Последняя гастроль

Этого танцовщика называли «царем воздуха» или «человеком-птицей». Он был звездой Мариинского театра и «Русских сезонов» Дягилева. Имя Вацлава Нижинского на афише гарантировало аншлаг. Публика боготворила его, а критики восхищались им не только как ярким артистом балета, но и как новаторским талантливым хореографом. Однако его головокружительная карьера оборвалась в один миг из-за женитьбы на танцовщице Ромоле Пульской. Любовь к этой женщине дорого обошлась Вацлаву Нижинскому.

В середине 1880-х годов Томаш Нижинский, танцовщик в трех поколениях, безумно влюбился в солистку балета Элеонору Береду. Его не останавливало ни то, что избранница была на пять лет старше, что для тех времен было серьезным препятствием. Ни то, что она происходила из более богатой и знатной семьи. Ни то, что Элеонора поначалу отказывалась выходить замуж за пылкого влюбленного. Согласилась она лишь после того, когда тот пригрозил, что убьет ее. 12 марта 1889 года в семье родился сын Вацлав.

Когда мальчику было восемь лет, его отец не менее страстно влюбился в другую женщину и ушел из семьи. Если бы не эта ситуация, возможно, Вацлав и не стал бы великим танцовщиком. Потому что его мать вынуждена была задуматься о том, как ей содержать троих детей. Элеонора отправилась в Санкт-Петербург, где отдала Вацлава и его младшую сестру в Императорскую балетную школу.

Конкурс был огромный - из 150 мальчиков взяли только шестерых! Среди счастливчиков оказался и юный Вацлав Нижинский. Он танцевал под руководством отца с трех лет, так что был очень хорошо подготовлен, а также явно одарен.

Вскоре Нижинского настигла влюбленность 30-летнего князя Павла Дмитриевича Львова, богатого русского мецената. Увидев на сцене Мариинского театра 18-летнего Нижинского, тот восхитился его экзотической внешностью и талантом. Князь пожелал познакомиться с юношей, затем осыпал его подарками и окружил вниманием.

Снятая и обставленная Львовым для юного любовника квартира была очень кстати, потому что сам Вацлав совершенно не умел разбираться с бытовыми проблемами. Но гораздо важнее было то, что Львов понимал - таланту нужно развиваться. Он пригласил для Нижинского преподавателя - «короля пируэтов» Энрико Чекетти. Маэстро давал Вацлаву персональные уроки. Именно этот темпераментный итальянец научил юношу вкладывать в танец много эмоций - не принимать красивые позы на сцене, как это было тогда принято, а проживать настоящую жизнь на глазах у публики. Впоследствии эмоциональность стала одной из составных частей стиля танца Нижинского.

Однажды князь Львов познакомил Вацлава со своим другом Сергеем Дягилевым - человеком, широко известным в интеллектуально-артистических кругах столицы. Он был одним из основоположников группы «Мир искусства», издателем журнала и публицистом. 37-летний Дягилев без памяти влюбился в юного танцовщика. И немедленно потребовал от Львова «отдать ему» этого мальчика, если князь действительно желает тому добра. Львов понимал, что Дягилев способен больше дать Нижинскому и поэтому согласился. Более того, годом позже он финансировал проведение за границей «Русских сезонов» 1909 года.

Дягилев изначально был довольно равнодушен к балету. Влюбившись в Нижинского, он заинтересовался танцем и вскоре стал одним из самых верных поклонников этого искусства. В свою очередь, он открыл для Вацлава новый мир живописи и литературы. Он водил юношу в мастерские художников и в Эрмитаж, советовал книги для чтения. Можно сказать, что они взаимно обогащали друг друга. Впрочем, первую скрипку, разумеется, играл Дягилев, которого Нижинский считал единственным человеком с «универсальным талантом», подобным Леонардо да Винчи.

В 1911 году Нижинский попал в немилость императорской семьи и был вынужден покинуть сначала Мариинский театр, а затем и Россию. Дягилев отправился с ним. И превратил вынужденное изгнание в триумфальные парижские гастроли. 12-минутный балет Нижинского «Послеполуденный отдых фавна» вызвал неоднозначный прием - он был слишком необычен и смел. Знаменитый скульптор Роден, к примеру, плакал от счастья, а кто-то возмущался. Но равнодушных не было.

