Поэма о мастере

Имя выдающегося кинорежиссера Александра Довженко навсегда вписано в историю XX века. Но его жизнь до сих пор окутана туманом мифов и легенд. Не очень ясны и его отношения с женой Юлией Солнцевой. Кем она была - вдохновительницей успехов или губительницей большого таланта?

Александр Довженко считается классиком советского кино. Между тем его жизнь принадлежала не столько советскому народу, а, скорее, одному из этносов, его составляющих, - украинскому. Вот что писал о судьбе режиссера его племянник Тарас Дудко: «Всю жизнь Довженко обвиняли в одном грехе - украинском национализме... в архивах я видел доносы, которые строчили на Александра Петровича его коллеги. Мол, националист, не понимает политики партии».

Так что режиссеру всю жизнь приходилось оправдываться, скрывать свои мысли и чувства. Самим собой он был только наедине с Юлией Солнцевой - любимой женой и верным соратником.

Впрочем, Юлия Солнцева была не единственной любовью украинского режиссера. Еще в 1917 году в Житомире он познакомился с Варварой Крыловой, в 1919 году они стали мужем и женой. Но в 1925 году Варвара заболела и стала инвалидом - у молодой женщины не сгибалась нога. Болезнь заставила ее бросить и учебу, и сцену. Тем временем слава режиссера Довженко росла, а Варваре все тяжелей было ходить без костылей. Именно тогда, по преданию очевидцев, началось крушение их любви. Узнав о том, что у мужа появилась другая, несчастная женщина ушла, оставив ему записку со словами: «Тебе нужна вдохновительница...»

Несмотря на внезапный и болезненный разрыв, Довженко остался с ней в хороших отношениях. Замуж Варвара больше не вышла и до конца своих дней оставалась одинокой.

В 1925 году Довженко, увлекшийся кино, переехал в Одессу, где работал на киностудии ВУФКУ.

Юлия Солнцева (настоящая фамилия Пересветова) родилась в 1901 году в Москве. В 1905 году ее отец, работник сахарного завода, погиб, а вскоре умерла и мама - старший кассир модного столичного магазина «Мюр и Мерилиз» (нынешний ЦУМ).

В 1922 году талантливая и очень красивая девушка окончила в Москве Государственный институт музыкальной драмы (сегодня - ГИТИС). В 1924 году пришел первый большой успех - Юлия сыграла главную роль в фильме «Аэлита». Потом была не менее успешная работа - роль Зины Весниной в комедии «Папиросница от Моссельпрома». Скептики утверждали, что Солнцева была не характерной актрисой и имела лишь прекрасные внешние данные. Впрочем, она сама это хорошо понимала, поэтому и отказалась ехать в Голливуд, куда ее в начале 1920-х годов активно приглашали.

Вся богемная Москва была в восторге от ее красоты: правильные черты лица, огромные черные глаза, чарующая улыбка, фигура античной богини. Не удивительно, что она вскоре вышла замуж - муж был каким-то крупным чиновником и весьма, как отмечали многие, «мрачным» человеком. Поэтому в 1926 году Юля сбежала от своего мужа и уехала в Одессу, где ей пообещали работу на той же студии, где работал Довженко.

Особых кинематографических успехов в Одессе она не снискала. Ленты с ее участием - «Буря», «Глаза, которые видели», «Две женщины» - следа в кинематографе, как говорится, не оставили. Единственное исключение - «Джимми Хиггинс», да и то об этой картине вспоминают лишь потому, что в ней в главной роли снялся Амвросий Бучма, замечательный украинский актер.

В этот момент Довженко только-только приехал из Берлина, где он учился живописи. Он мгновенно увлекся красивой девушкой. Закончив снимать фильм «Арсенал», они вместе поехали в Харьков, где стали мужем и женой.

Существует версия, что Юля Солнцева уже тогда была агентом ОГПУ и работала под именем «Юлия Кирова». Говорили, что в Голливуд ее не пустило руководство. Вместо этого ей дали другое задание: присматривать за Довженко и доносить на него.

Но вряд ли это было правдой: Солнцева не только увлеклась талантливым и энергичным человеком - она влюбилась и в кинорежиссуру.

Почти сразу после замужества Юлия поставила крест на актерском ремесле.

