Между плотью и духом

Советского писателя Михаила Пришвина мы знаем как певца родной природы. Он представлялся нам человеком гармоничным, способным черпать радость в окружающем мире. Казалось, что и личная его жизнь исполнена покоя и гармонии. Отнюдь - главную любовь своей жизни он встретил лишь в возрасте 67 лет. Но Валерия Лиорко сделала по-настоящему счастливыми последние 13 лет жизни литератора.

У Михаила Пришвина до встречи с Лялей, как он называл свою вторую жену Валерию Дмитриевну Лиорко, была очень странная личная жизнь. Виной тому стали и детство, и заблуждения молодости. Пришвин родился в 1873 году в состоятельной семье потомственного купца. Отец будущего писателя жил на широкую ногу и не отказывал себе в развлечениях. Это его и сгубило. Когда Мише было восемь лет, родитель просадил практически все свое состояние в карты. Этого удара Пришвин-старший не смог пережить и вскоре умер. Мишиным воспитанием занималась властная мать и сестры.

Жизнь в родной Орловской губернии привила будущему писателю две страсти: к природе и к охоте. Они на долгие годы стали для Пришвина убежищем от житейских неудач.

Михаил выучился в Лейпциге на агронома, которым и служил до 1905 года. Но вполне земная профессия не выбила из него романтические представления о реальности, свойственные людям его поколения. В молодости Пришвин был заворожен идеями философа Владимира Соловьева о жестком разделении любви на духовную и плотскую. Так что для серьезных отношений он искал определенно Прекрасную Даму.

В возрасте 29 лет он полюбил впервые. Его избранницей стала Варвара Измалкова, дочь богатого человека, студентка исторического факультета Сорбонны. Их роман длился меньше месяца. Девушка совершенно не могла понять, чего хочет от нее по уши напичканный романтической философией Пришвин. А хотел он от нее, чтобы она стала его Прекрасной Дамой. Отношения, понятное дело, были без намека на что-либо плотское. Вот как корил себя поздно повзрослевший писатель в дневнике: «К той, которую я когда-то любил, я предъявлял требования, которые она не могла выполнить. Я не мог унизить ее животным чувством - в этом было мое безумие. А ей хотелось обыкновенного замужества. Узел завязался надо мной на всю жизнь».

Прошло больше 10 лет. Пришвин превратился в известного литератора. Своей темой он сделал страсть к природе, ибо только там, в лесу, бродя с ружьем, он забывал о том, чего не случилось в его жизни.

Однажды, когда писателю было уже за 40, ему повстречалась крестьянка с очень грустными глазами. Она была на 10 лет моложе и звали ее Ефросиньей Павловной Смогалевой. Пришвин был заражен еще одной идеей своего времени: мыслью о вине интеллигенции перед народом. Печальная простолюдинка в глазах Михаила Михайловича олицетворяла тот самый, обиженный представителями более благополучных классов народ. На самом деле Фросю обидели вовсе не образованные и богатые соотечественники, а жестокий муж, такой же крестьянин.

Благородный 43-летний писатель взял несчастную Фросю под свое крыло. Они не регистрировали брак, так как Смогалева не разводилась с первым мужем. Так в жизнь Пришвина вошла первая женщина. Она родила ему троих сыновей. Один из них умер в младенчестве. А два остальных - Лев и Петр - стали литераторами.

Но семейная жизнь не ладилась. Ефросинья была мало того что женщиной необразованной и к образованию не стремившейся. Она еще и обладала скверным характером.

«Фрося превратилась в злейшую Ксантиппу», - писал Пришвин в своем дневнике. Смогалева, естественно, понятия не имела о сварливой жене древнегреческого философа Сократа... Но вела себя, судя по всему, очень похоже, порой доводя мужа до белого каления. Пришвин спасался творчеством и путешествиями по России.

Шло время. Писатель становился все старше и известнее. Настоящая любовь все не приходила. Он мечтал о ней и писал в заветном дневнике: «Как все великие однолюбы, я все-таки ее ждал, и она постоянно приходила ко мне во сне. Очень много лет спустя я понял, что у поэтов она называется Музой».