Слава Нижинского привлекла к нему множество поклонников. Но Дягилев всех их держал на расстоянии, не подпуская близко к Вацлаву. Особенно настойчиво он убеждал своего протеже держаться подальше от женщин. И, видимо, внушил молодому человеку такой страх, что когда знаменитая Айседора Дункан проявила к нему интерес, Вацлав шарахнулся в сторону, как от огня.

Но назвать союз Нижинского и Дягилева счастливым было невозможно. Они часто ссорились, потому что «месье Серж» стремился полностью контролировать жизнь своего возлюбленного, а Вацлава это подавляло. Когда-нибудь он должен был взбунтоваться.

В августе 1913 года труппа «Русского балета» отправилась на гастроли в Южную Америку на корабле. Дягилев был вынужден остаться в Париже, потому что смертельно боялся путешествий по морю. И Вацлаву предстояло провести 21 день без бдительного присмотра, с ощущением полной свободы. На 16-й день плавания он попросил своего друга барона Гинзбурга пойти к одной из балерин и передать от его имени предложение руки и сердца. Ромола Пульски - так звали молоденькую танцовщицу - сначала расплакалась, но потом все же сказала «да». Скорее всего, она не так рисовала в своем воображении начало романа. Но Вацлав был странным всегда, так что вряд ли приходилось ждать от него обычного предложения.

Ромолу поразило это предложение еще и потому, что ей казалось - Нижинский даже не помнил ее в лицо. Она поступила в труппу буквально накануне гастролей в Южную Америку. Вацлав ни разу не говорил с ней и даже не здоровался первым, словно не узнавал. И вдруг оказалось, что он не только узнавал, но даже влюбился!

Сама Ромола была влюблена давно. Она и балету пошла учиться для того, чтобы оказаться поближе к Нижинскому. И в труппу Дягилева готова была устроиться на любых условиях. Говорят, что Дягилев, словно почувствовав опасность, сначала не хотел брать Ромолу. Потом согласился - только на период американских гастролей. Но этого хватило.

10 сентября в Буэнос-Айресе Вацлав и Ромола обвенчались в католической церкви. Это событие тут же попало в газеты, и Дягилев узнал об этом. Очевидцы вспоминали, что он лишился чувств, как от удара.

Оправившись от удара, Дягилев тут же уволил Нижинского из труппы и более не отвечал на его письма. Вацлав не очень расстроился. Он получил семью, о которой так долго мечтал, и возможность жить по-своему. Но вскоре оказалось, что он довольно плохо приспособлен к самостоятельной жизни. Дягилев оберегал танцовщика от быта, чтобы тот мог целиком посвятить себя искусству. И Вацлав понятия не имел, откуда брать деньги, как покупать билеты на поезд или где искать жилье.

Многие известные театры приглашали его к себе, но он отвергал их предложения, потому что хотел создать собственную труппу. И это даже удалось сделать, но просуществовала она недолго. Крахом закончились и самостоятельные гастроли артиста - он был великим танцовщиком, но плохим менеджером. Нижинский остался без работы и без денег. Это было особенно тяжело, потому что в семье как раз появился первый ребенок.

Первая мировая война застала семью Нижинских в Австро-Венгрии. Танцовщика заподозрили в шпионаже в пользу России и арестовали. Друзья добились его освобождения и разрешения на выезд в Америку.

Одних людей трудности закаляют, других - ломают. Увы, Вацлав был из вторых. Он погрузился в черную меланхолию, стал мрачен и нелюдим. А потом Ромола стала замечать за мужем признаки душевного заболевания.

В 1917 году Вацлав в последний раз станцевал в спектакле «Призрак розы» и больше не выходил на сцену. Дягилев, узнав о болезни Нижинского, бросил все и приехал к нему. Позабыв про обиду, он возил его на балеты, пытаясь вернуть интерес к жизни и танцу, но безуспешно. Впоследствии великий антрепренер до конца жизни винил себя в том, что случилось с Нижинским.

Развившаяся у Вацлава шизофрения то прогрессировала, то отступала. Это было мучительно для всех. Ромола перепробовала все - и врачей, и знахарей, и паломничество... Ей не раз предлагали развестись с мужем, но она с гневом отказывалась. Она осталась рядом с ним до самого конца. Нижинский скончался весной 1950 года в Лондоне. Супруга пережила его на 28 лет.

Марина ВИКТОРОВА