Вместо того чтобы быть звездой, к чему располагали и внешность, и талант, и темперамент, она начала работать помощником режиссера, делая рутинную работу, деля с мужем и славу, и бесславие.

В 1934-м Александр Довженко покинул Украину. Он спасался от волны репрессий против национальной интеллигенции и рассчитывал найти в Москве приют и покровительство Сталина, желавшего сделать Довженко «придворным художником».

Удивительно, но Довженко и Иосифа Сталина некоторое время связывала малопонятная дружба. «Отец народов» проявлял симпатию к украинскому режиссеру: по его заказу Довженко снял биографическую драму «Щорс» - эпос об украинском Чапаеве. Съемки фильма затянулись на годы из-за указаний «сверху». Но в конечном итоге фильм удостоился Сталинской премии. Их отношения хорошо характеризует один эпизод. Однажды в разговоре с Александром Петровичем Сталин поинтересовался, слушает ли он украинские песни. «Нет, - ответил Довженко, - у меня нет дома патефона». Вернувшись через несколько часов домой, режиссер увидел на своем столе проигрыватель и набор пластинок.

Казалось бы, подобное внимание со стороны вождя должно было открыть работам режиссера зеленую улицу. И с началом войны, во время которой Довженко работал фронтовым корреспондентом, ему удалось снять несколько фильмов, которые Сталину пришлись по душе. Но милости тиранов, как правило, недолговечны. В 1943 году Довженко написал сценарий фильма «Украина в огне». После обсуждения в Политбюро он получил крайне негативную оценку. Началась опала.

Все эти годы Юлия Солнцева была рядом. Она как могла смягчала жизненные тяготы великого режиссера. Правда, биографы в оценке ее роли расходятся. Некоторые считают, что отношения Солнцевой с НКВД были довольно близкими. И этому есть косвенные подтверждения. Например, известен такой факт: Довженко во время войны попал в окружение, и «наверх» уже было доложено, что он в плену - дескать, предал Родину. Солнцеву вызвал Лаврентий Берия. По одной из версий, он пытался использовать ситуацию в своих «мужских интересах». И якобы вездесущий нарком получил резкий отпор. По другой версии, все было иначе. Во всяком случае, вскоре после этого Берия преподнес жене режиссера букет белых роз и два ящика с продуктами. А через сутки Довженко - худой, оборванный, но невредимый и живой - вернулся в Москву. Случайность - или Солнцева все-таки нашла общий язык с главным помощником Хозяина?

Кроме того, недоброжелатели нередко отмечают и тот факт, что в НКВД знали о Довженко подозрительно много. И то, что Довженко дома разговаривал исключительно на украинском языке, и что любил дарить жене белые розы, и знали ближайшие планы.

Впрочем, все эти предположения лишаются смысла, если более пристально присмотреться к фактам. Ведь именно жена спасла Довженко от смерти, когда он, измученный бесконечными проработками, в 1949 году перенес инфаркт. Она как могла поддерживала его в тяжелейшие послевоенные годы, когда в доме не было денег, и Юлия умоляла редакторов журналов дать возможность Довженко зарабатывать переводами с украинского языка.

Уже после смерти мужа, случившейся в 1956 году, Солнцева экранизировала его незаконченные сценарии, создала музей в родной деревне, добилась присвоения его имени киевской киностудии.

Стала ли бы она волноваться при выдвижении «Поэмы о море» на соискание Ленинской премии? Стала бы обращаться в 1956 году к украинскому правительству с просьбой похоронить мужа в Киеве?

Юлия Солнцева пережила своего мужа на 33 года, и за это время она одна сделала для увековечения его памяти больше, чем все государство.

Как бы там ни было, отношения между гениальным режиссером и его любимой лучше всего выражены в строчках режиссера, написанных в 1952 году: «Я так люблю свою Юлю, как будто не любил еще никогда за 25 лет семейной жизни с ней. Я постоянно говорю ей очень нежные слова, любуюсь ею, и от этого счастлив. Кто же послал мне эту любовь?»

После смерти мужа Юлия Солнцева больше не выходила замуж, фактически посвятив свою жизнь памяти великого режиссера. Она умерла в октябре 1989 года в Москве.

Виктор ПРИХОДЬКО