. В марте 1921 года они поженились. Вероятно, под влиянием жены Алехин решил эмигрировать. Он получил разрешение на выезд из Советской России в Латвию, откуда перебрался в Берлин.

В течение первых лет в Советской России Алехина воспринимали как русского шахматиста, временно живущего за границей. Но уже в 1925 году он получил официальное французское гражданство. Все эти годы Алехин раз за разом пытался раздобыть деньги для проведения матча за шахматную корону, которой на тот момент владел Капабланка.

В конечном итоге после длительных встреч и переговоров в августе 1926 года в Буэнос-Айресе правительство Аргентины согласилось выделить деньги на матч.

Матч 1927 года вызвал огромный интерес. Капабланка считался явным фаворитом: в то время он сильно превосходил Алехина в турнирных результатах и имел счет 5:0 в свою пользу в личных встречах. Но это не смутило Алехина. На тот момент он чувствовал себя весьма подготовленным во всех стадиях шахматной теории. По регламенту матч игрался до б побед без учета ничьих. Всего было сыграно 34 партии, Алехин одержал победу со счетом +6 -3 =25 и стал четвертым чемпионом мира.

В ходе матча Алехин пользовался своими наработками, в то время как Капабланка пренебрег целенаправленной подготовкой к матчу. Алехин стал знаменем русской шахматной школы. Он хотел доказать, что победа не была случайной, хотя, к большому сожалению, матч-реванш с Капабланкой так и не состоялся.

Турнир в Сан-Ремо (Италия) в 1930 году стал одним из высших триумфов Алехина. Там играли почти все сильнейшие шахматисты мира: Нимцович, Боголюбов, Рубинштейн, Видмар, Мароци. Алехин из 15 партий выиграл 13 и лишь две свел вничью. Это был его звездный час.

С середины 1930-х годов в карьере Алехина начался творческий спад.

Неизвестно до сих пор, что стало причиной пристрастия к алкоголю. С 1934 года и до конца карьеры он не выиграл ни одного значительного турнира. Советские шахматные историки писали о тоске Алехина по России, о его попытках как раз в это время «помириться» с СССР. В конце 1934 года Алехин женился - уже в четвертый раз - на Грейс Висхар, гражданке США и Великобритании, которая тоже была шахматисткой. Неудивительно, что он не сумел защитить свой титул в поединке с голландцем Максом Эйве. Многие считали, что это было связано с употреблением алкоголя. Хотя уже в 1937-м в очередном матче с Эйве он досрочно выиграл и вернул себе звание чемпиона мира.

В начале 1940-х годов Алехин приехал в Португалию, а потом во Францию. Вступил добровольцем во французскую армию, где служил в звании лейтенанта переводчиком. Все эти годы он продолжал переговоры о матче с Капабланкой, но тому кубинское правительство отказало в деньгах, и матч не состоялся. В 1942-м великий кубинец умер.

В это время в парижской немецкоязычной газете вышел ряд статей антисемистской направленности под общим названием «Еврейские и арийские шахматы». В этих статьях история шахмат излагалась с точки зрения нацистской расовой теории. В написании этих публикаций косвенно обвинили Алехина. Ему надо было срочно уезжать из страны, но жена Алехина Грейс не пожелала ехать к нему в Португалию. Чтобы защитить ее имущество и обеспечить ей самой защиту от репрессий, он был вынужден участвовать в соревнованиях, организованных нацистским Шахматным союзом Великой Германии. Несколько раз он давал сеансы одновременной игры для офицеров вермахта.

В конце 1945 года Алехина пригласили на турниры в Лондоне и Гастингсе, но вскоре приглашения были отозваны: Макс Эйве и американские шахматисты угрожали бойкотировать турнир, если в нем примет участие Алехин, из-за его сотрудничества с нацистами. Он написал опровержение в оргкомитет, но ничего не добился. За всем этим «остракизмом» по отношению к Алехину стояли американские шахматисты, которым не нравилось, что чемпион мира не американец.

С января 1946 года Алехин жил в португальском Эшториле, вел замкнутый образ жизни и общался в основном с шахматистом Люпи, который стал его близким другом.

23 марта 1946 года исполком ФИДЕ официально принял решение о проведении матча Алехин - Ботвинник, но утром 24 марта Алехин был найден мертвым в своем гостиничном номере. При вскрытии врачи определили, что причиной смерти была асфиксия вследствие попадания в дыхательные пути кусочка мяса. Существует версия, согласно которой Алехин был отравлен и что это организовали советские и западные спецслужбы. Вначале он был похоронен в Эшториле, но потом по настоянию вдовы прах перезахоронили в Париже.

Виктор ВОЛЫНСКИЙ