В 1940-м отчаяние одинокого писателя достигло высшей точки. Вот как он писал о начале этого года: «1 января. Собрались кое-кто из немногих друзей, приехала жена, дети. Каждый год Лева приносит маленькую кумирню, вывезенную им из Бухары, и жжет в ней арчу - кусочек душистого дерева. Пока щепочка сгорает, каждый из нас должен загадать про себя "новогодние" желания. Мгновенно пронеслось во мне через все годы одно-единственное желание прихода друга, которого отчасти я получил в своем читателе. Страстная жажда такого друга сопровождалась по временам приступами такой отчаянной тоски, что я выходил на улицу совсем как пьяный, в этом состоянии меня тянуло нечаянно броситься под трамвай. В лесу во время приступа спешил с охоты домой, чтобы отстранить от себя искушение близости ружья. Нередко, как магическое слово, заговор против охватывающей меня не своей воли, я вслух произносил неведомому другу: «Приди!», и обыкновенно на время мне становилось легче, и я некоторый срок мог пользоваться сознательной волей, чтобы отстранить от себя искушение. Тоска стала так меня донимать, что я заподозрил болезнь в себе вроде тайного рака и даже обращался к докторам».

16 января 1940 года в дом Пришвина пришла миловидная брюнетка. Ее звали Валерия Лебедева (в девичестве - Лиорко). В тот год ей должно было исполниться 41. Она немало пережила в своей жизни. Случилась и у нее несчастная любовь. Был и неудачный брак с нелюбимым человеком. Советская власть преследовала Валерию Дмитриевну за дворянское происхождение. Она мыкалась по чужим углам, скрываясь от ареста.

Так что должность секретаря у почтенного, обласканного властью писателя для нее - профессионального филолога - оказалась спасением и от преследований, и от нищеты.

Пришвин сразу сказал, что от своего секретаря он требует особой деликатности: все-таки работать нужно было с очень личными дневниками писателя. Их он вел на протяжении долгих лет и писал обо всем очень подробно. Полностью опубликованные уже после смерти Пришвина, они заняли более восьми томов.

Парадокс, но Валерия и Михаил с первого взгляда не понравились друг другу. Однако вслед за этим пришла симпатия. И даже нечто большее. В книге «Мы с тобой. Дневники любви», объединившей дневниковые записи писателя, их разговоры и переписку с Валерией, можно встретить такие фразы: «В моей жизни было две звезды - "звезда утренняя" (29 лет) и "звезда вечерняя" (67 лет) и между ними 36 лет ожидания». «После того, как мы с тобой сошлись, я перестал думать о путешествии». «Она расточала дары своей любви больше, чем раньше, я по-прежнему, как баловень счастья, принимал эти дары». «Я с постели тихонько перебрался на пол, босыми ногами ушел в кухню и там сидел до утра на стуле, и встретил рассвет, и понял на рассвете, что Бог создал меня самым счастливым человеком и поручил мне прославить любовь на земле».

Пришвин к моменту встречи с Валерией уже давно жил с женой раздельно. Но как только Ефросинья Павловна узнала о его связи с секретарем, она начала устраивать скандалы. Михаил Михайлович к тому моменту отлично понимал, чего хочет его супруга. И ради чего она строчит жалобы в Союз писателей и прочие серьезные организации. После того, как он оставил Фросе свою московскую квартиру, Смогалева совершенно успокоилась.

И начались безмятежные годы счастья с любимой Лялей. Они вместе написали книгу «Мы с тобой. (Дневник Любви)». Писатель наконец-то понял, как связаны между собой плотская и духовная любовь: «Самое большое, что я до сих пор получал от Валерии - это свобода "физического" отношения к женщине, - то есть, при духовном сближении стыд исчезает, и главное, уничтожается грань между духовным и физическим».

Каждый год - в день их первой встречи - Пришвин делал запись в дневнике Вот что он написал в 1953 году: «День нашей встречи с Л. За нами осталось 13 лет нашего счастья». Он скончался 16 января 1954 года не успев сделать последнюк запись. Валерия Дмитриевна пережила супруга на четверть века. Она написала несколько книг о муже. И была бессменным руководителем его музея.

Ольга COKOHOBCKAЯ